Наум Винарский

 
Я услышал эту историю от сослуживца, а он от незнакомой женщины в трамвае. Мои друзья подтвердили, что такой случай, возможно, имел место, они об этом когда-то читали. Бессмысленность и жестокость войны сконцентрировались в нем до какого-то мистического содержания. История, рассказанная буквально в двух словах, будоражила своей необычностью, а это, в свою очередь, рождало во мне желание донести ее другим слушателям. 
Я готов извиниться перед тем журналистом или писателем, кто первый поведал о ней, а может, и сам каким-то образом явился ее свидетелем. И если в деталях написанное будет отличаться от первоисточника, то это не так уж и важно. 
Вот эта история.
Игорь Иванов последний год своего пребывания в армии дослуживал на афганской земле. Судьба его оберегала - ни одной царапины на теле, побывавшего в передрягах солдата. Вторые полгода он просиживал в секрете, затаившемся в предгорье. Оно спускалось к дороге бледно-желтыми рваными валунами. Сидевший в секрете следил за тем, чтобы моджахеды не заминировали участок трассы, по которой носилась наша техника с боеприпасами. Работа, как говорится не пыльная, но нестерпимая жара, непрестанный ветер, несущий мелкий песок, и длительное одиночество в ограниченном пространстве изнуряло дозорного.
         Единственным развлечением для Игоря стало выслеживание змей, часто проползавших мимо. Ему нравилось наблюдать как они, греясь на солнце, грациозно скручивались в кольца и, положив головы на спины, замирали в длительном созерцании. 
         Когда солнце поднималось к зениту, жар камней не выдерживали и змеи. Они уползали в расщелины или под валуны. Под одним из них, похожим на череп разъяренного быка, несущегося на матадора, Игорь впервые заприметил и познакомился с красавицей змеей, которую тут же нарек Ираидой. Это место оказалось ее пристанищем, и во все последующие дни он находил ее там.
         Дружба между ними зародилась так же легко, как вспыхивает обоюдная любовь с первого взгляда. Игорь приносил Ираиде ящериц и мышей, которых ловил в свободное время, за что не раз становился мишенью насмешек ребят из роты.
         Ираида быстро привыкла к своему покровителю, доверчиво приползала к нему и часами могла лежать возле его ног, чутко реагируя на все его движения.
         Испепеляющий июль подходил к концу вместе со сроком службы Игоря. Наконец настал долгожданный день, когда он и еще несколько загорелых парней сели в машину, направлявшуюся в Баграм, где их ожидал самолет, бравший курс на родину.
         Проезжая мимо места секрета, Игорь попросил водителя остановиться на пару минут, чтобы попрощаться с «подругой». Быстро взбежав по знакомой тропе, он без труда нашел Ираиду, уже ожидавшую его. Она легко обвила Игоря, на этот раз поднявшись до уровня плеч. Иванов смущенно произнес прощальные слова и погладил змею вдоль бежевато - серого брюшка. Бросив на землю припасенный гостинец, Игорь попробовал снять с себя Ираиду. В этот момент змея резко подняла голову, злобно зашипела и крепко его оплела. Почуяв неладное, Игорь сделал вторую попытку освободиться, но змея, разозлившись еще больше, стала выбрасывать свой язык, пытаясь укусить его в лицо. Иванов оцепенел, во рту стало сухо, он взмолился:
– Ир-раида, Ир-раидушка, – икал Игорь, – отпусти меня, отпусти...
Он попытался идти, но опутанные змеей ноги не слушались.
– Ишь, Иуда! Ну, иноверка! За что ты так обиделась на меня? 
         Весь взмокший, проклиная себя за легкомыслие, Игорь застыл в ожидании худшего. Неожиданно Ираида расслабилась, легкой юбкой соскользнула на землю и мягко уплыла под свой валун.
         Игорь вытер рукавом лицо и неуверенной походкой стал спускаться к дороге, где оставил счастливых дембелей. Не дойдя метров десяти, он остановился. Увиденное вызвало рвоту. Его начало всего крутить, выворачивать наизнанку. Упав на колени, Игорь ползал между мертвыми ребятами. По тому как их изрезали и обезглавили, он понял, что здесь позверствовали иноверцы - моджахеды.
         В висках, с каждым ударом крови, озвучивались слова:
– Зачем я попросил остановиться, зачем? Я повинен в их смерти, я...
         Игорь смахивал слезы окровавленными руками. Последние капли желчи жгли горло. Его бил озноб. Из глубины подсознания стал доходить смысл происшедшего:
– Ираида предугадала опасность и задержала меня в своих объятиях. Ей, только ей обязан я своей жизнью.
         ...В красиво отстроенной церквушке настоятель заприметил седовласого юношу, регулярно молившегося возле золоченного иконостаса. Поставив свечи, перекрестившись, прихожанин неторопливо возвращался домой.