Михаил Зощенко (1894-1958)



Вот что случилось со мной в день Первого мая.
Я шел по дорожке Летнего сада. Внезапно услы­шал детские голоса. Какието ребята пронзительно мне кричали, показывая пальцами на мои ноги: — Дяденька, дяденька, гляди, у тебя тесемки ви­сят, сапог расшнуровался.

Я посмотрел на свои сапоги. Действительно, один мой ботинок расшнуровался.

Поблагодарив ребят, я присел на скамейку и стал поправлять шнурки. Один из ребят, видимо, самый главный и старший из их компании, подросток лет тринадцати, заломив на затылок свою зимнюю шапку ушанку, сказал мне с солидностью взрослого человека: — Хорошо, что мы вовремя заметили вашу неис­правность. Вы, гражданин, непременно оборвали бы ваши шнурки, если бы наступили на них ногой. И по­несли бы при этом лишний расход.

Я еще раз поблагодарил ребят и с удивлением на них посмотрел. Их было около дюжины. Они сидели, буквально облепив скамейку. Неожиданно они завол­новались, зашептались и вдруг крикнули какой то женщине, которая встала со скамейки напротив: — Тетенька, тетенька, книжку забыли! Посмотрев на ребят, женщина вернулась к своей скамейке и, взяв книгу, ушла.

Еще с большим удивлением я стал смотреть на ребят. Увидев мой взгляд, подросток в ушанке сказал мне: — Нет, это у нас такая игра. На первое апреля люди обыкновенно обманывают друг друга. Нарочно говорят: «Гляди, у тебя нос в чернилах», или: «Гляди, деньги из кармана упали». И потом хохочут. А на Первое мая мы решили наоборот. На Первое мая мы никого не обманываем. И делаем самые хорошие и героические дела. Потому что это Первое мая.

На дорожке сада показался прохожий. Он был слегка навеселе. Шагал нетвердо. И помахивал рукой в такт мелодии, какую он тихонько напевал себе под нос.

Мои ребята гаркнули ему, и так громко, что я чуть не оглох: — Эй, дяденька, гляди, у тебя вся спина в из­вестке! Действительно, спина прохожего, да и не только спина, но и штаны, и бок, и кепка были замазаны чемто белым.

Взглянув на ребят, прохожий, хитро улыбаясь, стал грозить им пальцем, дескать, ладно, не обманете, не проведете.

— Нет, правда, честное слово, спина у вас в извест­ке! — закричали дети.

Прохожий сделал неудачную попытку взглянуть на свою спину. Для этого он раза три повернулся вокруг своей шаткой оси. И, не добившись желаемого, снова погрозил ребятам пальцем и побрел дальше.

Подросток в ушанке сказал ребятам: — А нука, друзья, побегите до него. Почистите ему спину. Быстро! Два малыша, сорвавшись со скамейки, бросились вслед за прохожим. Но тот, ожидая от ребят, должно быть, какого-нибудь подвоха, усилил шаг. И, отмахи­ваясь от ребят рукой и чертыхаясь, удалился.

Ребята вернулись к своей скамейке. Подросток в ушанке сказал: — Нет, взрослые еще не привыкли к этому. Всегда с ними какая-нибудь канитель. Заместо спасибо они в другой раз только лишь ругаются.

Кивнув в мою сторону, подросток продолжил свою мысль: — Не все, конечно, ругаются. Некоторые из них замечают свою пользу. И нам же говорят спасибо.

Какая-то немолодая женщина проходила в это вре­мя мимо нас по дорожке сада. Посмотрев на ребят, она вздохнула. Видимо, ей хотелось посидеть на сол­нышке. Но ребята не заметили ее намерений. И тогда она, обернувшись, сказала: — Потеснитесь, немножко, деточки, а? Подросток скомандовал: — Очистить скамью для бабушки. Живо! Три малыша, покорно соскочив со скамейки, сели на песок.

Я сказал, обращаясь более к подростку, чем к остальным: — Ребята, а ведь это вы здорово придумали. Ведь это отличная игра — делать только хорошие и, как вы говорите, героические дела в день Первого мая. Это прямо, доложу я вам, замечательно. Но только, меж­ду нами говоря,— ведь это надо всякий день так по­ступать, а не только в день Первого мая.

Подросток сказал: — Нет, всякий день нельзя. Это голова заболит — за всем следить и все замечать.

Обратившись к ребятам, подросток сказал: — Пошли на улицу. Здесь больше делать нечего.

Ребята вспорхнули, как воробьи. И ушли. А я дол­го сидел на скамейке и думал об этой славной детской игре — делать только «хорошее и героическое» в день Первого мая. И мне почему-то показалось, что в даль­нейшем все ребята нашей страны будут так же по­ступать.

Что касается взрослых, то со взрослыми, пожалуй» будет некоторая «канитель». Пожалуй, взрослые ска­жут: «Да что вы, в самом деле! И такто нам хватает всяких дел. А вы тут еще втягиваете нас в какие-то детские забавы».

Это верно, взрослые на войне и без того зарекомен­довали себя с наилучшей стороны. Но, может быть, в порядке любопытства, они когда-нибудь в дальней­шем примкнут и к этому детскому движению.

И тогда не только на войне будут одержаны бле­стящие победы.

1945