Сергей ЕВСЕЕВ


Читал стихи Пушкина – без всякой системы, наугад – сидя в глубоком кресле у окна. Отрешенно перелистывал страницы одна за другой, пробегая глазами по давно въевшимся в память строчкам: «Я вас любил», «Любви, надежды, тихой славы»…
Время от времени переводил взгляд от книги на окно. Так же отрешенно смотрел на пронзительно синее холодное небо, проглядывающее из-за соседнего дома – блочной «китайской стены», и на верхушки деревьев, тронутые нежным золотом ранней осени. Роняет лес багряный свой убор… Сердце замирало испуганным воробышком, не в силах продолжить свою каторжную работу: боже-боже, какой фейерверк чувств вызывали когда-то эти волшебные строки, какой полет души. Какая же в них сила, коль отголоски тех чувств до сих пор пробуждают в душе какой-то истомный трепет. И, представьте, даже увлажняются глаза. Но как же безумно давно это было.
… Я сидел на диванчике рядом с письменным столом и под неярким светом настольной лампы читал вслух пушкинские стихи. Читал долго, зачарованный ворожбой слов, словно пребывая под гипнозом, не в силах оторваться от дивных, завораживающих строк: «Я помню чудное мгновенье!..» За окошком зимняя сизая мгла, стужа, неизвестность. А в комнате тепло, уютно, таинственно, откуда-то издалека, как из другого мира, доносятся обрывочные голоса близких. И ты уносишься все дальше и дальше от всего будничного, суетного, мирского на волшебных крыльях Поэзии – вместе с Александром Сергеевичем.
Шел мне в то время четырнадцатый год – так называемый переходный возраст. Условный переход между детством и юностью, когда так остро и ярко открывается окружающий мир. Когда в душе просыпается Любовь – ко всему сущему, всему, что окружает и сопровождает тебя по жизни. За спиной осталось лето – звонкое, восторженное, до краев наполненное событиями. Лето – целая жизнь! Удивительная, захватывающая поездка к морю, на Кавказ, когда и море, и горы, и вообще все вокруг открывается перед тобой будто заново. Совсем не так, как было когда-то давным-давно, когда тебя привозили сюда еще совсем маленьким. Новые встречи, знакомства, чувства, впечатления. Долгая – целых четыре дня! – дорога в поезде, и тоже сплошная вереница впечатлений и открытий. Да, лето – это целая жизнь! Но оно проходит – внезапно обрывается вместе с последним августовским листком календаря. И ты, идя первого сентября в школу в новеньком, отутюженном костюме, в отглаженной и накрахмаленной белой рубашке, с большим букетом астр – фиолетовых, розовых, бордовых, – вдыхая их острый осенний запах и жмурясь под ласковыми еще, но все-таки уже осенними лучами солнца, впервые задумываешься о том, как коротка эта самая жизнь. И от мыслей этих так отчаянно хочется плакать. Как в далеком детстве, когда в школу тебя отводила за руку мама. Ты едва сдерживаешься, уткнувшись лицом в свой роскошный осенний букет, чтоб никто ничего не заметил. Ведь отовсюду, со всех сторон стекаются к школе светлыми ручейками ребята с портфелями, среди которых ты уже замечаешь своих одноклассников. И девчонки в белых передничках поверх школьных темно-синих платьев выше колен, но уже без бантов, как было еще какой-то год назад. И ты замечаешь вдруг, что девчонки, хотя вроде бы и те же, что были раньше – твои одноклассницы, но что-то в них все-таки необратимо изменилось. Как будто они уже и не совсем те…
При отвлеченном взгляде на девчоночьи белые ноги, которые одни только и бросаются поначалу в глаза – ты вдруг ощущаешь, как усиленно стучит в висках сердце и как трудно стает дышать. А когда уже вольешься в веселую, пеструю, многоголосую толпу школяров и тебя отовсюду начинают окликать, здороваться и даже тискать за плечи, в возбужденном твоем мозгу успевает промелькнуть призрачная мысль: оказывается, жизнь не заканчивается вместе с летом!
Потом тебя возьмет в оборот, подхватит и закружит в медленном своем вальсе несравненная волшебница Осень. Запах прелой листвы, грибов, железнодорожных шпал… Запах леса и земли. И неяркое ласковое солнце, просвечивающее сквозь поредевшие деревья. И высокое небо, холодная его синева, от которой невольно жмуришься. И преследующая тебя повсюду неуловимая тень девочки, которую ты как будто и знаешь, но никак не можешь вспомнить ее лица. А вместе с первыми ночными заморозками, когда становятся ощутимее короче дни, длиннее и унылее вечера – в твою жизнь врывается Пушкин. Конечно, не сам собой, а по школьной программе. Но какая, в самом-то деле, разница? Ведь он приходит как раз вовремя, когда ты наиболее готов буквально всем своим существом воспринять колдовское очарование его простых строк: «Уж небо осенью дышало!» Не столько понять, сколько почувствовать всем сердцем их силу, красоту и естественность.
Пушкин – предтеча первой любви. А значит – новой жизни, которая начнется по весне. Но и до этого еще, считай, целая жизнь: двое каникул и две длинных-предлинных учебных четверти.
И целая жизнь осталась уже позади. Та, что называется детством.