Сергей ОЛЬКОВ

   Виктор Петрович страдал. Страдал не первый день. Он даже не мог вспомнить, когда всё началось, но мучался он уже не первые сутки. Это были не душевные страдания и сердечные страсти далёкой молодости, не изнуряющие стрессы бессонных сессий студенческих лет, не головные боли и гипертония от производственных проблем. Нет. Былые  переживания прожитых лет теперь казались Виктору Петровичу милыми забавами на фоне того, что свалилось на него в пенсионном возрасте. Впрочем, этому не стоило удивляться и этого следовало ожидать в силу установленных законов природы, по которым жили все знакомые ему пенсионеры, да и незнакомые тоже, как он подозревал. Подтверждением этого могли служить обрывки фраз, разговоры старичков и старушек, что доходили до его слуха в самых неожиданных местах: на улице, в автобусе, в очередях  магазинов. Во всех этих разговорах  неизменно   его слух улавливал названия всяких диковинных болезней,  упоминались способы их лечения, фамилии каких-то врачей, всяких  поликлиник – любимая тема разговора старичков. 
    Он смолоду не привык и не умел болеть, поэтому не обращал внимания на подобные разговоры, пропуская их мимо ушей, так же, как пропускал мимо себя все болезни. Болеть ему было некогда. Всё его время занимала рыбалка. Выйдя на пенсию, он мог в полной мере наслаждаться любимым делом как зимой, так и летом. 
Да, скучать и болеть ему было некогда. Он был или на рыбалке, или после рыбалки, или готовился к рыбалке. Лето ему казалось до обидного коротким со всеми его прелестями утренних рассветов и дивных вечерних закатов. Хотелось устать от него, чтобы потом отдохнуть зимой. Но и зима ему казалась короткой. Зимой он отдыхал от лета, чтобы устать  от зимы с её зимними рыбалками. Ну когда тут болеть? 
 Теперь ему пришлось убедиться, что против законов природы не попрёшь, что он такой же, как и все -  жертва законов природы своего возраста. Другое дело, что законы эти ударили с самой неожиданной стороны. 
     Виктор Петрович точно помнил из своего детства, что никогда не бегал во дворе с сопливым носом в отличие от большинства его друзей. Может, природа теперь решила наверстать упущенное? Ему было не легче от любого ответа. Ему было вообще не до ответа.  Виктор Петрович страдал от заложенного носа. Длилось это не первый день и не одну ночь. 
Поначалу он вообще не обращал на это внимания, пока не стал просыпаться по утрам с открытым ртом. Во рту было сухо, как в детстве на горячей печке у бабушки, В первые минуты пробуждения пересохший язык инородным телом натыкался на зубы, словно слепой котёнок в сухом ящике, в поисках миски молока. Если бы ещё при этом болела голова, то вполне можно было   принять такое пробуждение за похмельный синдром и начинать утро с огуречного рассола. Но голова не болела. Она была не выспавшейся, не отдохнувшей от такого сна, но не болела.   
   Это были ещё не страдания. Страдания начались для него чуть позже, когда он не мог уснуть по вечерам. Он ложился спать, а нос его не дышал. Не было насморка, из носа не текло, но нос не дышал! Виктор Петрович напрасно делал попытки дышать носом, лёжа в постели. Нос его был забит невидимой ватой, поскольку обычной ваты никто ему туда не толкал. Виктор Петрович слышал шипение в носу от своих попыток, но дыхания не чувствовал!  Ему начинало казаться, что он задыхается.  
    Вот тут и начались его небывалые страдания. Небывалые потому, что он никогда не испытывапл панических атак. Когда-то он слышал такое выражение, и оно до сих пор казалось ему выдуманным медиками, что такого не бывает. Ну какие панические атаки? Бред какой-то. 
Ситуация осложнилась тем, что его жена уехала перед майскими праздниками к сыну в другой город, чтобы погостить у внуков перед дачным сезоном. Ничто не предвещало трагедию, в которую  неожиданно превратилась его жизнь. Поначалу он даже обрадовался её отъезду, надеясь, что, оставшись один, сможет быстрей засыпать вместо того, чтобы в темноте молча завидовать мирному посапыванию спящей жены. Для него не составляло труда остаться ответственным за помидорную рассаду. Она каждую весну становилась третьим членом их семьи и никогда не нарушала его рыбацких планов.
Днём Виктор Петрович не замечал проблем с носом в рыбацких делах и домашних заботах, но вечером всё менялось. Чем темней становилось за окном, тем больше он испытывал беспокойство, и необъяснимый страх охватывал его. Он мог не завидовать спящей жене, но и спать он не мог. Он не мог уснуть. Нос шумно сипел и не пропускал воздух внутрь. Виктору Петровичу казалось единственным спасением взять дрель со сверлом на шесть, сунуть поочерёдно  в каждую ноздрю и высверлить там отвестия сквозь всё то, что распирает изнутри его нос и не даёт дышать. Лежа в постели, он чувствовал, что задыхается. От этой мысли его бросало в жар, он вскакивал с постели, спускался из спальни на первый этаж, в трусах выходил  на веранду и опускался на диван. Холодный воздух майской ночи взбадривал его, успокаивал и охлаждал внутренний жар. Тело приятно остывало. Что это было, если не панические атаки, про которые он вспомнил? Иначе он не мог назвать своё состояние. Оно мешало ему вернуться в дом, где не хватало воздуха, где он задыхался. Он возвращался в спальню, окончательно замёрзнув, и с удовольствием забирался под одеяло не для того, чтобы уснуть, а для того, чтобы дождаться рассвета. Утро возвращало его к нормальной жизни. 
   После нескольких бессонных ночей в голове шумело, ему было не до рыбалки, не до рассады. Он  хотел спать, но спать днём Виктор Петрович никогда не умел, поэтому даже не пытался этого делать.  Оставшись один на один с проблемой своего здоровья, он вдруг понял, что не знает чем и как себе помочь. К своему пенсионному возрасту он не имел никакого опыта общения с медициной. За тридцать пять лет работы на железной дороге он имел дело с медициной только на ежегодных медосмотрах. Раз в год он проходил по кабинетам врачей в железнодорожной поликлинике для того, чтобы за каждой дверью очередной врач в белом халате поставил в его карте одну закорючку  в виде слова «годен».  На следующий год вся эта канитель повторялась. Он так и считал все годы железнодорожную поликлинику за место, где не лечатся, а проходят медкомиссию для допуска к работе. Она была нужна для того, чтобы браковать негодных для работы людей, а не для того, чтобы лечить их. 
  Виктор Петрович шестой год находился на пенсии и ни разу не был в той стороне, где находилась его поликлиника. В отличие от него,  жена регулярно обращалась в поликлинику. Он знал, что это другая, городская поликлиника по месту прописки, а не работы. Он сам помог жене зарегистрироваться в электронной регистратуре, на компьютере, и помогал так же записываться на приём к врачу. Он знал о медицине только то, что обратиться теперь за её помощью можно лишь через клавиши компьютера и добродушно посмеивался над женой, когда пытался помочь ей в этом. 
  Виктор Петрович вспомнил об этом и решил пойти по её пути, записаться хоть куда-нибудь на приём. Жизнь без сна превращалась в кошмар, он чувствовал, что долго не протянет. К счастью, его сестра посоветовала купить валерьянки и пить на ночь, чтоб успокоить нервы. Он накупил в аптеке таблеток и горстями глотал их по вечерам. Хорошо, что от них не было никакого запаха. Со времён детства он помнил, что запах валерьянки терпеть не мог. Таблетки подействовали. По вечерам он начинал расслабленно зевать, его не трясло мелкой дрожью в ожидании ночи. Но спать он всё равно не мог. Тогда он попытался садиться, навалившись на спинку кровати, чтобы спать полулёжа. Чувствуя, что изнемогает от бессонницы, он засовывал палец в рот, чтобы во сне дышать ртом и не зависеть от капризов носа. Это помогло. Он, наконец, выспался. 
  Нос упорно не хотел дышать. Он бы так и не понял никогда, какое это счастье – свободно дышать носом!  Как это здорово! Если бы не утратил эту способность. А утратил он её весьма основательно и, как ему казалось, бесповоротно, что пугало его больше   всего.
  Он решил последовать примеру жены и обратился за медицинской помощью через компьютер, ещё не понимая, что для него это будет первый шаг поиска хоть какой-то помощи.   Сел за компьютер, бросив все дела, открыл медицинский сайт, зарегистрировался. В один миг вся медицина области открылась его взору, радуя и вселяя надежду. Казалось, что ещё одно нажатие клавиши, и он найдёт тот спасительный островок в этом море инетной информации, где его ждут с любой проблемой. 
     На экране монитора мелькали многочисленные фамилии врачей, как на витрине были выложены самые разнообразные медицинские специальности, казалось, готовые, расталкивая друг друга, броситься на помощь любому, кто нуждается в ней, кто способен   для этого всего лишь нажать на нужную клавишу компьютера.  Одно нажатие и – вот она, помощь! Ты спасён от своих недугов и можешь жить как нормальный человек! Так просто?! – изумился Виктор Петрович. К счастью, он помнил номер поликлиники  жены и попытался сначала найти помощь рядом с домом. 
     Вскоре ему пришлось забыть  про многочисленные фамилии врачей области, про их специальности,  про названия поликлиник, предложенных к услугам болящих пациентов. Оказалось, что всё это море компьютерной медицинской помощи, что раскинулось в границах области на его мониторе, и в котором он надеялся найти спасение, никакое не море. Виктор Петрович понял, что ошибался, считая его таковым. Нет, это было не море. Чем дольше он пытался забраться хоть на какую-нибудь строчку с фамилией врача или с названием поликлиники, тем больше в нём росло ощущение, что он пытается проникнуть в древний рыцарский замок, окружённый глубоким рвом, закрытый на все ворота и окна со всех сторон. Достучаться до него было невозможно. Никакие клавиши компьютера не помогали Виктору Петровичу влезть в этот замок. Он был забит до отказа на много дней вперёд. Не было никакой возможности  забраться в него со своей надеждой на спасение.
      Компьютерный замок бесплатной медицинской помощи оказался неприступным для Виктора Петровича, увы. Фамилии врачей уютно чувствовали себя внутри неприступного замка. Он был создан для их удобства, а не для того, чтобы  до них достучался каждый пожелавший. Виктор Петрович мог   бесплатно только читать фамилии врачей, названия поликлиник, но от этого не становилось легче. Он не мог понять, кто и по каким законам слепил в море интернета такой неприступный замок, в котором спряталась вся медицина. Он ничего не знал про эти законы. Ему вдруг показалось, что  те, кто придумал их, подглядывают за ним в какую-нибудь щёлку компьютера и злорадно усмехаются: « Ну что, наш престарелый дружище? Добавилось у тебя седины от твоих попыток стать здоровым?». 
   Положение усугублялось тем, что страна жила в условиях майских праздников ещё пять дней. Всё, что могло не работать, не работало, а после праздников врачи были расписаны на неделю вперёд. Виктор Петрович понял, что со стороны компьютерной медицины шансов у него нет. Далёкий от медицины, он не понимал, что новые законы давно разделили медицину на бесплатную и платную. Если он к первой никогда не обращался, кроме медкомиссий, то о существовании второй вообще не имел понятия – что это за чудо такое. У него даже мыслей не возникло, что в эти праздничные дни платная медицина может работать, хотя он готов был броситься за помощью к кому угодно. И он бросился, как умел. Сделал второй шаг поиска помощи. 
   Второй попыткой его спасения был звонок знакомой целительнице. Она жила в сорока километрах от города, там же, где и двадцать лет назад, когда они с женой впервые приехали к ней. С тех пор жена перестала верить в её способности, как и многие знакомые, но он был с ними со всеми не согласен. Она по фотографии видела   органы человека и ставила диагноз по телефону. Виктор Петрович  нередко обращался к ней за помощью с проблемами внуков, и она всегда помогала своими, никому непонятными, способностями. Он позвонил ей и словно ведром кипятка вылил в телефон все свои проблемы, терпеть которые у него не было сил. Не привык он к таким проблемам и буквально взмолился о помощи. 
     Она тут же, без фотографии, как на рентгене, ошарашила его тем, что у него забиты гайморовы пазухи, посоветовала капать сок свёклы три раза в день. Он, конечно, в подробностях ничего не расспросил и тут же поплатился за это. Вечером не выдержал и пожаловался, что ему пришлось бороться с желанием залезть на стенку и побегать по потолку после первых капель сока в нос. Если он и не бегал по потолку, то поизвиваться ему пришлось от того жжения, что бушевало не только в носу, но и в горле, куда капли тоже успешно попадали, обжигая всё внутри. Оказывается, он не сделал самую малость – не разбавил сок водой.
     Зато дальше всё пошло, как по маслу, а из него потекло, как из дырявого ведра, из обеих ноздрей. До самого вечера он каждый день ходил и сморкался в очередной кусок старой простыни, которые менял один за другим. Так было несколько дней. Вскоре   Татьяна Петровна, так звали целительницу, позвонила ему о том, что пазухи  носа почти прочистились, лишь в левой остались частичные следы воспаления. После её слов он мог надеяться, что причины его проблемы устранены. Можно было ждать  улучшения. Но по вечерам ничего не менялось. Нос отказывался дышать. Зато  Виктор Петрович научился его обманывать, что позволяло   успеть уснуть вечером, до того, как нос снова разбухал внутри.
  В интернете случайно Виктор Петрович наткнулся на блог информации, где учили делать массаж лица при заложенности носа.  Готовый поверить чему угодно, готовый пить урину и мазаться навозом, Виктор Петрович начал делать такой массаж перед сном, и был буквально спасён, как он считал, и радовался за себя. После массажа нос, действительно, начинал свободно дышать. Виктор Петрович успокаивался, расслаблялся и засыпал, чтобы проснуться опять с открытым ртом. Но он мог спать!
     К тому времени жена вернулась домой и невольно подтолкнула его к третьему шагу в сторону медицины. Он пошёл на третий круг в своих попытках найти для себя хоть какую-то медицинскую помощь. Виктор Петрович был готов на всё. Но ему ничего не понадобилось, кроме денег. 
   Жена первым делом удивилась, что он всё ещё не избавился от своих проблем, когда можно в любой момент пойти к платному врачу и всё выяснить. Куда? К какому врачу? Виктор Петрович имел опыт общения с автосервисом, а не с медициной, но принцип в том и другом случае был один и тот же. Идти надо к проверенному специалисту, достойному доверия. В отличие от автосервиса в случае с медициной Виктору Петровичу приходилось полагаться только на интернет, а не на свой опыт. 
    Каково же было его удивление, когда он обнаружил в интернете длинный список фамилий платных врачей и не менее длинный перечень платных медицинских учреждений и лабораторий. Он не подозревал, не замечал, не думал, что в их маленьком городке может находиться столько платных медицинских центров, или как их там ещё называют. Для него это явилось откровенным открытием, что кто-то ходит по платным врачам, когда сам он за все годы не имел понятия даже о бесплатной медицине. Ему никто не мог ответить на вопрос «Зачем люди платят налоги, имеют медицинский полис, но платят деньги за медицинскую помощь?». Он и сам не мог ответить себе на этот вопрос.
     Оказалось, что такие центры с платными услугами под яркими вывесками наплодились как мухоморы по всему городу. Виктор Петрович не мог ждать две недели. Он был готов к любой медицине, лишь бы избавиться от своих проблем. Недолго думая, он выбрал ближайший к дому такой центр и записался на приём. До завтра он был в состоянии подождать. 
    Его знакомство с платным медицинским заведением началось не с врача, а с железного ящика. Этот ящик, в половину человеческого роста,  стоял в коридоре у входной двери и никак не походил на врача. У него было другое назначение. Он защищал врачей от пациентов. Без его разрешения в виде квадратного листка бумаги пройти было невозможно. Виктор Петрович получил такую бумажку и в регистратуре ему разрешили внести плату за визит. Так он попал на приём к врачу. К настоящему платному врачу в платной клинике. 
     Не жалея красок и эмоций, он описал картину своих мучений вплоть до упоминания про панические атаки. Врач, женщина средних лет, не проявляла признаков желания выслушивать очередные жалобы. Её время было расписано по минутам, каждая из которых стоила немалых денег. Эмоции Виктора Петровича не произвели на неё никакого впечатления. Первым делом она отправила его на рентген в какую-то платную контору на другой конец города. Он тут же съездил на машине и вернулся обратно со снимком, окончательно смирившись со всеми мыслимыми и немыслимыми расходами на своё здоровье в настоящем и будущем. Он твёрдо решил вылечиться, ступив на тропу платной медицины. 
   Врач посмотрела снимок и повторила слова Татьяны Петровны. В левой пазухе оставались следы воспаления. Мимоходом заглянув в каждую ноздрю  его взбунтовавшегося носа, врач привычным движением достала из стопки бумаг один листок и протянула Виктору Петровичу со словами «Вам надо купить все вот эти лекарства и пройти курс лечения. Уколы, таблетки и спреи для носа. Повторная явка через две недели».  
    Виктор Петрович испытал разочарование. Он до последнего момента ожидал, что врач придёт в ужас от той картины, что откроется её глазам у него в носу, что там творятся неизвестные науки процессы, неподвластные никаким медицинским наукам. А на деле ему всего лишь выписали какие-то брызгалки в нос, от которых бывает кратковременное облегчение. В стопке бумаг лежали уже готовые схемы лечения любого пациента. Ему досталась вот эта, которую он держит в руках. Могла бы и другая достаться, и он пошёл бы, и лечился по ней, как по любой другой схеме из этой стопки. 
     После того, как листок оказался в руках Виктора Петровича, врач окончательно потеряла интерес к нему и уткнулась в свои бумаги, видимо, по старой привычке от работы в бесплатной клинике. Он встал и вышел за дверь. Пребывание в кабинете платной медицины оказалось даже короче, чем в кабинете медосмотра железнодорожной поликлиники. 
  Виктор Петрович шёл от кабинета по коридору и недоумевал. Он вспомнил про клятву Гиппократа: «Интересно, а платные и бесплатные врачи приносят одинаковую клятву или разные?  Вряд ли во времена Гиппократа государство занималось здоровьем людей и содержало врачей. Им уже тогда приходилось выворачивать карманы своих больных, находить у них всякие болезни для своего сытого благосостояния». Из его рассуждений выходило, что клятва  одна для тех и других врачей, только одни оправдывают ей свои нищенские зарплаты, продолжая работать, а другие объясняют с её помощью цены на свои услуги. Платными врачами не рождаются. Ими становятся. Виктор Петрович заметил, что в коридоре было многолюдно. Все эти люди успели привыкнуть к платной медицине. Пенсионеров среди них не было. 
   Он решил начать лечение с первых минут выхода  на улицу. В ближайшей аптеке закупил все лекарства согласно списка на сумму около четырех тысяч. Они на продукты за один раз столько не тратили, но его ничто не смущало. Пути назад не было. Он хотел вылечиться по всем правилам медицинской науки, которая наконец протянула ему руку помощи в сторону его здоровья. И пусть она тянется через его карманы, через его бумажник, через его пенсию, главное, что она дотянется до его проблемы и поможет её победить.
    Из аптеки он вышел с пухлым пакетом в руках и с новыми мыслями в голове. Если насчёт таблеток и брызгалок в нос всё было понятно, то с уколами дело обстояло хуже. Где их ставить? Куда обращаться?  Платныйц визит оказался медицинской услугой, а не медицинской помощью. Помогать себе он должен был сам после того, как его осчастливили рецептом спасения. Своё неумение ставить уколы самому себе он оправдывал тем, что имеет право хоть что-то не уметь в жизни. Пусть это будут уколы – решил он для себя и выбросил из головы все мысли о попытках подобной процедуры в собственном исполнении. 
   Он ничего не мог придумать кроме того, что поехал в знакомую, почти забытую и забывшую его, в чём он не сомневался, железнодорожную поликлинику. В здравом теле и при здравом рассудке по своей воле он никогда бы не стал тратить время на подобное заведение, но его здравый рассудок напоминал ему об отсутствии у него на данный момент здравого тела и требовал принятия мер. Если бы не погода, то он вряд ли променял бы неделю весенней рыбалки на неделю уколов по два раза в день. Погода стояла такая, что только уколы и можно было ставить где-нибудь под крышей в тёплом месте. Каждый день шли дожди, холодный ветер. Виктор Петрович радовался, что плохую погоду   весьма удачно использует без вреда для рыбалки. 
   В железнодорожной поликлинике всё оказалось гораздо проще, чем он думал. Ему посоветовали оформить карту в регистратуре и взять у терапевта направление на уколы в процедурный кабинет. Всё, как раньше, без всяких интернетов - пошёл и попал на приём к терапевту. Он думал, что так уже не бывает согласно новым законам. Разве мог он надеяться, что за один визит сумеет решить свой вопрос? Но всё получилось. 
    Со следующего дня он семь дней терпеливо ездил утром и вечером  на уколы.  Погода способствовала этому и не собиралась улучшаться. На рыбалки его не тянуло. Дома так же терпеливо и добросовестно пил таблетки, брызгал в нос. Ему прописали три брызгалки, но вскоре они ему надоели. Он заметил, что к вечеру нос начинал дышать и можно было уснуть, только нос становился неприятно-чужим и пересохшим, как пустой колодец. Он бросил пользоваться брызгалками, а на последних уколах пожаловался медсестре в кабинете, что зря  только потерял время с этими уколами. Никаких чудесных перемен в носу он не ощущал.
     Снова идти к платному врачу не хотелось. Что нового там ему посоветуют? За это время он сам нашёл в интернете знакомые симптомы своей проблемы. Если бы врач расспросила его подробней, то сама дошла бы до этих симптомов, которые совсем не соответствовали ни таблеткам, ни брызгалкам. Идти теперь и спрашивать об этом? 
Он вспомнил, что, сидя в платном кабинете, не почувствовал ни малейшего желания врача разобраться в его проблеме, найти причины, чтобы устранить их. Не было в её глазах такого желания. Железный ящик в коридоре клиники выгодно отличался от неё. У него не было глаз, он исправно выполнял свою работу. 
      Каждый вечер Виктор Петрович продолжал делать массаж носа и каждый раз чувствовал улучшение дыхания. Случайно он воспользовался ещё одним советом.  Сделал слабый соляной раствор и ватной палочкой несколько раз протёр в носу перед сном. Ложась спать, он неожиданно заметил давно забытое облегчение в носу. Более того, нос не мешал ему дышать! Он   не чувствовал носа, а просто лежал и дышал, даже не пытаясь вспомнить, когда такое было в последний раз. Это было невероятно! С такой мыслью он и уснул. 
  На следующий день к вечеру он спохватился, что ни разу не вспомнил про свой нос. Тот ни разу не напомнил о себе ни шипением, ни трудностями с дыханием. Не было ни того, ни другого, как в старые здоровые времена. Виктор Петрович и радовался и недоумевал: «Как такое возможно? От чего? Что ему помогло? Он дышит и не чувствует свой нос!». 
Неужели обычная ватная палочка из раствора   оказалась волшебной и спасла его? Ему не хотелось больше делать никаких шагов в поисках помощи и ответа на новый вопрос. Во-первых,  всё надоело, во-вторых, погода улучшилась и рыбацкие дороги просохли, а в третьих, его всё устраивало. Какие шаги, какие вопросы?  Он не хотел никаких вопросов, кроме одного, малюсенького. Он не мог ответить на вопрос о ватной палочке – надо ли её считать одним из шагов к своему спасению наравне со всеми попытками, что он предпринял, или это всего лишь результат всех предыдущих шагов, без которых его спасение было бы невозможно. Ответа бесплатной медицины пришлось бы ждать очень долго, а ответ платной медицины можно было без труда угадать – его бы подняли на смех с его ватной палочкой и отправили за очередным пакетом таблеток. 
Так или иначе, он сделал всего лишь три шага в поисках медицинской помощи и считал, что ему повезло проделать короткий путь. Больше он не хотел на него вставать, а для этого не надо болеть, чего он теперь желал и себе, и всем пенсионерам, чтобы не выбирать между неприступным замком бесплатной медицины и «большой дорогой»  платных медицинских услуг. Не надо оставлять надежду на ватную палочку из домашней аптечки. 
                                                                                                       08. 2024