Надежда Сергеева


Меня разбудил громкий стук. Я села на кровати, прислушалась…

В раскрытое окно не доносилось ни звука.

Хотя… Вот… Какое-то шуршание, и следом звонкий стук по железке! И снова…. Шуршание… стук, на этот раз глухой.

Накинув на плечи шаль, я вышла на крыльцо.

Безлунная ночь была на самой своей середине, и лишь одинокий фонарь освещал улицу, но через ветви яблонь свет почти не проникал во двор.

Тишину вновь нарушило шуршание, потом легкий стук, и к моим ногам упало красное яблоко!

Вот оно – объяснение!

Это яблоко, прежде чем упасть на землю, шуршит по ветвям, ища дорогу вниз. Старая развесистая яблоня роняет свои спелые плоды.

А я помню время, когда она была молоденькой и тоненькой. Мне тогда, много лет назад, казалось, однажды не выдержит яблонька напора ветра и сломается. Мой дед улыбался: «Не боись, сдюжит!» и, вбив рядом со стволом высокий колышек, крепко привязал к нему деревце.

А как мы ждали ее первых яблочек! Дедуля строжил, не позволял до времени сорвать желтый шарик. Но вот однажды он сам позвал меня к яблоне, поставил так, чтобы за нею было солнце:

- Смотри. Что видишь?

И я увидела! Солнечные лучи проходили сквозь яблоко, и оно словно светилось, были видны все семечки.

- Вот это и есть наливное яблочко!

Словно наполненное солнцем лежало потом оно на моей ладони, прозрачное золотое яблоко.

Так и остался в памяти вкус того самого первого золотого наливного….

Дважды яблоня почти погибала зимой от мороза, и оба раза дед ее отхаживал. Но однажды снег выпал во время цветения, и его было так много, что бедное деревце разломило пополам, оставив ствол высотой чуть более метра. Я плакала. А дед возился с нею все лето и осень, и на будущее лето отросла яблоня новыми, привитыми ветками.

Вот уже и дедули нет много лет, а яблоня все радует нас своим урожаем. Правда, нет на ней тех наливных золотых яблочек, но их вкус, вкус детства, узнается в ярко красных плодах, которые тихой ночью бабьего лета падают и падают с веток, торя себе дорогу среди листвы.