Михаил Балашов



ЗАКАТ

Солнце низко повисло над морем –
Нестерпимый живой апельсин,
Колобок из народных историй –
Кто-то снизу кусок откусил? –

Улизнуть захотелось дурилке.
Он и в сказках побегать – мастак.
На глазах, словно в детской копилке
Исчезает блестящий пятак.

Он не в небе, уже полу- в море,
Полу шар, полу- яркий сегмент
Над чертой, как мазок на заборе…
Потускнел,
Но в последний момент

Вскрикнул светом чужим незнакомым,
Как пронзил леденящей волной,
Как ожёг, подступил к горлу комом,
Устыдил необъятной виной.

И ушёл непонятным упрёком.
Умер, враз обездолив меня.
И про завтра вокруг – ни намёка.
И весь свет – навсегда без огня.

Всё потухло, погасло, пропало.
Всё, что сделано за день. За век…
Всё опять надо делать сначала –
Строить ощупью новый ковчег.



* * *

О чём мечтаем в предстоящих днях?
О чём жалеем в предыдущих годах?
В медлительности эти дни виня
В непостижимых сменах и уходах.

Нам не понятны правила игры.
Что на кону, и кто за это платит?
Возможно, это только до поры?
А Кто произнесёт на ставках «хватит»?

А стоит жизнь вопросов и задач?
А стоят свеч неведомые ставки?
Поди, попробуй банк переназначь! –
Куда нести прошенье об отставке?

Игра и сцена, вечный компромисс.
Мы учим роли – говорим другое,
Ползём на верх – и попадаем в низ
И непомерно платим за пустое.

Ушло – что было, будущее – ждёт.
И мы до края ждём и догоняем.
А на краю – один шажок вперёд –
И мы опять на всё ответы знаем.

Играет время фишками-людьми
Без повторений, патов и пристрастий.
«Жалеть», «мечтать», не выбравшись из тьмы…
А кто-то говорит, что это – счастье.



* * *
Воробей, как стреляная гильза
Скачет по асфальту из-под ног –
Вот ведь, даже от пичуги польза –
Деликатно вспомнить мне помог

То, что никогда не забывалось,
Глубоко, но рядом хоронясь.
Город изменил свой мирный голос,
Выбелив приевшуюся грязь,

Тихо настоящее поблёкло…
Тротуар базальтом зазвенел,
Сразу оба смысла слова "пекло"
Выскоблило тело в чёрный мел.

Я тебе кричу, а ты молчишь…
Даже страх покрылся коркой соли.
Ярость благородна? – Что за чушь!
Ярость – помогла спастись от боли…

Гильза, дважды звякнув по базальту,
Тоже успокоилась в жаре…
Ну, а разве лучше – от инсульта?..
Воробей… а ты не постарел.




КЛАВИРАУСЦУГ ДЛЯ ТАПЁРА

И вдруг всё стало чёрно-белым.
И вдруг
всё стало
НЕ цветным.
Всё стало прошлым. Всё сгорело.
Остались не цветные сны.

Они упрямо повторяли
(Во снах громоздкие рояли)
Цветной,
тот,
предпоследний миг.
И укоряли, укоряли,
И резал слух безмолвный крик.

Кино немое, фортепьяно.
Тяжёлый гнёт ушедших лет.
И клавиш бело-чёрных рана.
И белой ночи чёрный свет.



* * *

Однажды каждому назначена пора –
Небезразличный ждёт, пугает, манит срок.
Однажды каждому подводится итог –
Очередная завершается игра.

Уходит друг, как было в детстве, со двора –
Мелькнёт без слов недооформленная грусть,
А то – сорвётся, как защита: «Ну и пусть!»…
О Боже мой! Всё это было лишь вчера.

Безмолвно на сердце рубцуется протест.
Уже давным-давно задавлен тёмный страх.
Ответа ищем на безмолвных небесах –
Вжимаясь в губы, успокаивает крест.

Ловлю себя на мысли: «Ну-ка взвесь
То, чем ты был и что оставил здесь?»…
И оглушающее стынет на губах:
«Как мало места занимает этот прах»…

Михаил Балашов