Александр Ралот

Телефон, лежащий неподалёку от бассейна, пискнул фразой полузабытой Масяни. «Ой, кажется СМСка пришла!»

Пробурчав, что я думаю по поводу этих электронных сообщений вообще и пришедших не вовремя, в частности, вылезаю из воды.

«Викторович, мы тут списываем невостребованные книги. Одна прелюбопытнейшая. Приезжай скорее, пока всё это богатство, минувших дней, не уехало на рубероидный завод, для использования в строительных материалах! Наталья Анатольевна.»

***

— «Зав.отделом библиотеки, моя давнишняя знакомая Наталья Анатольевна по пустяках беспокоить не станет. Что же она отыскала?»- пронеслось у меня в голове. А руки, не дождавшись команды из мозга, уже проделывали на смартфоне манипуляции, вызывающие такси.

***

— С тебя магарыч и преогромный!- Заведующая тащила меня вглубь вверенного ей учреждения культуры. -Ты сейчас обомлеешь! Сколько лет здесь работаю, а её никогда не видела! И давай сразу договоримся, я тебе эту книгу, в нарушение должностных инструкций, так и быть, подарю. А ты мне за это расскажешь, всё, что знаешь, об авторе.

Я молчал, не зная, как ответить. Жмурился, как кот, стараясь приучить глаза к полумраку, царящему в подвальных помещениях.

***

— На! Держи! Можешь даже поцеловать! Да не меня! Книгу!

***

В изумлении поднёс пожелтевшую книжицу к свету. Георгий Иванов. «Китайские тени» ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПОРТРЕТЫ публикуются по газетам «Дни» и «Последние новости». 1925, 1926, 1927, 1929, 1930 годы. — Ну, чего молчишь? Я же знаю, что ты коллекционируешь подобные раритеты. Угодила, с подарком? — «Лариса Рейснер, похожая на Валькирию; Мандельштам – «самое смешливое существо на свете»- вслух прочёл я. Наталья Анатольевна, молчала пару минут , а затем вымолвила- Это он такое написал? О наших, о великих?- Выхватила из моих рук книгу и раскрыла на первой странице. На том месте, где сотрудники прикрепляют конвертик-формуляр.- Вытащила листок. Он был, девственно чист.-Слава богу, такое безобразие никто за все эти годы не брал, а следовательно и не читал. Да как можно, о великих-то!

— Верни подарок.-Потребовал я.- И кажется в библиотеке началось обеденное время? Давай им воспользуемся и пойдём в соседний ресторанчик. Ты же просила меня рассказать тебе об Иванове. — Об авторе.-Уточнила заведующая.

— Именно, о нелёгкой судьбе Георгий Владимирович Иванова. И вообще очень странно, что ты о нём ничего не знаешь.

— Да их там, в «Серебряном веке» столько было. А ивановых у нас на Руси, сам понимаешь… Всех не упомнишь.

Ресторан «Ситэ»

«Все мы герои и все мы изменники, Всем, одинаково, верим словам. Что ж, дорогие мои современники, Весело вам?»

— Продекламировал я всплывшие из глубин памяти строки Георгия Иванова.

— Если вы это мне, то я ничего не поняла!- Симпатичная официантка приготовила ручку и блокнотик, готовясь принять заказ. — И предупреждаю сразу, горячее придётся ждать минут сорок, не меньше!

— А мы не спешим.-Пришла мне на выручку Наталья Анатольевна. -Принесите ваше фирменное блюдо. А мы пока, с товарищем побеседуем. — Я тут кое-что в интернете нарыла, тебя слушая-продолжила моя собеседница, когда официантка удалилась.- Но так мало и очень противоречиво.

— А Георгий Владимирович таким в жизни и был. От рождения до самой смерти. Некоторые его за это обожали, а многие наоборот. Я когда-то давно, собирал материал о нём. Толстенная папка набралась. А вот книга не родилась.

— Почему? — Женщина сделала удивлённые глаза.

— Да как тебе сказать. Понимаешь, редакторам нужен товар. Тексты, которые однозначно принесут прибыль. Жизнь и судьба некоего эмигранта Иванова под эту категорию не подпадает. — Но ведь я только, что прочла. «Он начал печататься ещё будучи безусым юношей. Писал даже рецензии на популярные книги того времени. А в 1911 году издал и свою собственную «Отплытье на о.Цитеру»! И о ней писали, Гумилев и Брюсов!»

— Скажу тебе больше- дополнил я.- По личной рекомендации Гумилева начинающего литератора приняли в элитный «Цех поэтов»!

— На сколько я понимаю Иванов довольно быстро обрёл своё место в литературной среде. Но не остался после революции в России, а эмигрировал. Уплыл на пароходе «Карбо» в Германию. Объясни почему? Маяковский остался и Есенин тоже. Правда они плохо кончили, но это уж потом.

— У Иванова имелся дефект речи— шепелявость. Поэтому, с приходом Советской власти он взялся за переводы. Делал переложения поэм Байрона стихотворений Бодлера, Готье, Эреди. Однако государство не имело средств для публикации подобного рода материалов. Кое-что, много позже, напечатал Горький во «Всемирной литературе». Но есть тексты, которые и по сей день ждут своего издателя. За эту работу Иванов получал паек. В основном крупу и воблу. После того, как расстреляли Гумилёва Георгий возглавил «Цеха поэтов». И тем самым стал тенью великого предшественника. Но ни поэтическим престижем, ни биографией равной Гумилёву, он не обладал. Да и государству нужен не был. Поэтому он стал видеть надежду только в эмиграции. Вот и уплыл, как ты выразилась.

 

Кладбище Сент-Женевьев-де Буа Могила Георгия Владимировича Иванова. 

Официантка принесла вкусно пахнущую снедь. Но мы к ней даже не притронулись. Наталья Анатольевна уткнувшись в смартфон. Читала вслух — Во Франции увидели свет несколько его главных произведений: «Петербургские зимы», роман «Третий Рим» и «Распад атома»- поэмой в прозе.

— Некоторые тексты доставили автору не мало хлопот. Нашлись и такие, которые упрекали Иванова в том, что он использовал при написании непроверенные данные.

— Однако, несмотря на всё это чета Ивановых преуспевала. Владела весьма приличным поместьем в Биаррице. И вся роскошь на гонорары от книг?- Заведующая протянула мне гаджет, на экране которого была изображена фотография элитного жилья.

— Должен тебя разочаровать. Литератор с супругой действительно несколько лет жил безбедно. Но не на гонорары, а на деньги тестя. Тот имел в Латвии доходным домом. Который они после его кончины в 1932 году удачно продали и приобрели это самое поместье. Во время войны устраивая там приёмы, в том числе и для немецких офицеров. Эмигранты узнав об этом отвернулась от четы Ивановых. Дом под Биаррицем, разбомбили, в довершении ко всему у супруги писателя украли хранящиеся на чёрный день драгоценности. Наступила пора нищенского существования. Перебрались в городок Монморанси, в пансионат для эмигрантов, с названием «Русский дом».

— Ну хоть пенсию им французы назначили?- Спросила Наталья Анатольевна, не отрываясь от смартфона.

— На сколько мне известно, крайне скудные гонорары приходили за публикации в американском эмигрантском ежеквартальном «Новом журнале». Моя собеседница наконец отложила в сторону гаджет. И так! Я книгу тебе подарила?

Я кивнул. Соглашаясь. А ты, будь добр. Преподнеси мне в дар, папочку, в которую складывал информацию о Георгии Владимировиче. Уж больно хочется разобраться в его судьбе. Согласись со мной. Она того стоит!

Мой взгляд невольно упал на смартфон. Там высвечивалось фото могилы на русском кладбище Сент-Женевьев-де Буа, под Парижем.

Именно там 23 ноября 1963 года были перезахоронены останки известного апатрида.