Лауреат Пятого Международного фестиваля «Славянские традиции»(2013 г.) в номинации «Малая проза». Принят в Межрегиональный союз писателей в 2013 г.

ВЕДЬ Я ПИШУ…

Я уже никогда не полечу в космос
и никогда не стану Президентом.
Я не стану Нобелевским лауреатом
и не сделаю великих открытий.
Я никогда уже не смогу в одиночку переплыть океан
и не совершу кругосветного путешествия.
Я не смогу жениться на Мисс Вселенной...
Ну, что это я так о себе, отрешённо?
Ведь я пишу…
Своим пером я пошлю космические корабли
в просторы Галактики...
Я напишу о великих ученых,
которые создали великие науки!
Я расскажу о замечательных мореплавателях,
которые сделали потрясающие открытия!
Своим пером я создам Женщину,
перед которой померкнет Мисс Вселенная!
Ведь я пишу!

Владимир Михайлович Данильченко

Родился(1951 ) в г.Днепродзержинске на Украине.
С 1969 по 1971 гг.- служил в рядах советской армии. После работал в Мартене -2, подручным сталевара, на Днепровском металлургическом комбинате города; 1976 - 1993 на севере в Тюмени, на Алтае, в Карелии. Публиковался в областных журналах: «Крокодил», «Стожары», «Крила», на международном сайте МСПУ «Свой Вариант» МСПУ.
Неоднократный победитель Всеукраинских конкурсов писателей-юмористов. Член городского литературного объединения «Факел». Победитель Пятого Международного фестиваля «Славянские традиции»(2013 г.) в номинации «Малая проза». Принят в Межрегиональный союз писателей и Конгресс литераторов Украины в 2013 г.
Автор книги «Диалоги».«Юность… Она всегда в поисках чего-то нового, неизведанного…
Работая в Карелии, Алтайском крае, на севере Тюменской области, я имел возможность встречаться с интереснейшими людьми,
Увиденное и услышанное побудило меня изложить в книге «Диалоги» мои наиболее занимательные воспоминания, навсегда запечатлеть черты моих друзей и знакомых, с тем радостным и добрым чувством, с которым я живу и воспринимаю мир. А юмор перешел от отца, Михаила Анисимовича, замечательного рассказчика и собеседника. который всегда, где бы ни появлялся, собирал вокруг себя толпу слушателей.

«Улыбайтесь чаще; хорошее настроение продлевает Вам жизнь…» – любил говорить он, а теперь я.»
От автора

ВЕРНОСТЬ


В больницу она попала только ночью. На стук ее замерзших пальцев долго не открывали. Когда, наконец, через двери у нее спросили; «Чего на¬до?» – она долго не могла найти нужных слов, чтобы объяснить и сразу войти в тепло. Обессиленная, без тёплого платка, она только и смогла вымолвить; «У меня ребенок умирает, мой сын». В слова «мой сын», она вложила всю свою материнскую боль, которую может чувствовать только мать, теряя то единственное и сокровенное, что у нее есть, и, для которого жила на этом свете.
Она не в силах уже была рассказать, что с далекого поселка вышла еще до обеда, почувствовав, что сыну становится все хуже и хуже. «Надо идти!» – решила она, – «я дойду, я должна дойти; я сильная; он не должен умереть!» Она знала, что на чью-то помощь ей рассчитывать нечего. Три хаты на хуто¬ре, как отбившиеся от стада три коровы, стояли особняком в восьми кило¬метрах от поселка. Закутав сынишку во все теплое, что только можно было найти, она собралась в дорогу. «Я дойду, я должна дойти, я сильная», – по¬вторяла она вновь и вновь. – «Он не должен умереть», – с такою твердою ве¬рою она сделала первые шаги к поселку. Уже на середине пути она сняла с себя свой шерстяной платок и укутала им сынишку: «Ему холодно; я иду и согреваюсь, а ему холодно», – про себя шептала она
– Усталая, опускалась прямо в сугроб, прижимая сына покрепче к себе, дышала ему в лицо, согре¬вая своим дыханием. – «Я должна дойти. Бог не оставит нас; своего сына я выстрадала своею судьбою. Если он умрет, Я тоже не буду жить на этом свете. Пусть забирает сразу обоих. Сколько я его ждала... Ведь Бог же дал мне его, зачем же его забирать обратно? Он оставит его мне», – утешала она сама себя.
Прожив 5 лет с мужем, она так и не смогла родить. Обвинив ее во всех грехах, муж подал на развод и их сразу же развели. Он так и сказал на суде; «Я хочу иметь детей. Она – постылая...». Она ничего не сказала ему в ответ, только слезы, слезы от обиды все лились и лились ручьем. Она смутно понимала, в чем он ее обвиняет; сердце ей подсказывало: «Как же так? Я здорова! Я всегда была здорова... Зачем он так при всех; ведь жили вместе...».
Расставшись с мужем, она уехала не домой к маме, а к сестре, боясь деревенских пересудов. Тот Новый год у сестры она вспоминала каждый день, перебирая все до минуточки. Красивый Василий ей приглянулся сразу. Рослый, сероглазый блондин в форме капитана воздушно-десантных войск как-то выделялся среди всей собравшейся компании. Пил мало. Если он начинал говорить, все умолкали. Речь его была содержательная, наполненная какой-то необъяснимой силой, которая подавляла всех и все. Она сразу же влюбилась в него без оглядки. И тогда, оказавшись с ним в постели, она решила: «значит судьбе так угодно».
Значит, так надо, он лучше знает, как надо и полностью доверилась ему.
Потом был прощальный вечер и его отрывистые слова: «Не надо мне говорить ничего. Все может случиться; – я на войне; скоро заканчивается мой контракт и, если будет все хорошо, я найду тебя, я обязательно тебя найду, верь мне!»
И она поверила. Прожив еще немного у сестры, она почувствовала, что с нею что-то неладно. Когда в больнице сказали, что она на 4м месяце беременности, она пропустила эти слова мимо, как-будто это было сказано не ей. Все что угодно: язва, печень, желудок больной, ее так бы не удивили как это слово: «беременна».
Девушка, спуститесь с небес, Вы о чем сейчас думаете? Вы понимаете, что Вы беременны уже 4-й месяц и аборт, Вам делать, уже поздно?!
– Я..? Аборт..? Зачем аборт..? Я беременна?! – Она, наконец, поняла всю полноту своего счастья. Я! Я – беременна! Как она хотела иметь ребенка! Хотела всегда! И, когда в школе заговаривали тайком с девчонками о запретном, и когда выходила замуж; она всегда мечтала иметь детей. Даже тогда, на суде, когда муж обозвал ее бесплодной, он не смог отобрать ее мечту! Я беременна! У меня будет ребенок!! – Она провела рукой по своему еще плоскому животу; – вот он здесь, он живой! Это, малыш, будет пока твой маленький домик – вслух разговаривала она с ним и , казалось, что малыш уже все понимает...
Прочитав в газете о том, что идет набор людей для работы на Севере, чтобы не создавать неудобства сестре, оставив записку, собралась в дорогу.
На севере она и родила. Не было ни цветов, ни мужа, ни поздравлений
от друзей, но все это ей показалось таким ничтожным перед свертком, в котором посапывал ее сынишка, больше ничей. И ничего ей больше в этом мире не надо. Он будет самый красивый, самый умный, самый сильный. Это ее единственное счастье.
Он заболел внезапно. Всегда Господь его миловал от болезней и вдруг эти хрипы и температура. Эти слабые протянутые ручки, взывающие о помощи...
– Женщина! Женщина, отдайте, наконец, ребенка, врач его осмотрит, – в силу материнского инстинкта она все еще бессознательно прижимала его к себе. Наконец поняла, что от нее хотят, и разжала руки. Его понесли в кабинет, и она, обессиленная, спотыкаясь, побрела вслед за ними, обходя раскла¬душки и койки, расставленные прямо в коридоре.
– Как много больных, – подумала она, – куда же нас положат?!
Врачи не видели, как она вошла вслед за ними и стала у порога. При ней бы они не решились сказать этот страшный приговор.
– До утра он не доживет, определите их где-то в коридоре...
Страшные слова резанули мечем но сердцу:
– Нет! Этого не может быть! Это мой ребенок! Он живой, он будет жить! Я его никому не отдам! Зачем вы раскрыли его, ему холодно, – растол¬кав врачей, она бросилась к нему. Непослушными, еще не отошедшими от мороза руками, она начала его одевать. Врачи молча разошлись. Потом ня¬нечка провела их к кровати, которая стояла в коридоре у самой двери, из которой невыносимо тянуло холодом.
– «Нет, он не умрет, он не должен умереть. Это они в спешке осмотрели его, ему будет лучше» – успокаивала она сама себя. – «Тепло! Ему нужно те¬пло! – она собрала с кровати одеяла и интуитивно потянулась к теплу, туда вглубь коридора, подальше от входной двери.
Всю ночь она простояла на ногах в дальнем углу от дверей, наклоняясь над сыном, вдыхая ему свое тепло в его дорогое личико. Она просила его не умирать, молила Бога не забирать его у нее. Какая-то незримая нить ее связывала с сыном. Никакой врач не сможет почувствовать так ребенка, как его собственная мать. Каждое неспокойное движение маленького тельца переда¬валось через материнское сердце, а каждый хрип сжимал его и, казалось, что сердце вот-вот уже не выдержит, разорвется на части и может быть так бы и случилось, если бы не борьба, борьбе за маленькую жизнь ее дорого сына. К утру ей показалось, что дышать он стал ровнее.
– Женщина! Женщина! А ну-ка, дайте, я его осмотрю, – перед ней стоял вчерашний врач, сделавший такой страшный приговор.
– «Не может быть! А вы знаете, ему лучше! Сестра, определите их в палату, я сейчас же назначу ему лечение».
Они уже лежали третью неделю. Сынишка ее, Васька, уже вовсю прыгал по кровати, весело визжа, как будто все страшное, что недавно произошло, было не с ним. Материнское сердце, еще недавно разрывающееся на час¬ти, наполнялось теплым материнским счастьем. Со дня на день она ждала выписки из больницы.
Это случилось перед обедом: вдруг двери внезапно распахнулись и в палату вошли в накинутых халатах два высоких офицера. Один из них держал огромный букет роз, второй еле удерживал прижатые к груди разные ко¬робки, сетку с апельсинами и огромного плюшевого мишку. Она все сразу же поняла: «значит, знает о Ваське, и нашел-таки, нашел, даже в этой глуши, на самом краюшке Земли» – подумала она. Сердце переполнилось гордостью за человека, которому доверилась. – «Верь мне, я обязательно тебя найду!» –стучали в висках его прощальные слова.
–Мы от майора Васильева, – вручая огромный букет, произнес офицер. – Еле Вас отыскали. Комбат находится в госпитале на излечении, но Вы не волнуйтесь, рана легкая и он идет на поправку. Василий просил передать Вам письмо...