Николай Тютюнник 

Ко Всемирному Дню окружающей среды

Город уже несколько недель подвергался артобстрелам и тоже гатил по соседним населенным пунктам, а Валентина продолжала гонять своих козочек в лес, на выпас. А куда деваться? Не помирать же этим милым животным голодной смертью, если люди не сумели решить свои проблемы миром. Да и посёлок её  расположен на самой  окраине города,  рядом с которой небольшой лесок, и где, слава Богу, спокойно. Вот сюда и гоняет своих козочек Валентина, подменив в роли пастушки своего старенького отца.

Отцу уж не гонять, не пасти, – ему уже под девяносто! Никто из соседей и знакомых до такого возраста не дожил. А всё потому, что отец никогда в жизни не курил и не пил, а если изредка и выпивал, то не больше одной рюмки. И то только под хорошую закуску. Вот и сберег здоровье до такого почтенного возраста, оставшись на улице без единого сверстника.

Не дожила до этих дней и Валина мама, очень добрая и внимательная  женщина, которая всегда старалась угодить  своим детям и внукам. Да и чужим людям. Видно, пошла в неё и сама Валентина. Ну, казалось бы, какое ей дело, что у знакомой женщины с нижней улицы, которая на время выехала к дочери, осталась во дворе привязанная собака? Кому нужно – покормят. А если не покормят?

И начала каждый день варить и носить той собаке похлёбку. Приносила, выливала в её погнутую миску, смотрела – как  животинка ест. А то как-то принесла, нагнулась, чтобы вылить принесенную кашку, а собачка цап её зубами за щеку! Так и отвис окровавленный кусок!

Прижала его ладонью, прибежала домой, муж вызвал скорую помощь. Врачи, как смогли, пришили Валентине чудом державшийся кусок щеки, советуя гнать со двора такую неблагодарную тварь. И даже не догадывались, что собака-то была чужая! А Валя на следующий же день… снова отправилась кормить свою обидчицу! Да ещё и нашла той оправдание. Дескать, сама виновата: нагнувшись,  щекотнула собачку своим длинным волосом.  Вот та и цапнула. 

– А что б она сдохла! – сказал тогда отец, которого, шутили люди, боялись и обходили все соседские  коты.

И собака, обидевшая Валю, действительно издохла.   Правда, не сразу, а через пару месяцев.

А Валя тем временем приютила у себя во дворе двух новых собачек, хотя у неё уже давно жил звонкоголосый Дозор. 

Так и жила, помогая людям и животным. Но основная её задача – выпасать коз. С козочек ведь у них и молоко, и сыр. С козочек и копейка. Сама разносила молоко по дворам, своим «штатным» покупателям. А молочко у её коз густое и вкусное, как  сметана!

В тот памятный день Валя выгнала коз в обычное время. Умные и удивительно чистоплотные животные (выпавшую изо рта травинку никогда не подберёт с земли!) дисциплинировано и доверчиво пробежали за ней по переулкам, которые делят надвое три улицы посёлка, спустились к речушке Рыжухе, затем так же дружно поднялись к пруду. С началом войны пруд опустел, не видно ни одного рыбака, не видно ни одного купающегося. А ведь раньше вода кишела  загорелыми ребячьими телами, которые, с криком и визгом, плескались здесь целый день… Правда, так было раньше, в пору её далекого детства. С годами все-таки ребятни на пруду поубавилось.

Сразу же заметила белевшие у кустов полиэтиленовые пакетики, которые для коз представляли не шуточную опасность. Только не уследил – уже какая-нибудь  схарчила, вместо зелёной травки. А что потом? А потом наберётся таких пакетов целый комок, забьет желудок,  и будет мешать перевариваться пище. И ничем ты уже не поможешь, ничем эту химию не растворишь.

Валентина прогнала коз дальше, сама же вернулась, собрала эти пакеты в сумку. Да что там – пакеты?! Она ещё сегодня наберет в лесу полный мешок пластиковых бутылок и все до одной отнесет домой. Потом уж муж, Ваня, отвезет их на своем мопеде на мусорник.

Вот так: одни мусорят, загаживают лес, а другие, наоборот, чистят. И не за деньги, и даже не за «спасибо», потому что ни от кого ещё это «спасибо» не слышали. А по причине доброй души.

Минувшей весной они с мужем даже отремонтировали мостик через Рыжуху. Какая ни узенькая речушка, можно сказать, ручей, а вброд ходить не станешь. Вот Ваня с Валей и взяли доски, инструмент, гвозди и так подновили   тот мостик, что теперь на нем хоть танцуй! И людям удобнее стало, и козам тоже. 

Денек тогда выдался тихий, солнечный. Не было слышно даже отдаленной канонады. И вдалеке, над городом, ни шума, ни дымка.  Всё как в недавней мирной жизни.

Валя прошла через приметную и любимую отдыхающими поляну, вблизи которой находился родник с чистейшей и вкусной водой. Пожалуйста, набирай и пей, даже вари кашу, что всегда любят делать в праздники. Только вот не мусори, не оставляй здесь бумагу, консервные банки, пластиковые и стеклянные бутылки! А люди оставляют. И уже столько оставили в этом лесу, что ей носить ещё и носить.

Валентина запомнила место, где лежал мусор: на обратном пути заберет. А сама направилась дальше, туда, где за лесом проходила широкая асфальтированная дорогая, связующая два города. Вот пониже этой трассы и находятся почти нетронутые травяные места.

2

На природе, как известно, на первом месте слух, а на втором уж – зрение. Еще ничего не было видно, а слух уже уловил далекий гул моторов, долетавший со стороны лежащего по трассе поселка. Машин, слышно, было много, наверное, – целая колонна, но вся она скрывалась за густыми лесопосадками. Наконец показалась первая машина, за ней другая, третья… Военные? А кто же ещё! Все зелёного цвета, эти… бронетранспортёры.

Колонна оказалась длинной, различного транспорта, шла уверенно, и словно предупреждала о своем приближении угрожающим гулом двигателей. И Валентине стало тревожно.

Она тут же созвала своих козочек и повела их назад, в сторону леса. Конечно, военные её не тронут, зачем им пожилая женщина с десятком коз. Но тревога нарастала. Спешила, цепляясь ногами за высохшие стебли крепких сорняков.  И поминутно оглядывалась. Колонна же проехала мимо, приблизилась к перекрестку дорог, одна из которых вела в город. Приблизилась и остановилась. И через какое-то время прозвучал выстрел. Округа вздрогнула и отозвалась эхом:

– Б-бах-х-х-х!

Потом снова: – Б-бах-х-х!

Боже, – взмолилась Валентина, – куда ж это они стреляют?!

Прозвучало ещё пару залпов, которые тоже отозвались эхом. И часть колонны устремилась в сторону города.

Теперь Валя уже не оглядывалась, спешила со всех ног, словно впереди её ожидало безопасное место. А где оно сейчас – безопасное?    

Козы не отставали, с непониманием поглядывая на хозяйку. Они же ещё не наелись, не пощипали вдоволь травки. Куда ж его так бежать? 

Чем ближе к лесу, тем меньше обзор. Скрылись из виду машины, которые направились к городу, скрылись и те, что остались стоять на трассе.

Да ведь это наступление, – уже добравшись до леса, подумала Валентина.     Остановилась, начала прислушиваться. Но никаких звуков: ни выстрелов, ни взрывов… 

Постояв несколько минут, Валя всё же решила вернуться домой. Никаких бутылок в этот день она, конечно, не собирала. Не до мусора было, не до красоты и порядка. Все мысли об отце, который всегда остается в доме один. Хорошо, что дети её успели выехать, находятся в спокойных краях. 

Отец уже редко выходил во двор, поэтому никаких взрывов не слышал. И Валя не стала его расстраивать, ничего не сказала о военной колонне, которая потом повернула назад. Только не знала – как объяснить свой ранний приход с поля. Ведь она никогда и никого не обманывала.

А через несколько дней, когда они втроем сидели за ужином, неожиданно начался обстрел. И снаряды ложились где-то совсем рядом, сотрясая землю и воздух, отчего задребезжали окна. И Валя с отцом и мужем спустились в подвал.

Да если бы в настоящий, надёжный подвал, а то ведь небольшой, уставленный банками погреб, где ни развернуться даже двоим. Разве ж думали они когда-то, в том далеком 60-м, когда рыли этот погреб, что придётся в нем скрываться от войны?! Какая война, если Советский Союз уже набрал такой мощи, что на них не пойдут даже американцы?! Правда, чуть позже случится, так называемый, Карибский кризис, когда мир всё-таки окажется на грани катастрофы, но в 60-м, когда они строили дом, ни о какой войне не могло быть и речи.

Отцу тут же вспомнилась война с немцами, когда он подростком также сидел с мамой и братом в своём маленьком погребе, а над селом кружил самолёт. Чего он там кружил, распугивая людей, что высматривал, – никто не знал. Но достаточно было того, что сбросил какую-то лёгкую бомбу, видимо, целясь в стоящий на выгоне ветряк, но не попал, а только загнал напуганных сельчан в погреба.

Валин отец с детства был тихим и смирным, терпеливо ожидал, когда его мама разрешит вылезти наверх, а вот младший его брат Коля был настоящим непоседой!

– Долго мы тут будем сидеть?! Пойду пасти корову!

Коля был такой отчаянный, что один на всё село решался кататься на крыльях того самого ветряка! Схватится руками за край досок и – пошёл описывать в воздухе круг! А однажды ветряк поднял его на самый верх и… остановился! Как он тогда смог спуститься на землю, как не сорвался и не свернул себе шею – одному Богу известно! И, казалось, Господь хранит его от всех несчастий и бед. Но уже после войны Коля «разряжал» молотком неразорвавшийся немецкий снаряд, чтобы добыть порох, и его разнесло взрывом.

Отец только подумал об этом, как над головой раздался жуткий, разрывающий ушные перепонки взрыв, отчего качнулись не только стены и перекрытия подвала, но, кажется, весь сущий мир, проваливаясь в настоящую преисподнюю. Исчез свет и, кажется, наступил конец  С В Е Т А.

3

Валя не помнит – как они выбрались из подвала, разбитого снарядом дома, не помнит, как горела крыша, как сбежавшиеся соседи помогали тушить. В тот момент она ничего не видели, не слышала и не понимала. Пришла в себя уже далеко за городом, на трассе, когда катила с мужем нагруженную самыми необходимыми вещами тачку. Куда они направлялись, на что надеялись – не знали сами.

Да куда угодно, только бы подальше от того ужаса, который им пришлось пережить в тесном, с глиняными стенами, подвале. И нашлись таки добрые люди, что называется, приютили, дали скромный уголок. И только мысли про оставленного у соседей отца не давали ей успокоиться. И спустя некоторое время Валя с мужем вернулись домой.

Дом стоял без крыши, как человек без головы. Время военное, но Иван все-таки раздобыл нужный материал, деревянные столбы, доски.  Собственноручно – в одиночку! – вывел и покрыл крышу. Не даром же смолоду славился золотыми руками.  И постепенно успокоилась Валентина, снова принялась гонять своих козочек на выпас. Снова начала чистить лесные поляны от оставленного земляками мусора. Иногда же прихватывала в лес отцовскую косу, косила на зиму траву. А если не косу, то пилку, чтобы напилить связку сухих веток. Может, зимой и хворост пригодится.

Потом как-то по телефону призналась старшему брату:

– Тут у нас выше огородов люди развели целый мусорник. Так я хочу почистить, собрать бутылки, а Ваня вывезет.

– Ты что – с ума сошла?! Никто же не поверит, что ты наводишь порядок! Скажут, что лазишь по мусорникам и собираешь, чтобы сдать, бутылки!

Валя подумала и согласилась. 

Но вот послушала ли она меня?

2018 г.