Юрий Коноплянников

Он завтра улетает в Мурманск

Недавно на платформе "Лосиноостровская" наблюдал, как угорело качающийся пиит "мчался" к подошедшей электричке и отчаянно кричал:
- Шеф, по-до-жди-и!!!

* * * * *

Балагур и порой неиссякаемый весельчак М.П., захлебываясь от счастья - вышла 21-я книга прозы! - ввалился с командой друзей в Пестрый зал ЦДЛ отпраздновать очередной фартовый случай, а там, помимо табачного дыма и толпы, за единственным свободным столом - спящий А.Д.
Нечего делать: плюхнулись к нему. М.П. хороводит, а проснувшийся А.Д., схватив у них стакан водки, испепляя сидящих вокруг стеклянным взглядом, вдруг почему-то окрысившись на М.П., стал поливать его бранью:
- А ты молчи, жалкий подражатель Шатобриана...
- Но почему?! - долгое время негодовал после этого М.П. - Кого угодно, но только не Шатобриана!

* * * * *

Жившему одиноким в коммуналке, где был один сосед и тот уголовник, прозаику Ю.В. ничего не оставалось, кроме работы и беспробудных загулов, потому что у соседа ошивалась братва круглые сутки.
Очнувшись ранним апрельским утром по звонку будильника, помня о редакционном задании - ехать в Электросталь уяснять ситуацию с выходом первого номера нового перспективно-прекрасного литературно-художественного журнала, - страшно страдая с похмелья, он сочинил ставший крылатым афоризм:
- Твой организм отравлен алкоголем. Надо бы избавляться от такого организма.

* * * * *
Ю.В. собрался лететь в Мурманск, но с аппаратной подругой, сотрудницей Союза писателей, засиделся в ЦДЛ, затем, конечно же, поехал к ней на Полежаевскую в гости.
С двумя бутылками шампанского, далеко заполночь, они "въехали", как говорится, в уютную кухню подруги. Откупорили первую шипучую емкость, пролив половину на пол. Вторую. На шум появился хозяин.
Жена ему:
- Игорь, познакомься - это мой друг Ю.В. Он завтра улетает в Мурманск.
- А у нас что, е-на мать, рядом аэродром?! - возмутился окончательно проснувшийся муж.

* * * * *

В Доме творчества "Переделкино" драматург А.К. сильно "хворал" от нехватки алкоголя. У милой дамочки-писательницы, довольно преклонного возраста, попросил взаймы "на лекарства". И пропал. Уехал домой в Москву.
Сидит как-то дамочка в столовой и спрашивает смачно уплетающего завтрак М.В. (тоже драматурга):
- А где Андрюша?
- А что?
- Да вот взял он в долг. Обещал вернуть в тот же день...
- Кто? А.К. ? - перебил ее М.В.
- Да.
- Так он не отдаст! - нагло соврал М.В.
Удар был нанесен почти апоплексический.

* * * * *
Ведь вот мой дом

Бульдожьей хватки секретарь Правления писательской организации, строгий начальник, с "хорошими" манерами, прибывший из недр... аж самого райкома КПСС(!), во времена горбачевской перестройки принимал посетителей весьма изысканным способом.
Входит, например, к нему дама лет восьмидесяти, божий одуванчик, с прибамбасами и с ридикюлем, излагает просьбу (просит однокомнатную квартиру).
- Как? - таращит глаза секретарь. - Вы такая интеллигентная женщина. С сорокалетним стажем члена Союза писателей. До сих пор живете в коммуналке?! Безобразие!.. Но в данный момент, ну, ни х... у меня нет!

* * * * *

Студеным, осенним, воскресным днем в "Бистро", коих сотни расплодилось по Москве, у метро "Краснопресненская" за бутылкой сухого вина прозаик Виктор П., получив утерянные в четверг документы, так рассказывал о своих переживаниях по этому поводу:
- В пятницу мы с Вовкой Б. Решили заглушить мое горе водкой в ЦДЛе. И попали в вытрезвитель. Я ментам говорю: "Ребята! Куда вы меня? Ведь вот мой дом в двух шагах от "Баррикадной"! Нет, везут в кутузку. А там - В.А. и А.З. Я расхохотался, ору ментам: "Мужики! У вас часто бывает, чтоб сразу четыре писателя на нарах"? Сержант задумался и серьезно ответил: "Нет. Трое было, а четверо впервые."

* * * * *

Ю.В. потерял только что полученный диплом лауреата премии Московского комсомола. Грустный приходит к ответственному работнику аппарата правления писательской организации и "плачется в тряпочку". Работник, ответственно выслушав, утешает:
- Ерунда! Выдадим дубликат. Хоть председатель жюри шибко занят, - достанем мы его, получим вторичную подпись, А вот послушай: на днях один крупный аппаратчик после скромного (сам понимаешь) пребывания в ЦДЛ, остался без дипломата, в котором были - страшно подумать! - весь гонорар за вышедший двухтомник, шестнадцать подписок на книги, загранпаспорт с визой на выезд в ГДР, две рукописи... Вот это да!!! - ахнул он.
Оказалось, "крупным" аппаратчиком был сам утешитель Ю.В.

* * * * *

Душевный разговор поэта с прозаиком - оба были "под парами" - пришлось наблюдать недавно в Нижнем буфете ЦДЛ.
Заносчивый поэт шумел на весь зал:
- Я пишу стихи лучше, чем ты!
- Ну, естественно, - отвечал тихий, застенчивый прозаик, - я их вообще не пишу!

* * * * *

Н.С. устал употреблять спиртное. Сидя в Пестром зале ЦДЛ, отказывается от стакана водки.
- С чего это? Спрашивают его.
- Печень, - морщится Н.С.
- А она у тебя еще осталась?! - восхищает сидящих подоспевший к столу Ю.К.

* * * * *

К сравнительно молодому тогда аппаратчику Ю.В. зашел молодой поэт М.Г. Сочиняют протокол решения о командировке для М.Г. Сочинили. Ю.В. сел печатать. М.Г. от нечего делать стал крутить головой, заметил на столе у Ю.В. рукопись молодой поэтессы, сладострастно спросил:
- А можно посмотреть?
- Конечно, Миша, - ответил на редкость беззаботный в этот пасмурный июньский день Ю.В.
- Слушай, - после беглого прочтения ошалело воскликнул М.Г. - Замечательные, хорошие стихи!.. Но ведь, наверное, страшная? - вдруг разочаровался М.Г и вздохнул.
- Почему? - удивился Ю.В.
- А Зачем красивой стихи писать?!

* * * * *

Профессору Литинститута В.И. звонит домой знакомый лезгин, поэт:
- Слюшай, Володя. Будэт сдавать к тебе экзамен лезгин. Надо
прынять. А к аварцу... Отнесись объективно!

* * * * *

Во время шумного застолья, после бурного обсуждения романа М.П-ва секретарь Правления писательской организации решил отвесить комплимент своему председателю:
- Ну, В.И., вы прямо Пир во время Чумы!
- А ты Чума во время Пира! - выкрикнул откуда-то из угла мрачно сидевший там весь вечер Ю.К.

* * * * *

Писатель-романист В.Б. все чаще стал падать под стол. Что уж там он находит - неизвестно. Видимо, это любимое место для сна избрано потому, что кажется единственным надежным укрытием от страшного "литературного" врага - бывшей жены. Но на заключительном банкете по случаю последнего заседания Приемной комиссии и ухода ее на каникулы, он решил вовремя "слинять" домой. Накинув на плечо сумку, качаясь и заваливаясь вперед, В.Б. стремительно двинулся к выходу. Н.Д. весело бросил вслед:
- Вовка, ты куда? Хлопни на дорожку!
В.Б. послушно возвратился, одним махом заглотил содержимое пластмассового стакана и вместе с сумкой рухнул под стол.

* * * * *

Отрешенный Ю.К., весь в процессе творчества, с горящими глазами, умиротворенно одеваясь, смотрится в зеркало возле гардероба ЦДЛ. Пролетают за спиной взбудораженные, не одни сутки где-то на стороне "гудевшие" Н.Г. и И.Д. Скидывают гардеробщикам одежду. Н.Г., повернувшись к И.Д., быстро спрашивает:
- В туалет-то пойдешь?
- Надо бы, - здороваясь с Ю.К. отвечает И.Д. - Руки помыть!
- И ноги тоже, - советует Ю.К.

* * * * *

Крупномасштабный прозаик и поэт А.Д. в настоящее время как никогда деловит, хмур и величествен, но никто почему-то не замечает этих выдающихся перемен , - компания продолжает веселиться! А.Д. тяжел, но решителен, хватает трубку рабочего телефона ответсекретаря бюро поэзии, крутит диск и вопит:
- Комендатура?! Комендатура?!
- Тебе наливать? - спрашивают из компании.
- Тихо! - вскинув руку и выкатив глаза, грозно возмущается А.Д. -
Комендатура?!
Его стакан обносят разливом "заветной жидкости". И напрягшийся до предела А.Д., не кладя трубку и не зажимая микрофон, орет еще громче:
- Наливай, твою мать!
- А куда ты звонишь?
- В Белый Дом хочу сегодня попасть, среди тамошней публики
покрутиться, пошерстить ее. Надо же на что-то жить!

* * * * *
Популярность Н.Д. растет с каждым днем, то его с высокой трибуны назовут "товарищ Дорощенко", то какой-нибудь очередной посетитель, блуждая в лабиринтах писательской организации в поисках его апартаментов, вдруг спросит:
- Где здесь кабинет товарища Доризо?

* * * * *
Любимец женщин, эрудит, блистательный поэт, лучезарный В.У., рабочий секретарь тогдашнего, эсэсэсэровского Правления писательской организации, в окружении молодой поросли на веранде (Банкетный зал ЦДЛ) в середине грозового, ливневого дня произносит тосты, восхваляет молодые таланты, запевает песни, - дышит во всю широту своей могучей поэтической души. Незаметно приближается к нему верный помощник Ю.К., наклоняется и шепчет:
- Валя, не пей эту водичку, козленочком станешь!

* * * * *
С утра и в галстуке

В редакции известного журнала праздник! К ответственному секретарю Н.С. из Нежина - аж из самой незалежной Украины - пожаловал земляк, литератор. Н.С., угощая его чаем, с необычайным от радости встречи подъемом спрашивает:
- Тебе сколько сахара?
- Шесть кусочков, - застенчиво отвечает гость. - И не размешивай! Я не люблю сладкое.

* * * * *

По аппарату писательской организации катится волна эмоций, стало быть, идет работа, Писатель-проситель ищет, как ему кажется, секретаря - "писателя-властителя". Обращаясь к одному из аппаратчиков, он вежливо интересуется:
- Как попасть к Н.Д.?
- Очень просто, - веселится чиновник, - прицелиться получше и не промахнуться!

* * * * *
Заседает партком писательской организации.
- Вы пьете? - задают вопрос вступающему в ряды КПСС литератору.
- Это вопрос? - удивляется представитель творческой интеллиген-
ции. - Или предложение?
А поскольку принимающие замерли от неожиданной прыти будущего партайгеноссе, он их немедленно всех успокоил:
- Если вопрос, то нет! Если предложение, то да!

* * * * *

В тогдашнем, доперестроечном, переполненном литераторами Нижнем буфете ЦДЛ у колонны за круглым столом заседает шумная компания поэтов во главе с заведующим молодежной редакцией одного из крупнейших издательств страны. Робко подходит к веселой братии начинающий поэт и обращается к главе застолья:
- Вадим Ник., я - такой-то. Год назад сдал вам рукопись. Хотел бы
узнать, какова ее судьба.
- Слушай! - незамедлительно споро реагирует В.Н. - Ты водку пьешь?
- Пью, - растерянно отвечает молодой талант.
- Вот и я пью! - Стараясь быть как никогда более правильно понятым, восклицает В.Н.: - Потерял я на х... твою рукопись!

* * * * *

В субботу поутру к поэтессе Елене Ш. Пришла с визитом супружеская пара, далекая от литературного мира. Потрясающим было изумление гостьи, когда из спальной комнаты вышел с растрепанной шевелюрой, но в белой рубахе и при галстуке, муж Елены Ш.
- Надо же, - восторженно шепнула хозяйке гостья. - Какой у вас интеллигентный муж. С утра и в галстуке!
Знала бы поклонница богемы, чего стоил этот "парадный" выход: муж Елены Ш. Еле встал после того, как ночью, вернувшись из ЦДЛ, упал в кровать не раздеваясь.

* * * * *

Автор замечательных стихотворных строчек: "Я натерпелся от жены, Как брат мой старший от войны", в жарком споре об уважаемых и любимых поэтах-фронтовиках (один, к сожалению, уже покойный, другой, слава Богу, здравствует), желая подчеркнуть неопровержимую близость к ним, в запале сказал:
- Они же дружили. Двое, вместе!
- Интересно, - съехидничал Ю.К. - А как это можно дружить порознь?


* * * * *

Скинулись! Шальной задор в глазах мастера всех жанров российской словесности М.П. Гонец В.Б., еще как следует не похмелившийся, хмуро спрашивает:
- Чего на закуску брать?
Кто-то шутит:
- Возьми йогуртов!
- Сколько? - Мучительно хочет вложить в разбитую водкой память варианты закуски В.Б.
- Возьми лучше творог, - потешается М.П., - сорок градусов, беленький!

* * * * *

В редакции далеко не скучного по нынешним временам журнала идет добротное застолье. Тихая дамочка нечаянно опрокидывает две рюмки с водкой. Хладнокровно не пьющий на этот раз редактор отдела поэзии услужливо вскакивает и приносит тряпку. Главный хохочет:
- М.Г., где вы нашли эту тряпку? Мы ее три месяца искали!
- Так вы ж ее пьяные искали, - не моргнув глазом, ответил М.Г.

* * * * *

Два часа ночи. В зимнее Переделкино возвратился из ЦДЛ молодой прозаик Ю.Д. На территории родного Дома творчества писателей его облаяли бесхозные собаки. В сторожке на даче советского классика, где проживала семья Ю.Д., "облает" еще и жена.
- Ну, что "гав-гав"? Что "гав-гав"? - с хмельной горечью упрекнул собак Ю.Д. - Это я, Юрий. Домой приехал!

* * * * *

Один литературный начальник, в пятницу это было, вдрызг разругался с женой и, получив в издательстве гонорар, не успев оформить в Московском Литфонде путевку, укатил в Пределкино. А там...
Где место писателя, оставшегося без ночлега? В буфете! В нем и уснул за столом. Вокруг "по неосторожности" рассыпал доллары, стотысячные, рублевые купюры. Случайно зашедший на огонек увеселительного заведения М.Г., как раз проживавший в то время в Доме творчества, увидев эту "страшную" картину, решил без промедления спрятать с глаз острописательских долой (он уволок последнего к себе, где кстати предусмотрена кровать и для гостей).
Утром М.Г. отчитал начальника: "Ты наш зам. Все. Хватит. Кончай пить!" Договорились. Ударили по рукам.
К вечеру у М.Г. - картежная компания. Одна бутылка, вторая... И пошло, поехало. Дым коромыслом.
В воскресенье после недолгого сна начальник встал, огляделся. На полу вповалку среди пепельниц с окурками лежало несколько человек. Запах перегара, табака, мужских не стиранных ударил в нос. Начальник захлебнулся удушливым кашлем и стал собирать вещи.
- Ты куда? - спросил кое-как проснувшийся М.Г.
- Как куда? В Москву!
- К Ирке, к жене, что ли?
- Ну да.
- Да неужели тебе лучше с ней, чем со мной?! - изумился М.Г.

* * * * *

Главный редактор новой и пока еще привлекательной в литературных кругах газеты, внимательно прочитав принесенный ответственным секретарем план очередного номера с очередной галиматьей, грустно смотрит сквозь очки и с сожалением спрашивает:
- А вот что делать бабе, когда у нее мозги не во множественном, а в единственном числе?
Ответственный секретарь, как и следовало ожидать, ничего не поняла, пропустила вопрос мимо ушей.
Главный глубоко вздохнув, подписал план.

* * * * *

Ю.В., первый зам главного редактора модного журнала, человек и вида начальственного и голоса властного, вдвоем с Н.Г., ответсекретарем того же издания, при хорошей закуске, с водочкой, на уютном Старом Арбате, в квартире М.Р. смотрели по видику порнуху до тошноты. Насмотрелись и идут молча к метро, долго идут. Наконец, Ю.В. приостановился и глубокомысленно изрек:
- Коля! Это все - не главное в жизни.

* * * * *

Секретарский, Тэ-образный стол писательской организации, предназначенный для больших заседаний, по случаю юбилея превращен в банкетный. Среди потока велеречавых, громких голосов слышу два тихих голоса двух обездоленных в бытовом плане, но преуспевающих на ниве литературного творчества молодых мастеров прозаических произведений. Один говорит другому:
- Съешь бутерброд.
- С салом что ли?
- Да.
- Да ты с ума сошел! Он же огромный!
- Меньше не бывает.
- Да у меня рот не открывается, чтобы его проглотить!