В этом году исполняется 40 лет, как три безымянные вершины Центрального Памира получили имена трех известных украинцев. Об этом рассказывает Юрий Ершов - инженер-изобретатель, альпинист, покоривший Монблан, Килеманджаро, Эльбрус и все пять семитысячников, расположенных на территории бывшего Советского Союза. К своему 80 – летию он освоил 55 видов спорта, в том числе несколько экстремальных. На параплане спускался с пика Шевченка, на дельтаплане - с Эльбруса. Изобрел и построил на Днепре водно - лыжную карусель и реверсивную канатную дорогу для буксировки воднолыжников. Успешно обучает этому виду спорта взрослых и детей.

   Центральный Памир, Ванчский район, хребет Академии наук. Сюда, в этот далёкий край летом 1975 года забрались альпинисты Днепропетровска. Могучий горный кряж, вставший неприступной стеной на пятикилометровой высоте между ледниками Географического общества и Федченко, привлек нас потому, что там, где ещё никто не был. Ведь не зря же, очень точно подметивший альпинистскую психологию, Владимир Высоцкий в кинофильме «Вертикаль» пел: «Лучше гор могут быть только горы, на которых никто не бывал». Здесь таких гор было море.

   Сначала, в порядке акклиматизации и изучения района, в который днепропетровские альпинисты попали впервые, мы совершили ряд восхождений на классифицированные вершины в соседнем цирке, примыкающем к леднику Географического общества. Но нашей целью были три безымянные вершины в хребте Академии наук…

   Он был тогда от нас от нас на востоке. По утрам мы, как мусульмане, обращали свои взоры туда, где первые лучи солнца прорываются из расплава рассвета, закипающего за «нашими» вершинами. Днём «при полном свете» стараемся изучить и запомнить каждую ложбинку, каждую зазубрину пути, по которому нам предстоит пройти. Вечером, обсуждая итоги очередного дня, снова смотрим на острые зубья гребня, залитые густым сиропом заката. Что нас ждёт там?!?!

   И вот, наконец, пройдя из базового лагеря в очередной раз лабиринты трещин ледника Географического общества, мы сворачиваем не влево, как на всех предыдущих выходах, а вправо – к подножью вершин хребта Академии наук.

   Когда идёшь на пройденную много раз классифицированную вершину, всё известно заранее. В подробном описании, составленном  предыдущими восходителями, детально описаны все трудные участки маршрута с раскладкой по времени, возможные места ночёвок,  рекомендуемое снаряжение и т.д.

…Но мы идём сюда первыми. Единственный наш помощник – многолетний опыт горовосходителей. Только он, подкреплённый тщательной предварительной подготовкой и разведкой маршрута, должен дать нам ответы на все вопросы. А вопросов на маршруте, когда он проходится впервые, более чем достаточно.

Прежде вопросы самого пути. Ведь почти на каждом участке возникают десятки вариантов. Например, на очередной взлёт гребня можно подняться прямо «в лоб» по скальному ребру, где можно ухватиться за…плохо лежащий камень со всеми вытекающими из этого последствиями. Можно уйти вправо и пробить цепочку ступеней по солнечному снежному склону. Тепло и удобно! Однако, небольшая толщина и рыхлость снежного покрова не позволит там обеспечить достаточно надёжную страховку. А слева на северной стороне тот же снег ещё схвачен ночным морозом и по нему можно достаточно быстро подняться «на кошках». Правда, сначала их нужно будет обуть, а после выхода на скальный гребень – снимать. Лишние затраты времени! Так, может быть, лучше прорубить по фирну* ступени и пройти в ботинках без кошек? Но получится ли это быстрее, легче и надёжнее?

Вопросы, вопросы… Но листка с ответами на них нет…

…Где остановиться на очередной ночлег? Рядом на скале есть защищённый от пронизывающего ветра небольшой горизонтальный уступ. Но его ширина не позволяет поставить палатку, а перспектива «сидячей» ночёвки нас мало устраивает. Можно остановиться и на гребне, выложив площадки из скальных плиток. Но здесь уже второй день буйствуют памирские вихри со снежными зарядами... Впереди за скальным  «жандармом» вроде бы просматривается отличная «мульда» на снежной перемычке. Но до неё ещё больше часа тяжелой работы. А силы уже на исходе и неизвестно, успеем ли мы туда добраться засветло?

   И эту бесконечность вопросов, когда ты идёшь первым по не пройденному маршруту, приходится решать ежедневно, ежечасно, а иногда и ежеминутно. Но, очевидно, именно в этом и заключается привлекательность первовосхождений. Особенно, если все вопросы решаются успешно.

Вот и для нас наступил этот самый интересный, но и самый ответственный этап нашей альпиниады – долгожданное свидание с тремя незнакомками, которые снисходительно поглядывают через разрывы облаков с пятикилометровой высоты на группу из восьми «букашек» у их подножья. Две палатки, четыре связки – надёжно, удобно.

    Подъём на первую вершину от базового лагеря занял три дня с преодолением полного ассортимента горных препятствий. Даже пришлось прорезать снизу нависающий снежный карниз. Так как изначально было запланировано подавать это первовосхождение на Чемпионат Украины, вершине было присвоено имя – «пик Ивана Франко». Теперь, уже на высоте Эльбруса, нам предстоит двигаться дальше по гребню хребта Академии наук ещё через две вершины. Хотя здесь нет таких затяжных подъёмов, как на первом этапе, но уже начинает сказываться длительная изнуряющая работа с ночёвками на этой высоте.

На второй вершине опять делаем реверанс Украине, и она тоже получает литературное имя – «пик Леси Украинки». И Иван Франко, и Леся Украинка – любимые поэты многих поколений украинцев.

   И вот уже мы стоим на последней ступени гигантской лестницы, ведущей в небо, бесконечно уставшие и бесконечно гордые этой победой над суровыми горами и над своими человеческими слабостями. Лезть больше некуда! Третья «наша» вершина» покорена!

Все вопросы на подъёме были успешно решены. Остался лишь последний, но очень важный – по праву первовосходителей мы должны присвоить имя и этой, пока ещё безымянной вершине. От нас зависит, как будут впредь именовать этот «пик 5320 м». Конечно, на долгом пути к  заветной цели каждый уже подготовил какие-то варианты решения и этой задачи.

На вершине возникает импровизированное собрание. Погода хорошая, и есть возможность высказать все свои «за» и «против», любуясь одновременно гигантской замёрзшей рекой – ледником Федченко, распластавшимся далеко внизу белой бесконечной лентой.

   После недолгой дискуссии было принято моё предложение назвать эту вершину в хребте Академии наук – «пик Академика Чекмарёва». Хотя я сам его не знал, но на вычислительном центре Всесоюзного трубного института, которым я тогда руководил, одним из самых серьёзных заказчиков был его сын – Игорь Александрович. Естественно, что я знал и о смерти в этом году его отца – известного металлурга, академика Александра Петровича Чекмарёва, Героя Социалистического Труда, лауреата Государственных премий СССР и УССР, заслуженного деятеля науки и техники УССР, талантливого учёного и общественного деятеля…

Половина нашей группы непосредственно связана с чёрной металлургией: Александр Зайдлер – главный инженер проекта института «Электротяжхимпроект», Эдуард Аксельрод – инженер Укргипромеза, Николай Мисюра – мастер Днепродзержинского металлургического завода… Поэтому предложение это принимается единодушно.

В традиционном туре из камней, сложенном на вершине, оставляем записку со словами  «пик Академика Чекмарёва», 27 июля 1975 г. Команда альпинистов Днепропетровской области. На далёком Памире пятикилометровым обелиском теперь увековечена память о нашем знаменитом земляке и учителе.

   Главная наша задача выполнена. Теперь можно спускаться. Но опять сразу же возникают вопросы. Конечно, самый короткий и логичный путь вниз – по скальному гребню траверсом через вершину. Но при спуске по скалам группы из 8 человек есть серьёзная опасность кому-то попасть под камнепад, вызванный движением своих же товарищей. Тем более, что впереди опять неизвестность.

После недолгих размышлений, принимаем решение разделиться. Одна связка – руководитель траверса и опытнейший скалолаз – Анатолий Брынза с автором этих строк спускаются по скальному гребню, чтобы иметь полное представление о всех участках пройденного маршрута. Остальная группа возвращается на основной  хребет к перемычке между вершинами и спускается с него по леднику, где, как нам тогда показалось, есть более безопасный путь вниз. Пожелав друг другу счастливого пути, начинаем движение.

Наш вариант маршрута спуска оказался довольно спокойным, без каких-либо неожиданностей и неприятных «сюрпризов». Тем более, что движение «двойки» на скалах наиболее удобно. Через несколько часов энергичной работы мы были уже почти на дне ущелья - под склонами «наших» вершин. Теперь можно было присесть отдохнуть на тёплых  камнях  и любоваться окружающей панорамой в лучах  вечернего солнца.

 Хорошо было видно и передвижение нашей основной группы. Они уже прошли гребень только что названного пика Академика  Чекмарёва, затем перемычку  основного хребта между вершинами и начали спускаться по леднику.

Сначала темп их движения был достаточно высоким и позволял надеяться, что до наступления темноты они успеют спуститься к нам. Однако, вскоре чёрные точки на  белом снежном склоне собрались вместе, а затем начали перемещаться вправо и влево. Портативных радиостанций ( а тем более мобилок ) тогда ещё не было, но нам и без рации было ясно, что путь группе преградила поперечная трещина ледника – бергшрунд, и они ищут удобное место для её преодоления. Особых трудностей там быть не должно, так как прыгать  надо будет сверху вниз. Гораздо хуже, когда такая трещина встречается на подъёме – вверх ведь не прыгнешь! Но всякое бывает в горах…

    Через какое-то время одна из точек быстро перемещается вниз… Значит удобное место найдено и первый перепрыгнул через бергшрунд. Теперь будем следить за действиями остальных. Вот уже и следующая точка переместилась к первой, но… почему-то не остановилась около неё, а вместе с ней продолжала лететь вниз по леднику…

Да это же срыв связки!!! Мгновенно вскочив, мы с Анатолием Брынзой с ужасом следили за этим падением, представляя себе возможный исход! Пролетев практически всю крутую часть ледника, обе точки исчезли за перегибом склона. Полная неизвестность!!! Кто сорвался? Почему? Что с ними? Где они? Ясность только с вопросом – «Что делать?».

Мгновенно собравшись, с максимально возможной скоростью бросаемся подниматься по скалам справа от ледника, надеясь до темноты выйти к перегибу на помощь сорвавшимся… Скорее! Скорее! Выбор пути и взаимная страховка выполняются автоматически. Все мысли там – наверху! Что нас там ждёт?!

   Кроме этого, Анатолия мучает сознание, что именно он – руководитель этого траверса. И хотя в оставшейся группе есть многоопытнейший Александр Зайдлер, первый и главный спрос всё равно будет с руководителя. А я вспоминаю 1963 год, когда на Кавказе из-за срыва одного участника на аналогичном снежно-ледовом склоне летели по леднику полкилометра сразу 8 человек, из которых трое погибли. Наши же летели целый километр! Мрачная перспектива…

.

…Но гонку со светом мы проиграли – с каждой минутой становится всё темней. В горах это происходит очень быстро. И даже луны нет. Хотя перейти через рантклюфт со скал на лёд нам удалось, но пересекать изрезанный трещинами  ледник в полной темноте мы не решились – слишком опасно. Будем ждать рассвета.

Всё что у нас есть – одна мокрая верёвка. Садимся на неё спинами друг к другу, обмениваясь теплом и мыслями. Подумать есть о чём. Перебираем  возможные варианты полёта нашей связки и действия оставшейся группы. Гадаем – кто где и в каком состоянии? После анализа своей альпинистской жизни, принимаю решение – если летел и погиб  Александр Зайдлер – завязываю с альпинизмом навсегда. Ведь практически все свои лучшие восхождения я сделал в составе альпиниад или экспедиций, которые он организовывал и проводил. А нередко даже ходил с ним в связке. Лучшего напарника у меня не было и не будет!

…Как только начало светать, двинулись через ледник к левому его краю, куда катилась сорвавшаяся связка. Ночной морозец прихватил снег и теперь идти было легче и безопасней. Торопимся, но после мрачных ночных мыслей нам даже не приходит в голову просто покричать. Ищем на снегу хоть какие-нибудь следы погибших  людей.

   Каково же было наше изумление, когда за очередной снежной грядой мы увидели палатку, в которой гудел примус и сидели живые и почти здоровые Саша Зайдлер и Женя Щербак!!! Сколько было радости, объятий и даже слёз!! Такой «хэппи энд» бывает только в сказках!

   Оказалось, что подтаявший «вечерний» снег, из-за которого и произошел срыв первой связки, в какой-то степени «реабилитировал» себя, не давая падающим слишком сильно разогнаться. Он и смягчил удары о стенки жёлоба, по которому они летели. Конечно, покувыркаться на этой километровой «жопслейной» трассе пришлось порядочно. Однако, Женя вообще отделался только синяками, а Зайдлер лишь повредил колено, но идти мог. Фантастически счастливый случай!!!

   В отличие от нас, оставшаяся четвёрка хорошо видела и стремительный «спуск» первой связки, и благополучный их финиш. Зная, что у них есть палатка и примус, четвёрка благоразумно решила не повторять этот опасный вариант спуска, а переночевать и утром спокойно сойти по замёрзшему снегу.

    Когда они подошли к палатке Зайдлера и Щербака, снова повторилась бурная радостная встреча. Все ведь хорошо понимали, каким мог бы быть финиш… А тут даже помощь врача не понадобилась!

    Ещё через пару часов мы пришли в базовый лагерь и Анатолий Брынза отрапортовал дежурному об успешном выполнении главной задачи альпиниады – первопрохождении трёх безымянных вершин в хребте Академии наук СССР с названием их: пик Ивана Франко, пик Леси Украинки и пик Академика Чекмарёва.

   При подведении итогов сезона это восхождение было отмечено золотыми медалями Чемпионата Украины по альпинизму в классе траверсов*.

*Класс «Траверс»- обязывает альпинистов спускаться с покоренной вершины не по маршруту подъема, а по ее противоположной стороне, т.е. фактически пролагать новый маршрут