Операция по удалению  у Светланы Синенко огромной опухоли предстояла сложная. В операционный день, отпросившись с работы,  я пришла в больницу. К Свете меня не пустили.  К ее врачу - тоже. Я сидела под его кабинетом. Он то выходил, то входил. Высокий,  худой и стремительный  - один к одному Паганини. Его удлиненное и остроносое лицо казалось мне не только неприветливым, но и злым. Но именно ему  мы доверились. О нем говорили: творит чудеса…  Каждый раз, когда он появлялся, я вскакивала, чтобы поговорить с ним, но он страдальчески морщился и бросал на ходу:

-  Ради Бога, идите домой,  нечего тут  маячить и путаться под ногами. Операция через час. Что я вам могу сказать заранее?

- Разрешите к Синенко хоть на минуту, я хочу подбодрить ее, ведь кроме меня, у нее никого нет… Вдруг я понадоблюсь после операции…

- После операции она будет в реанимации, и  вас туда никто не пустит. Позвоните в конце дня, а еще лучше завтра утром. Вам все скажут!..

Понятно, никуда я не ушла. Мне хотелось хоть мельком увидеть Свету. Но  еще важней, на мой взгляд, ей было увидеть меня и знать, что я тут с ней.  Романенко, направляясь со всей свитой в операционную, и  увидев меня, все еще сидящей под его кабинетом,  только передернул плечами… Вскоре  по коридору мимо меня провезли и Светку.

- Свет! Держись, я с тобой! – бросилась я к ней.

Она как-то отрешенно и невидяще глянула мимо меня, и  вяло пошевелила бледной рукой. Через несколько минут над операционной зажглось красное табу «Не входить! Идет операция». Я  вернулась к кабинету,  достала книгу Джона Мильтона «Потерянный рай» и попыталась читать. Однако мысли мои никак не желали входить в рай. Все они были о Светке. А если метастазы пошли уже по всему телу? А если, убирая  их, ее всю изрежут? Разве она захочет потом жить?  А если, не дай Бог, она умрет, что  мне делать с двумя кредитами, взятыми нами  на эту операцию?.. Нет, надо во что бы то ни стало дождаться исхода операции!  Иначе дома от этих мыслей можно сойти с ума.

Чтобы хоть как-то убить время, принялась  ходить по длинному белоснежному коридору. Сплошной пластик! Голые стены, нигде ни цветочка, ни какого-либо плаката. Такой стерильный дизайн с претензией на Европу. Неожиданно во время своих хождений столкнулась с  Николаем Ивановичем Климкиным, известным в нашем городе фотопортретистом. Он явно спешил, застегивая на ходу белый халат и пытаясь спрятать под него свой знаменитый «Никон». Поприветствовал меня легким поклоном и побежал дальше, но вскоре вернулся.

- Совсем заблудился, не подскажете, как пройти в первую операционную второго хирургического отделения?

- Пойдемте, я вас проведу.

- А вы  какими судьбами здесь?- спросил из вежливости.

- Как раз там, куда вы спешите, сейчас оперируют мою, можно сказать, сестру. А вы?..

- Хочу снять хирурга Романенко за работой. Давно за ним охочусь.  Вот добился, наконец, разрешения. Несу письменное разрешение от главврача, к которому этот герой   меня  отправил,  чтобы избавиться. Но  я  не привык отступать. Слышали, у него тут  постоянно чудеса спасения безнадежно больных происходят? Не даром, видно,  и прозвали  Живокостом... Я и портрет его так задумал назвать!

- Вряд ли вас пустят, раз опоздали к началу. Видите? – показала я на  огненное табу.

Но Николай Иванович вошел… «А ты – шляпа!- сказала я себе. - Могла бы  как журналист добиться такого же разрешения. Однако  твоя светлая  голова не надумала еще до операции написать очерк про него… Теперь вот и дефилируй по безлюдному коридору, а умный Климкин там творит свое очередное волшебное мгновение».

И вдруг мысль, что знаменитому  фотографу разрешили присутствовать на этой операции, наверное, не просто так, заставила меня еще больше запаниковать. Значит, эта операция, действительно,  какая-то  архи сложная?..

Наш со Светой духовник  отец Олег учил не думать о том, что уже прошло, и не переживать за то,  что еще не пришло. Но ведь  в данном случае еще ничего не прошло. Именно сейчас, в эти минуты, за этой дверью с красным табу,  решается наше со Светкой будущее... Отец Олег учил  не поддаваться панике, а усердно молиться…Это хорошая мысль – помолиться…

Не знаю, сколько я молилась и долго ли читала, пытаясь вникнуть  в  суть   мифического рая,  давным-давно  потерянного человечеством... Наверное, задремала. Но моментально очнулась от чужого  прикосновения к своему левому плечу. Передо мной стояла пожилая медсестра с маской, опущенной под подбородок. Ее серые глаза смотрели на меня,  показалось, с явным сочувствием.

- Все?.. – вскочила я в испуге.

- Операция почти закончена. Ее завершает ассистент, а доктор просит вас пройти  к нему.

- Садитесь, - пригласил Михаил Мартович, не поднимая на меня глаз.

Мое сердце бухало  где-то в висках. Живокост выглядел озабоченным  и, кажется, расстроенным.  Значит, метастазы уже всюду? Значит, Светку просто зашили и отдадут на дом умирать, как во всех наших больницах водится сейчас сплошь и рядом?

- Что, все так плохо?- спросила  я тихо и впилась  взглядом в непроницаемое лицо.

Хотела  хоть по выражению глаз прочесть ответ. Но Романенко не поднимал глаз. Его руки с длинными как у музыканта пальцами  перебирали лежащие перед ним какие-то снимки... Я  потянулась  к нему через стол.

- Ради Бога!.. Она жива?

- Да, да!

Он встал,  подошел к стоявшей в углу тумбочке. Там в хрустальном графине играла многоцветная симфония, сотворенная солнечным светом, щедро лившимся  из окна.  Разноцветные блики плясали по всей комнате и по халату врача, который, наполнив хрустальный стакан  радужной водой, вернулся к столу.   На меня  испытующе глядели пронзительно синие глаза.

- У меня к вам несколько вопросов. Только прошу ответить честно и правдиво, как на исповеди...  Вы хорошо знаете свою подругу?

- Кажется, да.

- Кажется, или уверены, что знаете?

- Уверена, что знаю. А в чем дело?

- Она с вами откровенна?

- Более, чем… А это имеет какое-то отношение к ее…

- Говоря вашими словами: более, чем… У нее были аборты?

- Ну что вы! Она прожила с мужем 19 лет, там такая любовь была, о какой только в романах  пишут. Детей, к сожалению, не было, хотя они очень хотели…

- Муж здоров был?

- Он – да. У него от первого брака двое детей. А вот Светлана двенадцать лет лечилась от бесплодия, но так ничего и не получилось. Детей мужа воспитывала…

- С детьми мужа все  нормально?

- Да, дети  замечательные. Сейчас за границей… Но мы им пока ничего не сообщали…

Заходящее солнце сквозь крону каштана, росшего под окном, то ярко вспыхивало между листьями, то разбрасывало по всей комнате  причудливо кружевные тени. По потолку  скользила  изломанная радуга.

- У вашей подруги есть любовник?

- Да вы что, Март Михайлович!..

- Михаил Мартович, – поправил доктор.

- Простите… Светлана из породы верных - в жизни и в смерти… После гибели мужа, а это уже четыре года,  она ни на кого и не глянула. Говорю же вам, что у них такая любовь была, каких на земле мало. Но, Март Михайлович, извините, - Михаил Мартович, все это как-то не по делу… Скажите прямо,  наконец, что со Светланой?

- Мы к этому как раз и идем. Но всему свое время. У меня к вам еще несколько вопросов… Светлана  занималась мастурбацией?

- Да вы что? – вскочила я.

- Я просил вас отвечать откровенно, какой бы правда ни была. Мастурбировала или нет?

- Не знаю, - растерялась я, - мы никогда об этом не говорили. Думаю, что нет.

- Не могла она, поскольку четыре года была без мужа, согрешить с кем-то случайно?

- Уверена, что нет. Она бы мне призналась. А какое отношение это имеет к опухоли?

- Самое прямое. Это не опухоль... Это - ребенок.

- Да вы что? – вскочила я опять. – Живой?

- Живой.

- Так это же счастье! Сколько она мечтала!.. Но как же  это?..  Без мужа… И почему все эти хваленые УЗИ  и  разные анализы не показали беременности?.. А кто это - мальчик или девочка?  Вы уже ей сказали, она знает?

- Нет. Прежде чем она очнется, я хотел с вами посоветоваться, как ей сказать  об этом.

-Да так и сказать, как есть! Это же счастье!..

- Я бы хотел, чтобы вы сначала взглянули  на плод, а потом что-то решали.

- С ним что-то не так?

- Да, это очень странный младенец.

- А когда можно посмотреть?..

- Сейчас!..

Мне трудно передать тот шок, который я испытала при виде ребенка. Готовилась мужественно пережить любое уродство младенца, но увиденное не поддавалось никакому здравому пониманию… Это был не ребенок. Это был  45-сантиметровый живой обрубок  синюшно-красного цвета, закругленный с двух сторон. Без рук, без ног, без головы. Вверху, на его, если можно так сказать, лицевой стороне  было отверстие в виде обыкновенного рта. В нижней части обрубка тоже было небольшое отверстие.

Вошел  Николай Иванович.  Он, понятно, уже видел это несчастье, потому спокойно попросил медсестру повернуть «ребенка» на бок. И едва медсестра  притронулась к тельцу, как оно своим ртом  зачмокало и издало  не просто звук, а целое слово. Оно четко  произнесло: «Дай!»

Мы с Николаем Ивановичем  оторопело  посмотрели друг на друга. Показалось? Или, действительно, услышали? Врач и пожилая медсестра оставались невозмутимыми.

Николай Иванович  пришел в себя первым и защелкал камерой. Вспышки то и дело освещали упругое  и подрагивающее создание

- Оно, что, есть попросило?! – спросила я в ужасе.

Врач провел пальцем по рту младенца, тот втянул  в себя палец и громко зачмокал. Доктор с усилием освободил  свой палец и сказал медсестре:

- Нина Евгеньевна! Пошлите кого-нибудь за детским питанием и сосками...

Младенец опять ясно и требовательно сказал: «Дай!!!»

Николай Иванович остался  в боксе, чтобы снять сцену кормления, а мы с Романенко прошли в его кабинет. Заходящее солнце  опустилось ниже кроны растущего под  окном каштана и нестерпимо слепило. Хозяин кабинета, увидев, что я  закрываю глаза и  беспокойно ерзаю на стуле, пытаясь уклониться от солнца, встал и опустил жалюзи.

- Доктор, я в шоке. Не знаю, что думать и что говорить.  Я видела по Интеру, что в Индии младенец, только родившись, сразу же пошел. Читала, что в Норильске, только что родившийся ребенок, сразу сказал: «Папа!»  Но это же какой-то невиданный феномен. И это чудо вы извлекли у Светланы вместо опухоли?

- В нашем городе это уже третий случай за текущие полгода! – сказал доктор, сняв колпак и потирая  мокрые седые виски…

- И у всех  опухоль превращалась  в эдакое..?

- Нет,  те женщины  вынашивали и рожали как ребенка...

- Но это же невиданно! Это же надо в Кунсткамеру сдавать! Интересно, есть они сейчас?

- Видите ли, на сегодняшний день подобных случаев  только в нашей стране уже более  тысячи. Никакой  Кунсткамеры для них не хватит...  Но об этом говорить не принято. Если будете писать, то эту информацию вы не от меня получили!.. Надеюсь на вашу порядочность.

– А в других странах как? Например, в США? Или в  той же Африке?..

- Как и в нашей…  Вместо того, чтобы бить во все колокола, официально не разглашается.  Но какая-то статистика и научные исследования везде ведутся. Именно в помощь науке нам предписано  при каждом таком, встретившимся случае, выяснять все подробности, связанные с зачатием…

- Бедная Светка! Что же делать, что же теперь делать? А эти, другие,  что говорят?

- Одна уверяет, что ее похитил НЛО, и она переспала с инопланетянином.  Другая  роженица утверждает, будто ее в лифте изнасиловал какой-то зомби.

- Эти наши, и те все, что  в других городах… отказались от уродца или кто-то взял его?

- Данной статистикой я не располагаю. Знаю, что создано специальное отделение при главной столичной больнице для изучения этого явления. Если мать от подобного плода откажется,  предписано отправлять  туда.

- Но вы, как врач, чем можете объяснить массовое появление  этих недочеловеков?..

- Вы забыли, - сказал доктор устало, - что я – хирург. Мое дело оперировать, а не проводить научные изыскания.

-  Но это же все – страшно! Ни рук, ни ног, ни головы, только рот, который с первых минут жизни требует «Дай!»  Вы же, как мыслящий человек, что-то думаете об этом?

- Иногда думаю, что это - закономерный итог  развития нашей цивилизации. Первый этап предостережений человечеству, то есть рождение детей с различными уродствами, длился достаточно долго. Но ничему не научил. Все эти атомные испытания и атомные станции, все эти войны и варварское  расхищение и уничтожение живой природы…Теперь, наверное, последний этап – рождение вот этих, как вы видели… Это практически уже Апокалипсис…Веками человечество развивало прогресс и свои хищнические потребности.  Недавно в одном стихотворении прочел такую фразу: «зачем нам сирым прогресс, когда у нас в сердце нет Бога».  Пока мы духовно не изменимся и не избавимся от потребительской системы сознания,  все  будет только усугубляться.

- Но что же делать? Как  все человечество  привести к духовности?

- Просто вектор сознания  перевести с минуса на плюс, то есть  - с эгоистической системы жизни на альтруистическую...  Вы христианка? И, конечно, знаете  «Отче наш»? А задумывались ли вы, что значат там слова «яко на небеси,  и на земли»? Что там на «небеси», в царстве Творца?

- Свет, Любовь…

- Вот именно. Там беспрерывная отдача Света и Любви. Солнце миллионы или миллиарды лет непрерывно и без устали отдает нам и всей Природе свой свет и тепло.   Мир созданы как  частицы единого организма с поэтапным развитием от  камня и амебы к человеку. Человек создан для  постижения себя, как неотъемлемой части Природы..  Все мы едины, как органы общего организма, как капли, составляющие океан. И потому призваны отдавать друг другу  любовь или хотя бы терпимость… Но вы же видите, что мы сделали со своей Землей... Эти младенцы  - нам всем, как приговор.

- Но ведь одновременно с уродами рождаются и дети-индиго? Они же другие! Они, наверное, и есть надежда человечества?

- Но их  пока не больше, чем этих. И я поколению индиго не завидую, раз ему придется  этих содержать и  вести  неравную борьбу  со всеобщим эгоизмом, тратить на это божественную энергию и оскудевшие ресурсы Природы.

- Бедная Светка! Что же делать, что же делать, Март Михайлович!

- Михаил Мартович, -  механически опять поправил меня Романенко.

- Ох, простите, дорогой Михаил Мартович, простите!.. Света завтра отойдет от наркоза и что ее ждет? Господи!..

- Вы бы согласились  как-то ее подготовить?

- Не знаю… Она так всю жизнь хотела ребенка... Одно  время  я изучала методы работы с клиентами гениального психотерапевта Марты Николаевой-Гариной. Слышали что-нибудь о ее методах? Она учит, что нет неисполнимых желаний и неизлечимых болезней. Вот я под этим впечатлением написала рассказ «Мешок денег». Прототипом стала моя соседка, которая страстно желала стать богатой. Но, бедствуя, все равно рожала. И каждый раз после родов говорила: «Лучше б я мешок денег родила, чем очередного злыдня». В моем рассказе героиня  девять месяцев носила и родила не ребенка, а пакет плотно свернутых долларов. Не буду рассказывать подробности. Тут главное то, что по теории Марты исполняются все желания. Так, может, Марта права, и  Светкино желание иметь ребенка превратило ее опухоль в этого… почти ребенка? Только какой-то малости не хватило…

- В жизни, увы, не все так, как в теории.

- Но что же нам делать, Март Михайлович? Может, не будем ей говорить?.. У этого, как вы его называете, «плода» есть сердце, почки, печень?

- Рентген показал только наличие извилистой кишки, связавшей  два его отверстия - рот  и анус.

- Значит, оно, подобно червям, будет только есть и избавляться от экскрементов?.. А расти оно будет?

- Судя по всему, да.

- И превратится в огромного монстра?.. Как и все наше общество?

- Вот именно. Представьте, Светлана  его возьмет…

- Просто ужас! Не хочу и представлять такое!.. Но, доктор, она  же фанатично верит, что каждый должен со смирением отрабатывать все, что бы ему судьба ни послала!.. Она же святая! Я просто уверена, она ни за что не откажется!.. И будет всю жизнь до смерти кормить это существо…  Разве по-человечески такое допустить?!  Вас же все называют Живокостом – так придумайте что-нибудь!.. Ни я, ни  фотограф ничего никому не скажем. Можем, если  надо, расписку дать!..

Романенко молчал и двумя руками сжимал стакан с уже погасшей водой. Усталость как-то смягчила его заостренные черты. На меня смотрели  уже не пронзительно-синие глаза, а будто поседевшие... Солнце еще не зашло и золотило средние полоски жалюзи, но стены кабинета уже не сияли белоснежной белизной, а были сероватыми, как и лицо доктора.

- Давайте ей ничего не говорить, а я вместо нее подпишу  все бумаги об отказе, - а вы… вы просто вырезали опухоль – и все!..

- По-человечески, я вас понимаю. Но на служебное преступление пойти не смогу. И давить на нее  я не имею права.  Светлана должна будет самостоятельно принять то или иное решение. Потому я к вам и обратился…  Понимаете, мы  обязаны  выполнять инструкции… Если  роженица от этого плода не откажется, нам придется ее вместе с новорожденным перевести в роддом. Если откажется, плод отправим по назначению, а ее продолжим лечить как прооперированную у нас. Поэтому я и прошу вас взять на себя такую миссию…

Мы сидели в полумраке. Романенко не стал зажигать настольную лампу, а поднял жалюзи. Солнце опускалось все ниже, и его нижняя половина уже спряталась за какими-то постройками на горизонте.

- Я попытаюсь, конечно… - согласилась я не слишком уверенно.- Но это ужасно, ужасно!

- Да, это ужасно… и, прежде всего,  от сознания, что  метастазы пронизали насквозь все человечество, и Природа вполне способна направить эволюцию данного биологического вида людей  по пути вырождения. Паразитизм рано или поздно… и неминуемо наказуем… И этот механизм,  надо полагать, уже запущен…

Но моя подруга  тут при чем? – думала я по дороге домой. Почему именно на нее свалились грехи всего мира?..  Она же светлая и чистая. Излучала только свет, радость и тепло! Чужих детей приняла и любила,  как родных.  За что судьба так ее наказала,  за что?..  Какими словами я  должна буду сказать ей  о Ее личном и этом общечеловеческом несчастье?..  Что же делать,  что же теперь делать, если    все  Живокосты  мира  бессильны вырезать  метастазы, пронзившие  всех нас?.. Какое еще испытание должно свалиться на всех нас, чтобы  все прозрели и осознали: мы, увы,  уже не венец творения Вселенной, а ее злокачественная опухоль?!.

Пришла домой совершенно разбитая.  Солнце уже зашло, но  горизонт еще пылал красным заревом …  Включила телевизор.  Ничего нового… Войны,  пожарища, катастрофы… В любом углу планеты  все построенное не одним поколением горит  адским пламенем и рассыпается в прах!.. О Господи, неужели не только на Земле, но и в Небе  погасли все путеводные светочи?.. Щелкаю каналы… Где вожди народов? Кто из них, подобно Абдул-Баха* призывает сейчас: «Спешите любить! Спешите верить! Спешите дарить! Стремитесь к согласию!..»?  Ау-у, люди!.. Где вы?!.  Где же вы?!. Никого!..Только  горстка!.. Горстка Живокостов, не поддавшихся всеобщему разложению и  оскоплению Души…

Андрей Рье* вывел на сцену шестилетнего мальчика со скрипкой и играет вместе с ним Моцарта, доказавшего своей музыкой: смерти нет!.. Есть вечная гармония  Единства…

Вдохновенный Михаил Казиник*  который год рассказывает о глухом Бетховене, который  еще три столетия назад услышал грозную музыку Вселенной и пролил на грешную землю ее мощные потоки, предостерегавшие  от катастрофы ...

Мудрый Михаэль Лайтман* создает по всему миру  бесчисленные группы изучающих Каббалу и призывает к  Единству и Любви…

Нидерландская 11-летняя девочка  в лучших залах мира поет «Аве Марию» и ей неистово аплодируют тысячи…

Но и они все мне сейчас не помощники … Господи! Как же мне… и какими словами открыть завтра Светлане Синенко, кого она родила от имени  всего человечества?.. Это  что - расплата?.. Небеса уже посылали нам  Жертву во искупление всех наших грехов… Распяли!.. Теперь мы все – жертва?..  И это анти-дитя - последнее вразумление?..

2018 г.

---------------------------------------------------------------------------------------------------------

* Абдул-Баха́ (Абд эль-Баха; араб. «раб Баха»; урождённый Аббас-эфенди; 1844—1921) — религиозный деятель, один из основателей веры бахаи, известной также как «бахаизм».]. Старший сын Мирзы Хусейна-Али, известного под именем Бахаулла (араб.).

*Андре Леон Мари Николя Рьё (фр. André Léon Marie Nicolas Rieu)— всемирно известный нидерландский дирижёр и скрипач, организатор популярных концертов с участием прославленных музыкантов и артистов...

*Михаи́л Семёнович Кази́ник  - российский и шведский скрипач, лектор-музыковед, искусствовед, педагог, культуролог, писатель-публицист, поэт. Автор и ведущий оригинальных музыкальных и искусствоведческих программ, популяризатор классической музыки.

*Михаэль Лайтман (философия PhD, биокибернетика MSc) – ученый-исследователь в области классической каббалы, доктор философии, основатель и глава Международной академии каббалы (МАК) – независимой, некоммерческой ассоциации, занимающейся научной и просветительской деятельностью