Население нашей вотчины хлебом не корми, больно охотливо до сплетен и разных фантазий. А уж злые языки хуже метлы перепачкают биографию порядочного человека напрасной всячиной. Вот и Сене Орешкину не повезло – угодил он под клевету с обидными подробностями. Воды-то с той поры утекло достаточно, но опровержения Сеня и поныне горстями раздаёт. Хоть и было за что его журить, но напраслины он нипочём не заслужил. В общем, глотнул бедолага несправедливого яда, чуть не захлебнулся. Жалко парнишку. Портрет его, конечно, к доске почёта отродясь не приколачивали, но всё же он не самозванец какой-нибудь, а шофер с настоящей категорией.

Работал он без особенных нареканий, но и по головке никто не гладил – звёзд с неба не хватал. А если подумать, то откуда им взяться на коммунальном поприще, тем более в ассенизационных работах. Работёнка, конечно, с душком, но Сеня не жаловался. Обидно было только одно – за специальность дразнили его Сенька-Вантуз. Но и к этому он привык, давно перестал обижаться. На обиженных, как известно, всего-навсего воду возят, а он с другой продукцией дело имел и то слёз не проливал. Так что на болтовню обижаться даже совестно.

Но одна напасть за ним без сомнения числилась – увлечение вино-водочными забавами. Конечно, не запойно, без медицинского и правоохранительного вмешательства и только в нерабочие дни. Но всё равно баловался Сеня с чрезмерной охотливостью и большим любопытством, почти не закусывая. Однако добром на такой кукиш жизнь не отвечает. Тут либо дров спьяну наломаешь, либо до срока надгробным камнем обзаведёшься. Как говорится, была бы свинья, а лужа сыщется. Вот Сеня однажды в такую лужу и вляпался.

Есть у Сени однокашник, Генка Звонарёв, который только хвастовством да брехливой натурой пропечатался меж народной молвы. Из всех достоинств у него только ветер в голове и шило в том месте, где анатомия ему быть запрещает. И чем сильнее ветер в голове буянит, тем больнее жалит Генку шило в эти самые заповедные места. От таких уколов озорством от него так и искрит, хоть бери и прикуривай.

Похвалил он как-то себя перед Сеней за то, что подхалтурил на целый ящик дорогого коньяку. Смету генкиных стараний Сеня уточнять не стал, всё равно ясно, что намошенничал. По всему видать, какой-нибудь простофиля по наивности не обеспечил нужной заботой своё имущество, а Генка тут как тут, не растерялся. Сеня таких заработков никогда не одобрял, но всё же от угощений отказываться тоже привычки не имел. Каким бы керосином дармовщина не пахла, всё равно употребляется с большим аппетитом. А если уж такая оказия прямо под носом, чего в чистоплюйство пускаться. Тем более что Сеня-то и дешёвыми коньяками избалован не был, а уж дорогой продукцией и подавно брезговать не стал бы. Поэтому, когда Генка посулил ему такой соблазнительный паёк, Сеня с охотой ответил согласием. Но вся запятая в том, что товарищ Сене попался жадный, да ещё и с принципами, которыми он этот порок в справедливость оборачивал. А принцип у Генки весьма любопытный. По его разумению, изучение горячительного ассортимента требуется выполнять без опозданий строго в оговоренный час. И ежели какой-нибудь бедолага – генкин собутыльник – не поспеет к назначенному времени, ждут его неприятные варианты – если и перепадёт чего, то только на донышке, а того хуже, пустую тару вручат. Потому как Генка – человек пунктуальный и долго ждать не приучен.

Вот и Сеня угодил в такие тиски. Назначил ему Гена свиданку в половине шестого. Просуммировал Сеня свои человеко-часы и убедился, что поспевает, хотя и впритык. Работал ходко и с энтузиазмом, даже присвистывая. Ещё бы, слюна язык прошибает, желудок в ожидании киснет, кровь, будто в самогонном аппарате, пузырится. Одним словом, предвкушается масштабная пьянка. С такой водительской моторикой и колёса в шустрой манере будут крутится. В чём-в чём, а в рабочей проворности Сене не откажешь. Главное, грамотно простимулировать. Одна беда, что такие рабочие будни на психике приметный след оставляют, потому как извёлся Сеня целый день на часы поглядывать. А в этот раз ещё и напасть приключилась. К концу рабочего дня прибежал в гараж сенин начальник и сообщил ему, что сегодня полагается для него сверхурочный трудовой подвиг. Опротестовать произвол Сеня не успел – не стал начальник дожидаться его формулировок. В слезах плескаться Сеня, конечно, не стал, только посмотрел напоследок, как стрелки на часах расплясались, заскочил в кабину и отправился за деликатным грузом. Конечно, сверхурочные поручения всегда прибавкой к заработку пахнут, только это когда ещё будет. А генкино гостеприимство с минуты на минуту истекает, и стало ясно Сене, что за гостинцами он не поспеет. Едет он, щёки надул, куксится и только воображает, как Генка бутыль откупоривает, причмокивает от удовольствия и радуется, что ему больше достанется.

Смех смехом, а тем временем Генка и вправду ручонки потирает в знак того, что донышко он сегодня будет рассматривать без помощников. Хорошо устроился: приглашение выписал, не пожадничал, пунктуальность сохранил, ещё и полакомится в полную чашу, оставаясь при своих принципах. Только сенина смекалка позубастее будет любых генкиных уловок. Сочинил он, как утолить свои мучения и сократить служебную волокиту. Обыватель из наивной прагматичности может решить, что Сеня с топографией нашустрил и пару углов в своём маршруте срезал или своей квалификацией так ловко распорядился, что домчал впереди ветра.Но Сеня совсем другое ловкачество удумал. Правда, всей хитрости из этой комбинации, одна только глупость. А решил Сеня всего-навсего поменять пункт назначения и выгрузить своё бремя прямо в речку, пока под наблюдение не угодил. Место выгодное – никто глаз не кажет, дружина бдительностью не надоедает, опять же подъехать можно с удобствами. А что до вандализма, то, когда совесть ворон считает, и антиобщественные мысли разум туманят, о таких пустяках хмурится, только морщины прибавлять. Какие уж тут ландшафты, когда на другом конце города мёдом намазано.

В общем, испачкал он водоём во всю глубину и помчался восвояси. На работу Сеня заезжать не стал, шмыганул прямо на служебном транспорте к Генке на Кулички в чём был. Генка, ясное дело, от сениной пунктуальности в восторгах не бесновался, но всё же виду подавать не стал, кое-как улыбчивой гримасой зашторился и препроводил Сеню к столу, даже табуреточку ему придвинул. Но наливать Сене сразу не стал, кто его, наглеца, знает, может и не станет злоупотреблять генкиным гостеприимством, а просто так посидит, слюной губы смочит и побежит искать себе прокорм хоть где, лишь бы подальше. Ну, а Сеня, напротив, теряться не стал, как унюхал знакомые ароматы, за посуду сразу схватился, даже меню не спросил. Дальнейшее развитие сюжетной линии, ежели без драматических схем, одно слово - пьянка. Да и какие слова тут говорить, коли коньяк оказался портвейном? Что поделать, в распознании благородного пойла Генка оказался совсем не гурманом. Но ежели летописи полистать потщательнее, случай не уникальный, мало что ли таких выскочек? Но Сеня с Генкой серьёзных убытков не ощутили –дармовщина для них – лучший знак качества, особенно, если она горячительная. В общем, невзирая на подмену, оба собутыльника остались довольны.

Одна беда только, что пьянчуги имеют пагубность одним днём свой век отмерять. Вот и Сеня в пьяном угаре совсем позабыл о давешних свинских хитростях на рабочем месте. Понятное дело, на утро все сенины схемы повсплывали во всей ландшафтной наглядности и ясности ароматов для любого обоняния. Разумеется, районное начальство призвало Сеню к ответу на закономерные вопросы, и велело подать на рассмотрение объяснительную анкету. Сеня, конечно, аргументы отыскал, но над справедливостью смошенничать не сумел – получил по всей строгости. А обыватели рады стараться, языками друг друга чесать и травить сенино имя выдумками о его приключениях. Приписали ему подрыв экологической обстановки, террористом окрестили, и даже поговаривают, что по этому случаю он отведал тюремных щец. Такая у Сени теперь репутация. Угодил под раздачу. Только врут всё шельмы. Нащёлкали, конечно, Сене по мордасам, премиальных лишили и перевели в сторожа на полставки. Рассудили так, что, если и расплескает чего, то только кипяток из чайника.

А речка с тех пор не одно половодье снесла, но люди и по сей день там не плещутся, боятся стать жертвами экологической диверсии. Помнят про Сеньку-Вантуза с его репутацией.

25 марта 2018 г.