НАДЕЖДА ПЕТРОВА

Однажды ко мне подошла едва знакомая жительница Зимогорья, гуляющая с внуком. Зовут ее Валя, ей за шестьдесят. Это все, что знаю о ней. Валя сказала: «Напишите о том, как мы жили во время войны». Сегодня я предлагаю вам новый рассказ из цикла «КАК МЫ ЖИЛИ ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ».

Я могла бы назвать своё повествование «Борьбой за урожай», как часто именовали в советское время уборку урожая. Но какая там была борьба? - чаще газетная, где на страницах областных и районных газет разжигали страсти соревнования за высокие показатели, выявляя недостатки в работе одних сельхозпредприятий и показывая с какими трудностями сталкиваются другие. Но я ни с кем не соревнуюсь, я одна, сама по себе, выращиваю на двух сотках свой урожай. Этот участок, по существу, даже менее двух соток, и огородов назвать трудно: так, просто две большие клумбы, где, кроме цветов, растёт ещё кое-что и съедобное.

- Оно тебе надо, - сказала соседка, - по жаре таскаться за три километра? Я, конечно, не огрызнулась, но подумала: а какого хрена ты делаешь, сидя на пенсии уже пятнадцатый год? Не шьёт, не вяжет, не рисует, огородика не имеет, компьютера нет, внуков не нянчит! Что можно делать 24 часа в сутки, не имея никакого занятия для души? Она даже не читает! Я бы от безделия сдохла, глядя сутками в экран телевизора или, в лучшем случае, сидя полдня на лавочке у дома. Но это её проблемы, а у меня - борьба!

Ещё пять лет назад, видя, как моя подруга рядом с моим огородом садит топинамбур, я гневно воскликнула: «Не делай этого! Сюда сразу нагрянут кроты, и тогда ты пожалеешь об этом. Они чувствуют свою дармовую кормежку за несколько сот метров, а, может, и километров». Своего ума никому не вставишь, мои аргументы оказались неубедительными… И через год на территории, где располагались наши огородики, уже появились террикончики свежевырытой земли, свидетельствующие о появлении непрошенных губителей наших урожаев. Воды в те годы на участках было много, просто вдоволь: четырёхдюймовая труба щедро хлесталась водой, всё было увлажнено, растения так и пёрли в рост, а в земле было много дождевых червей и прочих подземных жителей, которыми питались наши пришельцы - кроты. Поэтому они не очень вредили нашим грядкам с картофелем и корнеплодами, да и было их, по-видимому, ещё не много.

Но второго июня 20I4 года, когда мы, огородники, приходящие по прохладе сюда к пяти часам утра, в девять с минутами услышали над головой туженный рёв самолёта, идущего на небольшой высоте. Мы, все шестеро, находящиеся недалеко друг от друга, стали кричать: смотрите! смотрите!

Самолет чётко держал свой курс на Луганск, который от нас, если по прямой, находился в 25 километрах отсюда.

- Луганск полетели бомбить, - зло сказал сторож, у которого здесь тоже был свой участок, и он задержался, так как воду давали после семи часов утра.

- Ты что? - Мы застыли в испуге. Но через пять минут раздались далёкие, но сильные взрывы: бах! Их было два... А ещё через пять минут самолёт снова прошёл над нашими головами и направила на запад, туда, откуда он и прилетел.

- Конец нашим огородам, - ойкнула Лена, - можно бросать! Они и до нас доберутся.

- Девки, ну вы и дуры! Если он ещё прилетит, прячьтесь в канаву или в кусты, чтобы вас не обстреляли! А бомбить поле - зачем? Они лупят по объектам, а не по фазанам! - поучительно сказал сторож.

Мы согласно кивали головами: нас действительно могли обстрелять сверху, просто мы ещё не верили, даже после одесских событий 2-го мая, что Украина начала войну с Донбассом... Не ве-ри-ли!

Но прошло уже три года, идёт четвёртый год, а война продолжается. Война с немца- ми длилась 1418 дней, до этой цифры осталось сейчас не так уж и много, ведь 1000 дней войны уже миновали... А что делать нам, стареющим людям, которые ни в какую армию уже не годятся? Только растить свои овощи, кормить внуков и себя, ожидать окончания войны, «пороха» у тех, кому за шестьдесят, уже нет в пороховницах, сколько бы мы не пыжились.

Воды на огородах нет второй год - не качают, - но мы, огородники, хоть и поредели наши ряды, радостно и с надеждой на небеса, встречаемся под огромной старой абрикосой на лавочке, делимся семенами и рассадой, обсуждаем новости экрана, а порою - чего греха таить - еще и «манушку» выпьем под первый весенний лучок и редисочку. Больше на огороде пока ещё ничего и нету: весна выдалась необычайно холодная, затяжная, весь май не было дождей...

Ладно бы бороться только с безводьем, тут до речки всего-то триста метров: на велосипеде в пяти- и десятилитровых пластиковых баллонах на багажнике и в сумках, повесив их на руль, можно привезти за раз 45-50 литров. Если лить в каждый куст перца или помидора по одной кружке воды, то при таких поездках утром или вечером, растения не погибнут, а там, смотришь, сжалятся небеса, пошлют дождика, и жизнь на грядках активно продолжится! Отсутствие воды - не единственное наше огорчение. Ведь больше всего мы тревожимся за урожай картошки, а она как раз неимоверно и страдает - кроты пришли! Вот это уже настоящий враг! Здесь сразу вспомнился советский лозунг: борьба за урожай. Нет, не борьба, - это уже война! Воюем мы с этими пришельцами все: кто дымовые шашки поджигает, кто крысиную отраву в норы бросает, ставят крючки, кротоловки, просто раскапывают ходы, подбрасывают всякую дохлятину в землю в виде зловонной селедки и прочего, ставят тарахтушки... Чего только не перепробовали! Но кроту кушать хочется ежедневно. Он не медведь, в спячку не впадает, тем более летом: там у него любовь, размножение, заготовка корма на зиму! Он - хозяин! Вот нашёл наш участок с корнеплодами и, небось, хвастается своей кротихе, что он умелец, и у него эти жалкие, двуногие людишки, - в рабах, они выращивают для его семьи все, что жена пожелает на сегодня.

А большие жалкие людишки - жалеют сами себя, негодуют, борются с досаждающими семействами кротов, вздыхают и все еще надеются на что-то: мол, все не унесут эти сволочи, надо приложить усилия и победить этих негодников.

Когда в шестой раз - в шестой! - с промежутками в два дня, крот на твердой дорожке, утоптанной годами между нашими двумя огородами, нарыл очередной огромный «могильник», там вёдер пять земли, не меньше было, я села обессиленно на свой пенёчек, который когда-то принесла сюда от сторожки, чтобы иногда можно было присесть и отдохнуть, и задумалась: что делать дальше, ведь он обосновался здесь уверенно и надолго, и уходить отсюда, с этих шикарных плантаций не собирается.

В советское время их отлавливали подростки да и просто мужики, несли директору совхоза, тот открывал свой сейф, доставал красненькие десять рублей (восемьдесят, то есть – восемь кротов, стоил велосипед), вручал их парнишке, давал расписаться в ведомости, а вредителя уничтожали. Но сегодняшние огородники – в основном одинокие женщины, кому тяжело без огорода, да еще слабаки-пенсионеры, да и нету больше директора с сейфом, занятие не женское.

Решила обратиться за помощью к всезнающему Интернету…

Ловить на крючки? – Слышала, что у одного хозяина крот слюной и влажной землею облепил острые крючья, образовав на концах плотные шарики, и смог дальше лазить под землею, не раня ни брюхо, ни лапы. На каждой лапе у него по шесть пальцев с когтями, которыми он роет свои ходы под землею. Нет, этого я не стану делать: а вдруг и мой вражина окажется таким умным? Надо что-то другое.

Другая подсказка Интернета показалась мне лёгкой: ниже уровня его хода (25-30 см) выкопайте ямку, поставьте туда пустой трёхлитровый бутыль, вверху все прикрыть, чтобы воздух и свет не попадал, он не видит, но чувствует свет, - крот упадёт в банку и не сможет выбраться. Тогда - советовал Интернет - возьмите банку и отнесите ее подальше, примерно за километр, и выпустите его на волю, вы же не убийцы, вы же любите природу! О, да! Я представила, как обрадуются жители окраины, когда увидят у себя в огороде свежие террикончики нарытой земли! Зато крот будет жив!

Наконец, я нашла доступный подходящий метод борьбы с моим подземным жителем. Проще не бывает! Надо взять будильник, желательно, чтобы он влазил в литровую банку, и, зарыв её в землю там, где его ходы, сверху прикрыть от света, можно даже перевёрнутое ведро поставить, травы набросать и уйти.

Подходящего будильника нe нашлось, но в книжном шкафу стоял старый, советский заводной будильник, доставшийся мне после смерти моей свекрови. Хорошую вещь не выбрасывают, двадцать лет стоит в шкафу и работает отлично, если завести. Завела: он так ревел на всю квартиру, что мог бы разбудить даже соседей за стеной! Не зря в советское время на изделиях ставили знак качества.

Все мои надежды были на этот беленький будильник. Я завела его на 12 часов, чтобы в полночь, когда в природе полная тишина, - он будет так грохотать, что мало не покажется, крот подумает, что началась война! Он даст дёру и сюда больше не придет, - а если придёт, - я ещё раз его шугану! Даже на душе стало легче. Сделаю.

Два дня я не была на огороде - чаще не могу, тяжело уже, возраст не тот. Пообщавшись с соседкой, попробовав молодого зеленого горошка, прошлась по дорожке, забыв даже об операции под названием «Будильник». Растения поникли от жары, просили воды, и я думала лишь о том, что у меня мало бутылей, чтобы ехать за во- дою к реке, надо у кого-то попросить на время... Бросив взгляд на грядку с чесноком, издалека заметила что-то беленькое... Бумага, что ли? Кто тут ходил?

Подошла поближе и увидела: на свежеразрыхленной земле, на боку, неуклюже лежал мой злополучным будильник! Крот разрыл и выбросил его наружу!

Я смеялась до слез.

Возьми, вредная тетка, себе эту железку назад! - Таков был его приговор. Я представила, как в тишайшую, душную июньскую ночь здесь раздался рев моего грозного будильника, как бежал хозяин подземных ходов, прихватив все свое семейство, как было ему стыдно перед женою и детенышами, что он привел их сюда, а теперь вынужден позорно бежать, как недовольная жена вычитывала ему, что утром им нечем будет лакомиться: чеснок, который они ежедневно таскали под землю, - не доступен, червячков из-за засухи нету и так далее...

Но через минуту завод на будильнике закончился, звонок прервался, и только его размеренное, длительное скрежетанье постепенно уняло бешенный стрех кротового семейства. Спустя сутки утихло и это. Наверное, папа-крот пошел на разведку - не мог он уступить огород кому-то другому, он здесь обитает второй год, здесь все помечено его мочою, и отступать он не собирается.

Разведка удалась, он понял, что вся причина в холодной, тяжелой железке, которая лежала на его пути. Если от нее избавиться, то все снова станет, как прежде, тем более, что рядом с полюбившимся чесноком, подрастает молодая сладкая морковь, а еще дальше - картошка. Я представила, как он - предводитель семейства, вернулся к жене и детям, провел внушительную беседу: ничего не бояться! - и повел семью не борьбу с этою железкой.

Хотя... у животных все по-другому, они не знают, что у людей бывают субботники, коллективный труд. Папа-предводитель - он самый сильный и самый умный, а в этом нет никакого сомнения, - сам, крепкими лапами, отлично ориентируясь в темноте, без особого труда, ведь его лапы разгребают сухую, самую твердую почву, поднял разрыхленную моей лопатой землю, и выбросил ненавистный будильник наружу. Все - он справился! Он самый сильный, самый умный, он - предводитель семейства!

Я сидела на своем пенечке, оттирала от земли будильник, понимая, что с таким сильным врагом, - а сколько их там, под землею, живет в округе? - мне не справиться... Я - слабая женщина. И мы здесь, в степи, - рабы природы.

Кохнул где-то в зарослях посадки гордый фазан, словно сказал: «Давай, тетка, поливай уже скорее помидоры, моя семья заждалась». Как только покраснеют помидоры, просто чуточку порозовеют, они - фазаны станут их расклевывать. Это тоже умные твари. В прошлом году рядом с нашими огородами был посеян подсолнечник, целое поле. Фазаниха не могла подпрыгнуть до шляпки подсолнуха, чтобы клевать семечки. Тогда крепкий красавец на длинных ногах подпрыгнул, ухватил шляпку и держал ее у земли, пока дама сердца не наелась... Тоже предводитель своих курочек, а их у него две-три. А вы говорите: дикие, глупые птицы.

Ну, что знают о природе наши дети? О городских вообще нет речи. Мы, живущие рядом с животными и птицами, и то не знаем многого, иначе не стали бы вести бесполезную борьбу. Мой пенечек стоит у бетонного столба, по нему вьется камсус, скоро зацветет, будет радовать своей красотой. Я люблю приезжать сюда на велосипеде: хорошо здесь, в степи, тихо. Самолеты с запада больше не летают, наверное, все закончились. Бывает, правда, слышны дальние взрывы, но это где-то под городом Счастье или в стороне сел Сокольники или Смелое...

Три года украинская армия лупит по моей родной Сентяновке почти ежедневно. К счастью, в Зимогорье снаряды не долетают. Здесь - тишина, благодать, как в мирное время. В конце мая мы слышали здесь соловья, одиночку. Улетели остальные, что ли? В зарослях посадки, на высокой акации где-то сорочье гнездо, там частые ссоры: чего они спорят? Что делят?

Недавно мы видели зайца, большого, серого, килограмма на три, уши большие лопушистые, широкие, как ладонь, не такие, как рисуют на картинке. Он, наверное, ждет, пока подрастет капуста... О перепелках не говорю, их тут целые стада мелькают в траве и под бузиною. Иногда они невысоко взлетают, если их напугать нечаянно. Охоту запретили три года назад, с началом войны дичи стало много.

И только ласточки, сидящие на проводах, идущих от моего столба, ничего от меня не хотят, не ждут, не просят. Чивикают и чивикают в вышине…