ЭТО БЫЛО... РЕПРЕССИИ ПРОТИВ УЧЁНЫХ

 По данным организации «Мемориал»

Из 99 арестованных членов Академии наук 44 погибли в результате репрессий: 23 расстреляно, 13 умерло в заключении (в тюрьмах и лагерях), 8 – в ссылке.

Были осуждены к ВМН (высшей мере наказания), но умерли в заключении академики Н.И.Вавилов, И.К.Луппол (1943), умер в тюрьме осужденный на 10 лет академик Н.М.Лукин (1940), во время следствия умерли академики Я.О.Парнас и И.Ф.Григорьев (1949); также погибли в заключении члены-корреспонденты Е.Ф.Будде, Е.И.Шпитальский (1931), В.Ю.Ган (не ранее 1939), А.Ф.Вальтер (1941), Г.А.Левитский, И.И.Замотин (1942), К.Д.Покровский (1944), П.А.Вальтер (1947).

Умерли в ссылках: почетный член АН СССР Д.Ф.Егоров (1931), академики С.Ф.Платонов (1933), В.Н.Перетц (1935), М.К.Любавский (1936); члены-корреспонденты Д.Н.Егоров (1931), А.И.Бриллиантов (1933), С.В.Рождественский (1934), В.Г.Дружинин (1937).

НИКОЛАЙ ВАВИЛОВ

Всё, что угодно могло стать поводом для энкеведистской расправы в сталинские времена: неосторожное слово среди «своих», отсутствие в письменных трудах должного пафоса или недостаточное количество цитат великого вождя, легкомысленное пренебрежение политической коньюктурой, общение с иностранцами, (даже если это предполагалось по службе), анекдот или шутка, критическое замечание или вообще ничего откровенно криминального по тем прокрустовым меркам, например - молчание, отсутствие осуждения там, где оно определённо предполагалась. И, чаще всего, в основе сталинских расправ лежали доносы.

Собственной паранойе вождь пытался (и довольно успешно) придать воистину всесозный характер. Шпиономания, поиски, выражаясь языком вождя - «хорошо замскировавшихся врагов» становились всё более психологической опорой режима и основой постоянных жестоких расправ. В глазах официальных и неофициальных «стукачей» поощряемые властью доносы должны были казаться соблазнительно-прямой дорогой к головокружительной карьере, к орденам и медалям, к немыслимым ранее жизненным благам и возможностям.

Не говоря уже о том, что оспорить напрямую мнение вождя, поставить под сомнение

его политику означало неизбежную и скорую расправу для смельчака, каковы бы ни были его прежние заслуги и звания. Так произошло, скажем, с дважды Героем Советского Союза Я.Смушкевичем. См. примечание.*

Поплатился за свою точку зрения в пику мнению вождя и выдающийся генетик и агробиолог Николай Вавилов, который в 1930-ом году возглавил первый в стране Институт генетики АН СССР.

В 1939, на заседании Ленинградского областного бюро секции научных работников Вавилов подверг резкой критике взгляды агронома Лысенко, которому покровительствовал в то время Сталин.

В конце своего выступления Вавилов, словно предчувствуя последствия своей критики, сказал: «Пойдем на костер, будем гореть, но от своих убеждений не откажемся».

Что ж, предчувствия не обманули Вавилова. Его «костёр», на который ему ещё придётся взойти, не заставил себя долго ждать.

Если в 1933-1937 годах Вавилов ходатайствовал об освобождении из тюремного заключения 44 учёных, то в 1940 году он сам оказался жертвой сталинского произвола.

9 июля 1941 года состоялось заседание Военной коллегии Верховного суда СССР, на котором рассматривалось дело Вавилова.

Учёный был признан виновным в том, что он в 1925 году, якобы, являлся одним из руководителей никогда не существовавшей «антисоветской организации», именовавшейся «Трудовая крестьянская партия», а с 1930 года был активным участником также никогда не существовавшей «антисоветской организации правых», действовавшей в системе наркомзема СССР.

Кроме того, согласно обвинению, Вавилов, используя служебное положение Президента сельскохозяйственной Академии и директора института Генетики, в интересах «антисоветской организации проводил широкую вредительскую деятельность, направленную на подрыв и ликвидацию колхозного строя и на развал и упадок социалистического земледелия в СССР».

Вавилов обвинялся также в том, что «преследуя антисоветские цели», он «поддерживал связи с заграничными белоэмигрантами, передавал им сведения, являющиеся государственной тайной Советского Союза».

Во время следствия, продолжавшегося 11 месяцев, Вавилов перенес сотни допросов, происходивших часто в ночное время и продолжавшихся нередко в течение семи и более часов.

О том, как проходило следствие, пишет автор книги «Дело академика Вавилова» Марк Поповский, ссылаясь, среди других источников, на воспоминания члена Союза художников СССР Григория Георгиевича Филипповского .

«Весной 1941 года он (Филипповский) провел несколько месяцев в Бутырках, в двадцать седьмой камере, на втором этаже старого тюремного корпуса. В камере, рассчитанной на двадцать пять человек, сидело более двухсот арестантов. Маленькая форточка почти не пропускала воздуха. Духота и теснота были невообразимые. Заключенные постоянно сменялись: одних увозили на расстрел, других — в лагерь. Но несколько человек пребывали тут уже довольно долго. Среди старожилов выделялись прославленный командарм времен гражданской войны Кожевников, строитель Мончегорского горнорудного комбината Маньян, конструктор советских линкоров Бжезинский. Когда Филипповского втолкнули в камеру, то среди сидящих, лежащих и стоящих заключенных он сразу заметил странную фигуру: пожилой человек, лежа на нарах, задирал кверху опухшие ноги. Это был академик Вавилов. Он лишь недавно вернулся после ночного допроса, где следователь продержал его стоя более десяти часов.

Лицо ученого было отечным, под глазами, как у сердечного больного, обозначились мешки, ступни вздулись и показались Филипповскому огромными, сизыми. Каждую ночь Вавилова уводили на допрос. На рассвете стража волокла его назад и бросала у порога. Стоять Николай Иванович уже не мог, до своего места на нарах добирался ползком. Там соседи кое-как стаскивали с его неестественно громадных ног ботинки, и на несколько часов он застывал на спине в своей странной позе».

Вавилов отверг все предъявленные ему обвинения:

"Шпионом и участником антисоветских организаций я не был, – заявил он. - Я всегда работал на пользу Советского государства... Я считаю, что материалы, имеющиеся в распоряжении следствия, односторонние и неправильно освещают мою деятельность и являются, очевидно, результатом разногласий в научной и служебной работе с целым рядом лиц; я считаю, что это не что иное, как возводимая на меня клевета".

Приговорённый к расстрелу, Вавилов подал прошение о помиловании в Верховный Совет СССР. Но оно было отклонено. В связи с наступлением немцев на Москву он был этапирован в Саратов и помещен в местную тюрьму, где находился год и 3 месяца в тяжелейших условиях камеры смертников.

Решением Президиума Верховного Совета СССР 23 июня 1942 расстрел в порядке помилования был заменен 20-ю годами заключения в исправительно-трудовых лагерях.

Но это «помилование» уже ничего не могло изменить в судьбе великого учёного. Предельно истощенный, он заболел воспалением лёгких и 26 января 1943 скончался в тюремной больнице.

В то самое время, когда мечтавший «накормить всю страну» Вавилов умирал от голода в тюрьме, его заочно приняли в Лондонское королевское общество.

При жизни Николай Иванович был избран членом и почетным членом многих зарубежных академий - Шотландской (1937), Индийской (1937), Аргентинской академий, членом-корреспондентом АН Галле (1929; Германия) и Чехословацкой академии (1936), почетным членом Американского ботанического общества.

«Многие крупные учёные, - пишет Жорес Медведев, - биологи, генетики и селекционеры, выступавшие с критикой Лысенко в 30-е годы, были арестованы в 1937-1939 годах и погибли в лагерях и тюрьмах (академики Г.К.Мейстер, А.И.Муралов, Н.М.Тулайков, профессора Г.А.Левитский, Г.Д.Карпетченко, Л.И.Говоров, Н.В.Ковалёв и многие другие)».

Находясь под следствием, Вавилов имел возможность получать бумагу и карандаш и написал книгу «История мирового земледелия», рукопись которой была уничтожена, «как не имеющая ценности» вместе с большим количеством других научных материалов, изъятых при обысках на квартире и в институтах, где он работал.

 20 августа 1955 Вавилов был посмертно реабилитирован. В 1965 была учреждена премия им. Н. И. Вавилова, в 1967 его имя было присвоено ВИРу (Всесоюзному научно-исследовательскому институту растениеводства) , а в 1968 была учреждена золотая медаль имени Вавилова, присуждаемая за выдающиеся научные работы и открытия в области сельского хозяйства. В память о великом учёном были выпущены марки в 1977 и в 1987 г.

Примечание*

Яков Смушкевич. Легендарный лётчик. Герой войны в Испании. Один из трёх награждённых в то время дважды звездой Героя Советского Союза. Депутат Верховного Совета СССР. Судя по воспоминаниям современников, Смушкевич неоднократно заступался за невинно осуждённых и не скрывал своего отрицательного отношения к пакту с нацистами. Как пишет биограф Смушкевича: "Судьба генерала Смушкевича закончилась трагически. 8 июня 1941 года, за две недели до начала войны, он был арестован (в госпитале, где он после операции приходил в себя) и после бесчеловечных пыток, без суда расстрелян на полигоне НКВД под Куйбышевым".

СОЗДАТЕЛЬ «КАТЮШИ» - ГЕОРГИЙ ЛАНГЕМАК.

C расстрелом Тухачевского в июне 1937 года, началась сталинская вакханалия казней среди высшего военного состава. И, как водилось в то время, обречёнными оказывались и те, кто общался с очередным «врагом народа», был так или иначе причастен к нему и к его деятельности: коллеги, подчинённые, родственники, друзья. Создавалось этакое мёртвое поле там, где только вчера звучали голоса и суетились не ведавшие, что их ждёт завтра, люди. Шла повсеместная «чистка», выражаясь языком того времени.

На пути такой кровавой чистки оказался созданный по инициативе Тухачевского Реактивный научно-исследовательский институт и, в частности, его главный инженер,

которого называют «пионером ракетной техники» - Георгий Эрихович Лангемак.

Как утверждают эксперты, сам термин «космонавтика» ввёл именно он.

Известно, что Лангемак вёл переписку с Циолковским, обсуждая с ним перспективы освоения космоса. За время работы в институте Георгий Лангемак практически завершил доводку реактивных снарядов РС-82 миллиметров и РС-132 миллиметров, впоследствии ставших основой реактивного миномета «Катюша». В марте 1937 года приказом по наркомату оборонной промышленности тогдашний директор РНИИ Иван Клеймёнов и его заместитель – главный инженер института Георгий Лангемак по результатам испытаний реактивных снарядов были поощрены денежной премией и представлены к правительственным наградам «за разработку новых типов вооружения». Но уже 2 ноября 1937 года Клеймёнов и Лангемак были, по доносу инженера института А.Г.Костикова, арестованы и вскоре приговорены к расстрелу. После ареста Лангемака доносчик А.Г.Костиков занял его пост, став главным инженером института. Заслуги Лангемака и его коллег в создании боевого ракетного комплекса «Катюша» были официально приписаны Костикову.

 Время для пересмотра дела Лангемака наступило лишь со смертью Сталина.

Согласно Определению Верховного Суда СССР на своем заседании от 19 ноября 1955 года Военная Коллегия Верховного Суда СССР под председательством полковника юстиции Лебедкова и членов: подполковников юстиции Романова и Шалагинова определила: «…приговор… от 11 января 1938 года в отношении Лангемака Георгия Эриховича по вновь открывшимся обстоятельствам отменить, а дело по его обвинению на основании п. 5 ст. 4 УПК РСФСР в уголовном порядке прекратить за отсутствием в его действиях состава преступления…».

Г.Э. Лангемак был полностью реабилитирован.

Указом Президента СССР от 21 июня 1991 года за выдающиеся заслуги в укреплении оборонной мощи Советского государства и большой личный вклад в создание отечественного реактивного оружия Лангемаку Георгию Эриховичу присвоено звание Героя Социалистического Труда (посмертно). Этим же Указом были награждены и другие конструкторы, причастные к созданию «Катюши» — И.Т. Клеймёнов, В.Н. Лужин, Б.С. Петропавловский, Б.М. Слонимер и Н.И. Тихомиров.

В 1967 году именем Г.Э. Лангемака был назван кратер на обратной стороне Луны.

В книге о своём отце Валентине Глушко, будущем главном конструкторе космических кораблей, его сын пишет, что в 1946 г. В.П.Глушко встретил случайно Костикова в Германии и нанёс ему сильный удар в лицо со словами: «Это тебе за Лангемака и всех наших!».

СЕРГЕЙ ПАВЛОВИЧ КОРОЛЁВ – ГЛАВНЫЙ КОНСТРУКТОР

И РУКОВОДИТЕЛЬ КОСМИЧЕСКОЙ ПРОГРАММЫ

Королёв, к моменту ареста, работал старшим инженером группы №2 в НИИ №3 Наркомата оборонной промышленности, где он руководил работами по реактивным летательным аппаратам. 27 июня 1938 года 31-летний Сергей Павлович Королев был арестован по печально знаменитой 58-й статье как участник контрреволюционной троцкистской организации, якобы действующей внутри РНИИ (исследовательского института, где работал тогда Королёв), а также за срыв сдачи новых образцов вооружения. Ранее, по этому же «делу РНИИ» были арестованы Клейменов, Лангемак и Глушко). Клейменова и Лангемака рассстреляли, а Валентин Глушко, который после смерти Королёва, будет ещё руководить полётами в космос, находился в то время под следствием во внутренней тюрьме НКВД на Лубянке.

«Его забрали в ночь с 23 на 24 марта 1938 года на глазах у матери, приехавшей из Ленинграда – вспоминает сын Глушкова.

На допросах в Лубянке папу били дубинками и секли плетьми из проводов со свинцовой изоляцией. Осудили на особом совещании при НКВД СССР на восемь лет.

Но пострадал не только отец. 2 ноября 1937 года арестовали Георгия Лангемака, а через год расстреляли. Для отца это стало страшным ударом».

 Королёв на допросах был тоже подвергнут пыткам.

«Следователи Шестаков и Быков подвергли меня физическим репрессиям и издевательствам» – жаловался Королёв. По одной из версий ему сломали челюсти.

Вот что пишет об этом известный журналист Я.Голованов:

«В феврале 1988 года я беседовал с членом-корреспондентом Академии наук СССР С. Н. Ефуни. Сергей Наумович рассказывал мне об операции 1966 года, во время которой Сергей Павлович умер. Сам Ефуни принимал участие в ней лишь на определённом этапе, но, будучи в то время ведущим анестезиологом 4-го Главного управления Минздрава СССР, он знал все подробности этого трагического события.

— Анестезиолог Юрий Ильич Савинов столкнулся с непредвиденным обстоятельством, — рассказывал Ефуни. — Для того чтобы дать наркоз, надо было ввести трубку, а Королёв не мог широко открыть рот. У него были переломы двух челюстей…

— У Сергея Павловича были сломаны челюсти? — спросил я жену Королёва, Нину Ивановну.

— Он никогда не упоминал об этом, — ответила она задумчиво. — Он действительно не мог широко открыть рот, и я припоминаю: когда ему предстояло идти к зубному врачу, он всегда нервничал»…

 25 сентября 1938 года Королёв был включён в список лиц, подлежащих суду Военной коллегии Верховного суда СССР. В списке он шёл по первой (расстрельной) категории. Список был завизирован Сталиным, Молотовым, Ворошиловым и Кагановичем.

Председательствовал на суде Военной коллегии Василий Ульрих, «через руки» которого прошли десятки тысяч репрессированных.

"Нашей стране ваша пиротехника и фейерверки не только не нужны, но даже и опасны, – сказал ему во время допросов следователь. – Занимались бы делом и строили бы самолеты. Ракеты-то, наверное, для покушения на вождя?"

В ответ на угрозы расправы с женой и дочерью, Королёв "признался" в предъявленных ему обвинениях. Но на суде он отказался от показаний, вырванных у него в результате жестоких допросов. 27 сентября 1938 он был приговорён к 10 годам исправительно-трудовых лагерей как "член антисоветской контрреволюционной организации" и отправлен на Колыму.

«На Колыме, где он работал на золотом прииске, - рассказывает его биограф, - Королёв выжил случайно. К систематическому недоеданию и цинге, жестоким морозам и изнурительному труду, добавился террор уголовников. Уголовники вообще безнаказанно эксплуатировали «врагов народа» – за их счет освобождали «своих» от тяжелой физической работы, отнимали пайки, чтобы лучше питаться. Попытка «бунта» гордого одиночки была с легкостью подавлена измором. Он стал «фитилем», его даже перестали гонять на работу, так как он не мог ходить: «Как только наклонюсь – падаю. Распух язык, десны кровоточили, зубы повыпадали от цинги».

Не работаешь – уменьшают и без того нищенскую пайку. Перед неожиданным спасителем, узнавшим талантливого коллегу, предстал умирающий доходяга: «В немыслимых лохмотьях лежал страшно худой, бледный, безжизненный человек».

Для Королёва началась полоса путешествий по тюрьмам: из Бутырской тюрьмы – во внутреннюю на Лубянке, обратно в Бутырскую, затем в пересыльную Новочеркасскую, оттуда “по этапу” во Владивосток и далее через Магадан на Колыму на золотодобывающий прииск Мальдяк, находившийся в 700 км к северу от Магадана. На золотом прииске заключённые работали по 12 часов в сутки, жили в палатках из брезента, спали на двухъярусных нарах.

«Враги народа”, – пишет автор статьи о Королёве в «Вестнике Российской академии наук», - жили вместе с уголовниками, которые перекладывали на них тяжелейшую работу, издевались, отнимали жалкую пайку и часто били. Постоянное недоедание и полное отсутствие витаминов привели к заболеванию цингой. В ноябре 1939 г. Королёв, уже не способный работать, угасал в холодной палатке. Он был обречён. Спасение пришло неожиданно...

В 1938 г. при испытаниях нового истребителя погиб знаменитый лётчик В.П. Чкалов. Одним из первых мероприятий по результатам аварии стал арест и осуждение М.А. Усачёва – директора завода, изготовившего самолёт. Его направили на тот же золотой прииск Мальдяк. Усачёв был человеком могучего телосложения, занимался спортом, в том числе и боксом. Пользуясь своим физическим превосходством, обладавший властным характером и организационной хваткой Усачёв сплотил вокруг себя политических и сбросил внутри лагерную диктатуру уголовников.

При передаче власти свергнутый староста-уголовник показал Усачёву угол, в котором лежал “доходяга Король”. Откинув тряпье, Усачёв с трудом узнал Королёва. Он с ним познакомился на Центральном аэродроме, когда проводились испытания королёвского самолёта. Усачёв установил жёсткий режим по усиленному питанию Королёва за счёт уголовников и тем спас ему жизнь. В конце ноября 1939 г. едва ставшего на ноги заключённого Королёва затребовали для пересмотра дела в Москву. Четырёхмесячная каторга на золотом прииске закончилась, благодаря героической борьбе матери Королева за жизнь и свободу своего единственного сына. С первых же дней ареста сына Мария Николаевна Баланина направляла письма с просьбой о реабилитации во все возможные инстанции. Она обратилась за помощью и к депутатам Верховного совета СССР, Героям Советского Союза лётчикам М.М. Громову и B.C. Гризодубовой. Их запрос с просьбой о пересмотре дела Королёва, , по-видимому, имел решающее значение, и в сентябре 1939 г. было принято решение затребовать Королёва в Москву.

В июне 1940 г. дело Королёва было рассмотрено повторно. На этот раз суд снизил меру наказания с десяти лет до восьми. Теперь ему грозила гибель на строительстве железной дороги в районе Печоры. Однако снова хлопоты матери, вмешательство Громова и Гризодубовой спасают Королёва от гибели в лагере. Его направляют в Особое техническое бюро (ЦКБ-29) при Наркомате внутренних дел, главным конструктором которого был заключённый А.Н. Туполев. Конструкторские бюро, укомплектованные заключёнными, остававшиеся на свободе специалисты именовали “шарашками”.

 В газете «Аргументы и факты» в 2017 г. было опубликовано обширное интервью с космонавтом Алексеем Леоновым. Текст беседы с ним редакция предварила такими словами, имея ввиду судьбу Королёва:

«ОН УСТОЯЛ И СОВЕРШИЛ ПРОРЫВ В КОСМОС, ХОТЯ ОТЕЧЕСТВО ЕДВА НЕ ПОГУБИЛО ТОГО, КТО ПРОСЛАВИЛ ЕГО НА ВЕКА».

 Вот часть вопросов к Леонову о Королёве:

 - Как на Королёве сказались репрессии и годы, проведённые в лагерях?

 - Он никогда не рассказывал нам об этом. Только однажды, за два дня до своей смерти, вдруг открылся - мне и Гагарину. Мы с Юрой были приглашены к нему домой на последний, как оказалось, день рождения - 12 января 1966 г. Кроме нас там присутствовал весь совет главных конструкторов космических кораблей, все единомышленники Сергея Павловича. К полуночи гости разошлись. Королёв попросил нас остаться, ему хотелось выговориться. Мы сели в гостиной, он открыл армянский коньяк «Три звёздочки» и неожиданно начал рассказывать всё, как было.

 Королёв сказал: «Мне известно, кто меня заложил, но тот человек не знает об этом…» Сергей Павлович помолчал и продолжил: «Когда меня забрали, я отрицал всякую вину - что я, дескать, троцкист, портил станки, вредительствовал. Запомнился один случай. Когда я попросил воды и потянулся к стакану, один из следователей схватил графин со стола и со всей силы шарахнул меня по голове. А рядом на стуле сидел и смотрел на это какой-то комсомолец со значком «КИМ» («Коммунистический интернационал молодёжи») на лацкане…»

«Когда я очухался после удара, - вспоминал Королёв дальше, - следователь произнёс: «У тебя красивая молодая жена. Так вот, мы одну буквочку опустим, и она будет не Королёва, а Королёв, и мы бросим её к зэкам на неделю, пока разберёмся с тобой. Дочка у тебя, ей 3 годика - тоже найдём, куда её деть. И ты знать не будешь, где они». И я подписал протокол… А на суде было так. За мной в камеру пришли конвоиры: «Королёв, на выход!» Я иду по длинному коридору и вижу - впереди открываются двойные двери, а за ними сидят три остолопа с окаменевшими лицами. И говорят: «Давай свой обвинительный лист!» Я не понял и переспросил: «Какой лист?» Они разозлились: «Что, обалдел, что ли?» Кто-то сунул мне в ладонь этот лист, свёрнутый в трубочку, я его подал. Судьи спросили: «Признаёшь вину?» - «Ни в чём я не виноват». - «Все вы, сволочи, не виноваты… Десять лет каторги. Уходи!» Меня вывели из зала и вскоре отправили на Колыму».

А потом вдруг из Москвы в Магадан пришла бумага: немедленно вернуть Королёва на Большую землю. Сталин поручил Глушко собрать всех авиаконструкторов, которых он знает, в Москву, в том числе и репрессированных. Глушко включил в этот список и Сергея Павловича. Королёв рассказывал, как он выходил из лагеря: «Дали мне ребята фуфайку поновее, сапоги. Ворота раскрылись, я вышел, иду, а навстречу - яркое солнце. Это стало для меня добрым знаком на всю жизнь… Оборачиваюсь на прощанье и вижу: стоят наши заключённые у колючей проволоки, провожают меня взглядами. Остановил на дороге полуторку, попросил довезти. Водитель согласился: «За сапоги довезу до Магадана». Содрал с меня сапоги, отдал свои, рваные. В Магадане я зашёл в один барак, казарму, но меня оттуда прогнали - мол, здесь и без тебя места нет. В другой - опять выгнали. Возвращаюсь по тропинке, светит яркая луна, сугробы метра полтора высотой, и мороз -40. И вдруг вижу - Господи, на снегу лежит буханка хлеба, ещё тёплая, от неё даже пар идёт! Видно, несли в простыне хлеб с кухни, и она выпала. А я уже два дня голодный - и вот беру эту буханку онемевшими на холоде пальцами и жадно ем. Давлюсь, заедаю снегом и думаю: вот оно, провидение! Вернулся в ту же казарму, откуда меня выгнали. На этот раз там сказали: «Вон, ложись под нары». Лёг, утром проснулся - чувствую, примёрз к земле. Пришёл в комендатуру, отдал письмо с распоряжением на отправку в Москву. А мне говорят: «Таких, как вы, здесь много, корабль переполнен, ждите следующей навигации». Стоя на берегу, я почти не сдерживал слёз: ведь пароход-то ушёл без меня!» А через 4 дня этот пароход - грузовое судно «Индигирка», следовавшее курсом во Владивосток, - напоролся на скалы у острова Хоккайдо и затонул вместе со всеми заключёнными на борту».

До следующей навигации Сергей Павлович работал истопником, сапожником и разнорабочим. В Находке у него началась цинга. Его, уже больного, посадили на поезд, но в Хабаровске высадили из вагона - мол, чего везти дальше, парень всё равно помрёт. «И вот там, - рассказывал Королёв, - ко мне подошёл какой-то старичок, посадил в тележку и увёз в сопки. И помню, сижу я, греет солнце, летают жёлтые бабочки. А старик нарвал какой-то травы, помял её и начал натирать ею мои дёсны. Кровь хлещет, больно, а он повторяет: «Терпи, сынок, терпи!» Режет эту траву, размягчает, я её глотаю, и это продолжается долго. Через три дня кровь остановилась и зубы перестали шататься. Та чудодейственная трава оказалась черемшой». Через неделю Королёв отправился дальше и доехал-таки до Москвы.

 - В 1953 г. он вступил в компартию. Почему Королёв, уже прошедший сквозь жернова репрессий, на это пошёл?

 - Он объяснил это нам так: «Я должен был отбросить всё, что мне мешало и не давало двигаться вперёд. Передо мной стояла огромная задача, а за мной, руководителем, - гигантский коллектив. Я понял, что если буду жить по-другому, то ничего не добьюсь. Пускай внутри всё кипит, но главное - цель, которой надо добиваться».

 Арест и пребывание в ГУЛАГе навсегда заразили его пессимистическим отношением к окружающей действительности. По воспоминаниям близко знавших его людей, любимой поговоркой Сергея Павловича была фраза «Шлепнут без некролога».

ТУПОЛЕВ АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ

Знамениитый авиаконструктор, один из основоположников самолетостроения в СССР,

чл.-корр. АН СССР с 1933 до 29 апреля 1938 (исключен общим собранием), Туполев в момент ареста был главным инженером управления авиационной промышленности.

21 октября 1937 года он был арестован по обвинению во вредительстве и в шпионаже в пользу Франции. Его также обвинили в создании и руководстве «Русско-фашистской партии».

В деле Туполева А. Н. была найдена запись старшего следователя следственной части НКВД лейтенанта государственной безопасности Есипенко:

«…В данное время от арестованных Некрасова и Вальтера получены показания, изобличающие Туполева, как одного из руководителей террористической деятельностью в контрреволюционной кадетско-фашистской организации, существовавшей в Москве и именовавшей себя русско-фашистской партией».

«Туполев, - отмечал дотошный Есипенко, - арестован 21.10.37 г.

Награжден 3 орденами Ленина, орденами Красной Звезды и Трудового Красного Знамени. Сын помещика. Начальник конструкторского бюро, заместитель директора ЦАГИ, проживает: Каляевская улица, дом 29, кв. 33».

 Вместе с Туполевым были арестованы многие ведущие специалисты ЦАГИ (Центрального аэрогидродинамического института) и директора большинства авиационных заводов.

28 мая 1940 года Туполева приговорили к 15 годам исправительно-трудовых лагерей.

После ареста он сначала находился в лубянской одиночке, а оттуда был переведен в Бутырскую тюрьму.

"Нет, меня не били, - вспоминал позднее Туполев, - только подолгу держали на стойке, а ведь мне тяжело, я грузный.

Стоишь, а следователь бубнит свое: "Пиши, ****ь, кому ты продал чертежи?! Сколько тебе заплатили? Пиши, не стесняйся, твои дружки Архангельский, Сухой, Петляков, Мясищев давно раскололись и продали тебя. Один ты упорствуешь, колись, самому легче будет". Знаешь, такой тупой, ограниченный маньяк, долдонит свое, а я стою, ноги болят, глаза закрываются, спать хочется, стою и думаю: кажется, всю жизнь только и делал, что строил для них самолеты, нет, не для них, для своей страны.

Стоишь и думаешь: "Прости им, ибо не ведают, что творят".

Если Туполев не признается, жену его обещали отправить в лагерь (она в то время сидела в Бутырской тюрьме), а сына и дочь – в детские дома. Туполев "признался".

В феврале 1939 (1938?) Туполев был доставлен в Болшево, в тюрьму, располагавшуюся в бывшей трудкоммуне ОГПУ (эта тюрьма была своего рода сборно-распределительным пунктом для арестованных специалистов перед тем, как направить их по тюремным НИИ и КБ – «шарагам»).

«Кого там только не было, - вспоминал Туполев, - корабелы, танкисты, артиллеристы, химики... Через пару дней меня вызвали к начальству и получил я первое задание – составить список известных мне арестованных специалистов. Откровенно говоря, я был крайне озадачен. Всех арестованных до меня я знал, а после? Не выйдет ли так, что по моему списку посадят ещё бог знает сколько народу? Поразмыслив, я решил переписать всех, кого я знаю, а знал-то я всех. Не может же быть, чтобы пересажали всю авиапромышленность? Такая позиция показалась мне разумной, и я написал список человек на 200. И что же ты думаешь, оказалось, что за редким исключением все они уже за решёткой».

Имя Туполева тем временем исчезло из абривиатуры названий, сконструированных им самолётов. Вместо привычного названия «АНТ» (Андрей Николаевич Туполев) самолётам были даны название лаборатории, где они разрабатывались: ЦАГИ-25, ЦАГИ-4.

19 июля 1941 года Туполев и 12 его сотрудников были внезапно досрочно освобождены.

Как ни чудовищно это звучит, война спасла их, как она спасла, скажем, маршалов сидевших в тюрьме в ожидании самого худшего и прошедших уже через допросы Рокоссовского, Мерецкова и др. , с началом войны позарез понадобившихся явно увлёкшегося жестокими репрессиями Сталина.

 В 1991 году была опубликована любопытная книга журналиста Ф.Чуева «Сто сорок бесед с Молотовым». Среди вопросов, которые Чуев задал правоверному сталинисту Молотову, был вопрос и о Туполеве.

 - Почему сидели Туполев, Стечкин, Королёв?

(Передаю сокращённый вариант ответов).

 - Они все сидели. Много болтали лишнего... Тот же Туполев мог бы стать и опасным врагом. У него большие связи с враждебной нам интеллигенцией...

Теперь, когда Туполев в славе, это одно, а тогда ведь интеллигенция отрицательно относилась к Советской власти! Вот тут надо найти способ, как этим делом овладеть.

Туполевых (так в тексте) посадили за решётку, чекистам приказали: обеспечивайте их самыми лучшими условиями, кормите пирожными (?!), всем, чем только можно, больше, чем кому бы то ни было, но не выпускайте! Пускай работают, конструируют нужные стране военные вещи. Это нужнейшие люди. Не пропагандой, а своим личным влиянием они опасны... –

 Вопрос Чуева: «Почему репрессии распространялись на жён и детей?»

Молотов раздражённо парирует: «Что значит – почему? Они должны быть в какой-то мере изолированы. А так, конечно, они были бы распространителями жалоб всяких... И разложения в известной степени...»

 Незадолго до смерти Сталина Молотов неожиданно впал в немилость. Сталин раскритиковал Молотова на съезде, Молотова перестали приглашать на дачу к вождю,

он был «удалён» как он сам выразился, из Политбюро, его жена, Полина Семёновна Жемчужина была арестована и он сам, со дня на день, ждал тоже своего ареста. Во всяком случае, компромат на него уже подбирался специалистами такого рода на Лубянке, а опытные следователи-костоломы уже выбивали нужные показания из тех, чьи «откровения» должны были бы подкрепить собой будущие обвинения Сталина против Молотова.

Соглашаясь с тем, что репрессии порой носили чрезмерный характер, Молотов говорит и о риске, которому он лично подвергался, будучи постоянно рядом со всё больше впадающим в паранойю Сталиным. За восхвалениями великому вождю и попытками оправдать террор в стране (что неудивительно – под многими расстрельными списками стоит подпись Молотова) проглядывает порой и нечто другое – собственные страхи Молотова перед возможностью расправы над ним самим.

«Сталин никому полностью не доверял - особенно в последние годы - говорит он Чуеву.

Ко мне искали подход. В 1953 году Сталин меня к себе уже не приглашал не только на узкие заседания, но и в товарищескую среду...

- Я мог бы не уцелеть, если бы он ещё пожил – предположил Молотов, завершая всё это рассуждениями о том, каким всё же «великим человеком», по его мнению, был Сталин.

- Я считаю, - что мы должны были пройти через период террора, - настаивает он, - потому что мы уже больше десяти лет вели борьбу. Это нам дорого стоило, но иначе было бы хуже. Пострадало немало людей, которых не нужно было трогать. Но я считаю, что Берия сам бы не смог это сделать. Он выполнял указания, очень жёсткие указания Сталина.

 Чуев:

- Неужели Сталин не мог додуматься, что так много людей не могло быть врагами народа?

Молотов:

- Конечно, очень печально и жалко таких людей, но я считаю, что тот террор, который был проведен в конце 30-х годов, он был необходим... Я не отрицаю, что я поддерживал эту линию, не мог я разобраться в каждом отдельном человеке.

 Вот ещё несколько откровений Молотова в его разговоре с Чуевым:

 «Пострадало немало людей, которых не нужно было трогать».

 «Ну конечно, может быть не все были врагами, но потенциально...»

 «Конечно, требования исходили от Сталина, конечно переборщили, но я считаю, что всё это допустимо ради основного: только бы удержать власть».

 Возвращаясь к теме этой главы о Туполеве, стоит упомянуть в свете того, что сказал Молотов, неожиданный обмен репликами именно о Туполеве между Сталиным и маршалом авиации Головановым. Эти выдержки взяты из мемуаров Голованова, опубликованных в 2004 г. Воениздатом.

Голованов накануне разговора со Сталиным встретился с Туполевым, которого привели к нему под конвоем, поскольку Туполев считался в то время тюремным заключённым.

Разговор их касался возможностей настолько усовершенствовать созданный в своё время Туполевым бомбардировщик, чтобы в нём помещалось два пилота, что было крайне важно для дальних бомбардировок позиций противника.

Попав к Сталину на приём, Голованов объяснил ему все боевые преимущества в модернизации туполевского бомбардировщика.

«Сталин с этим согласился, - пишет Голованов . -

Все вопросы были решены, но я не уходил.

- Вы что-то хотите у меня спросить?

- Товарищ Сталин, - за что сидит Туполев?

Вопрос был неожиданным.

Воцарилось довольно длительное молчание. Сталин, видимо, размышлял.

- Говорят, что не то английский, не то американский шпион...

Тон ответа был необычен, не было в нём ни твёрдости, ни уверенности.

- Неужели вы этому верите, товарищ Сталин?! – вырвалось у меня.

- А ты веришь?! – переходя на «ты» и приблизившись ко мне вплотную, спросил он.

- Нет, не верю, - решительно ответил я.

- И я не верю! – вдруг ответил Сталин.

Такого ответа я не ожидал и стоял в глубочайшем изумлении».

 Да, вот так - «не то английский, не то американский шпион...»

 Повезло всё же «государственному преступнику» Туполеву, как повезло, в конечном счёте, и другому «государственному преступнику» - Королёву.

Афанасьев Яков Никитович (1877 -1937) — учёный-почвовед, доктор геолого-минералогических наук, профессор, действительный член Академии наук Белорусской ССР. Стоял у истоков советского почвоведения. Занимался вопросами повышения урожайности в различных почвенных районах и борьбы с избыточной влажностью в почвах. Был основоположником учения о биологическом и минеральном происхождении заболоченных почв и необходимости различного их мелиорирования. Опубликовал более 30 научных работ. В августе 1937 был арестован. По обвинению в националистической, контрреволюционной и террористической деятельности приговорен к расстрелу и казнен. Реабилитирован посмертно в 1957 году.

Баженов Валериан Иванович (1889 - 1938) руководитель кафедры радиотехники Московского авиационного института, доктор технических наук, основоположник отечественной радионавигации и радиопеленгации, автор множества изобретений в области радиодела. Впервые арестован в 1930, в 1932 выпущен на свободу. Вновь арестован 19 ноября 1937.

Приговор ВКВС СССР 3 октября 1938 по обвинению в участии в контрреволюционной террористической организации. Подписи: Сталин, Молотов. Расстрелян 3 октября 1938. Реабилитирован 3 марта 1956.

В.Н.Бенешевич с семьей

Бенешевич Владимир Николаевич (1874-1938) – византиновед, археограф. Член-корреспондент РАН с 1924; член Академий в Страсбурге (1912), Мюнхене (1927) и Берлине (1929). Профессор Петербургского (Ленинградского) университета. Арестовывался несколько раз, последнему аресту предшествовала травля по поводу опубликования им в Мюнхене самой крупной своей работы по истории византийского права. Арестован 27 ноября 1937. Коллегией НКВД 17 января 1938 приговорен к ВМН по обвинению в контрреволюционной террористической деятельности, расстрелян 27 января 1938. В 1938 расстреляны также сыновья Бенешевича и его брат.

Приговоры 1929 и 1938 отменены Военным трибуналом ЛВО 20 августа 1958, приговор 1931 - ВК ВС 20 июля 1967. В Академии наук восстановлен постановлением Президиума АН 19 декабря 1958.

Бутов Павел Ильич (1882-1937) ведущий специалист отечественной гидрогеологии, доктор наук, профессор Ленинградского горного института (ЛГИ), заведующий кафедрой гидрогеологии. Выполнил ряд крупных работ по геологии и гидрогеологии Кузбасса и Донбасса, Средней Азии, Прибалтики, Западной Сибири, принимал участие в экспертизе первой очереди Московского метрополитена. В 1934 году был арестован и выслан на 5 лет в Оренбург, где работал геологом буровой конторы. Снова арестован в 1937 по обвинению в контрреволюционной террористической деятельности, в этом же году расстрелян. Реабилитирован в 1957 году.

Вальтер Петр Александрович (1888-1947) Член-корреспондент АН СССР, профессор. Основные труды по аэродинамике турбин, гидравлике, теории упругости. Преподавал в МВТУ, работал в ЦАГИ. Один из инициаторов организации Института гидродинамики АН СССР. Арестован в 1937 по обвинению в контрреволюционной вредительской деятельности, работал в оборонных «шарашках», в том числе ЦКБ-29. Умер в Таганрогской тюрьме. Реабилитирован в 50-х годах

Вальтер Александр Филиппович (1898 – 1941) Член-корреспондент АН СССР по Отделению математических и естественных наук, профессор, доктор физических наук. Основная научная деятельность была связана с изучением физики диэлектриков. Его исследования пробоя и электропроводности твердых диэлектриков позволили создать материалы для электроизоляции, нашедшие широкое применение в электротехнике и в оборонной промышленности. С 1936 директор научно-исследовательской Лаборатории материалов.

Арестован 4 сентября 1941 по ст. 58-1а (контрреволюционная деятельность), 8 октября 1941 этапирован в Новосибирск "для дальнейшего ведения следствия и содержания под стражей", в процессе перевозки погиб. Реабилитирован в 1955.

Гессен Борис Михайлович (1893-1936) советский физик, философ и историк науки, член-корреспондент АН СССР (1933). Его доклад «Социально-экономические корни механики Ньютона» на втором Международном конгрессе по истории науки и техники в Лондоне (1931) послужил важным стимулом в развитии экстерналистского подхода к написанию истории науки. C 1931 профессор физики МГУ, директор НИИФ МГУ. Член редколлегии журнала «Успехи физических наук» и «Большой советской энциклопедии». 22 августа 1936г. арестован по обвинению в участии в контрреволюционной террористической организации. Приговорен ВКВС 20 декабря 1936г. к расстрелу. Приговор приведен в исполнение в тот же день.

Исключен из Академии Наук общим собранием 29 апреля 1938г., восстановлен 5 марта 1957г.

Реабилитирован 21 апреля 1956 года.

Ганс Густав Адольф Гельман (нем. Hans Gustav Adolf Hellmann, 14 октября 1903 — 29 мая 1938) — немецкий физик-теоретик, пионер квантовой химии. Докторскую диссертацию в Штутгарте под руководством профессора Эриха Регенера. В 1929 году Гельман получил должность приват-доцента в Ганноверском университете. После прихода к власти нацистов Гельман был признан политически неблагонадёжным и 24 декабря 1933 года уволен. Он придерживался левых взглядов, высказывался против расовой теории, но основной причиной увольнения послужила национальная принадлежность его жены-еврейки. Имея два предложения — из Соединённых Штатов Америки и Советского Союза — он выбрал последнее. Основной причиной выбора в пользу СССР было увлечение социалистическими идеями и украинское прошлое его жены. В 1933 году вместе с семьей Гельман переехал в Советский Союз и получил должность руководителя теоретической группы лаборатории строения вещества Я. К. Сыркина в Физико-химическом институте Карпова в Москве. В 1935 году он принял советское гражданство и получил степень доктора наук. В 1937 году издал монографию «Квантовая химия», первый в мире учебник по квантовой химии (немецкое издание в том же году вышло в Вене). Был арестован 9 марта 1938 года, обвинён по 58-й статье в шпионаже в пользу Германии и 28 мая того же года расстрелян в возрасте 34 лет.

В 1957 году посмертно реабилитирован.

Горбунов Николай Петрович (1892-1938) советский государственный и общественный деятель, учёный-химик. Секретарь Совнаркома РСФСР и личный секретарь Ленина, одновременно председатель коллегии Научно-технического отдела ВСНХ РСФСР. Ректор Московского высшего технического училища им. Н.Э. Баумана. С 1929—1930 гг. — заместитель президента Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В.И. Ленина. Член Госплана СССР. С 1935 год - действительный член АН СССР, секретарь Академии наук СССР.

Арестован 19 февраля 1938 года в рамках дела «контрреволюционной террористической организации туристов и альпинистов». Осужден и расстрелян 7 сентября 1938 года.

Реабилитирован 13 марта 1954 года.

Глушков Виктор Григорьевич (1883-1937) специалист в области гидротехники и гидродинамики. В 1932 году избран членом-корреспондентом АН СССР, в 1935 — академиком ВАСХНИЛ. Участвовал в проектировании и строительстве Волго-Донского канала, множества других крупных гидротехнических сооружений. Арестован 26 декабря 1936. Осужден 22 мая 1937 «тройкой» по ст.58, п.7,8,11 к ВМН по обвинению в контрреволюционной вредительской деятельности. Расстрелян 23 мая 1937. Исключен из АН 29 апреля 1938. Решением Общего собрания АН восстановлен 5 марта 1957.

Реабилитирован 14 марта 1956.

Григорьев Иосиф Фёдорович (1890—1949) геолог, академик АН СССР с 1946, член-корреспондент АН СССР с 1939. Один из основоположников исследований металла, крупнейший специалист по геологии рудных месторождений, разработал классификацию структур руд. Исследователь Рудного Алтая, Западной Сибири, Колымы. В 1921 году впервые в Советском Союзе начал читать в Горном институте минераграфию — новую научную дисциплину, представляющую собой точный метод определения оптических констант в непрозрачных рудных минералах. С 1939—1946 годы — заместитель председателя Комитета по делам геологии при СНК СССР. В 1947 году назначен директором Геологического института.

Арестован 31 марта 1949 года по «Красноярскому делу». Следствие обвиняло группу видных геологов (примерно из 30 человек) в том, что они "с вредительской целью скрывали имеющиеся якобы на юге Красноярского края урановые месторождения". Во время допросов в тюрьме, несмотря на все старания палачей, он никого не оговорил. Скончался в камере после очередного допроса. Чтобы скрыть смерть от пыток, приговор был вынесен посмертно ОСО МГБ СССР 28 октября 1950 года: 25 лет без права переписки с конфискацией имущества.

Реабилитирован посмертно 31 марта 1954 года.

Дурново Николай Николаевич (1876-1937) филолог-славист, автор более 200 трудов по русской диалектологии, истории русского и славянских языков, русской морфологии, теории грамматики, а также по древнерусской литературе. Чл.-корр. РАН, академик Белорусской АН. Арестован в Москве 28 декабря 1933г., обвинен в организации подпольного "филологического правительства". Получил 10 лет, выслан на Соловки. Повторно осужден 9 октября 1937 по обвинению в контрреволюционной деятельности, 27 октября 1937 расстрелян. В 1938г. расстреляны также оба его сына. Исключен из АН Общим собранием 29 апреля 1938г., восстановлен в АН СССР в 1990.

Реабилитирован 26 октября 1964 Президиумом Московского горсуда.

 Замотин Иван Иванович (1873-1942) историк русской и белорусской литературы. Чл.-корр. АН СССР с 1929. Академик АН Белорусской ССР, был профессором Белорусского, Варшавского, Донского университетов. Основные труды (свыше 100) относятся к истории русской литературы XVIII, XIX и XX столетий, к истории белорусской литературы, а также к методике преподавания литературы. Арестован 4 апреля 1938, обвинялся по статьям 64, 69, 72а и 76 УК БССР. По постановлению внесудебного органа от 5 августа 1939 заключен в лагерь сроком на 8 лет. Умер 25 мая 1942 в Горьковской тюрьме.

 Игнатовский Владимир Сергеевич (8(20).3.1875-13.1.1942) математик, физик, специалист в области оптической техники. Чл.-корр. АН СССР по Отделению математических и естественных наук (технические науки, математическая физика) с 29.3.1932. Профессор ЛГУ. В 1921-1938 работал консультантом в Особом техническом бюро (Остехбюро), многие специалисты которого были репрессированы. Арестован 8 января 1942 в блокадном Ленинграде, обвинен в "шпионско-вредительской деятельности". Военным трибуналом Ленинградского фронта приговорен 13 января 1942 к расстрелу (вместе с женой-домохозяйкой). Реабилитирован 28 мая 1955.

 Ильинский Григорий Андреевич (1876-1937) – филолог-славист, историк, археограф. Член-корреспондент РАН по Отделению русского языка и словесности с 1921. Действительный член Болгарской и Польской АН. Арестован по "делу славистов" ("Русской национальной партии") 11 января 1934, осужден на 10 лет лагерей, срок отбывал на Соловках. В августе 1934 лагерь заменен на 5 лет ссылки в Западную Сибирь. 11 июля 1936 освобожден от отбывания ссылки, поселился в Томске. 19 ноября 1937 повторно там арестован по обвинению в контрреволюционной деятельности, осужден и расстрелян 14 декабря 1937. Из АН СССР исключен 29 апреля 1938, восстановлен постановлением Президиума АН СССР 11 августа 1967 в связи с реабилитацией.

После гибели Ильинского были утрачены многие его работы, уже готовые к публикации.

Левитский Григорий Андреевич (1878-1942) цитолог, морфолог растений, генетик, автор фундаментальных трудов по цитогенетике. Член-корреспондент АН СССР, профессор сельскохозяйственного института. Именно Вавилов и Левитский являются основопложниками цитологических и эмбриологических исследований во Всесоюзном институте растениеводства. Арестован в конце января 1933, затем отпущен на свободу. Вновь арестован в 1937 и снова освобождён из заключения. 27 июня 1941 арестован в 3-й раз по обвинению во "вредительской деятельности по замедлению темпов социалистического земледелия". Умер в заключении.

По делу 1941 реабилитирован Прокуратурой Ленинграда 17 декабря 1955, по делу 1933 - Президиумом Ленгорсуда 28 декабря 1956.

Восстановлен в Академии наук распоряжением Президиума АН 7 декабря 1956 в связи с реабилитацией.

 Лихачев Николай Петрович (1862-1936) Выдающийся историк, искусствовед, член-корреспондент Петербургской АН, академик АН СССР, член Археографической комиссии АН, профессор ЛГУ, директор музея Палеографии АН. Автор множества трудов по истории России. Арестован 28 января 1930, обвинен в участии в контрреволюционном заговоре монархистов. После ссылки выпущен на свободу. Был лишен средств к существованию вследствие конфискации имущества, невыдачи продуктовых карточек, невозможности устроиться на работу, получить пенсию. Умер в 1936.

Реабилитирован ВК ВС 20 июля 1967. Восстановлен в АН постановлением Президиума АН СССР от 5 апреля 1968.

Луппол Иван Капитонович (1896-1943) философ, литературовед, автор трудов по истории философии. Член-корреспондент АН СССР по Отделению общественных наук (философия) с 1933, академик по Отделению литературоведения. Организатор и первый директор ИМЛИ - Института мировой литературы им. М.Горького (до 1940). Свободно владел несколькими языками, в подлиннике изучал и исследовал философские взгляды ряда философов европейских стран. Его работа "Дени Дидро" была крупным вкладом в изучение истории философии, выдержала три издания (1924, 1936 и 1960 гг.) В 1936 году эта работа была издана в Париже на французском языке. Луппол был также автором многих работ по истории русской философии. Арестован в 1941 по обвинению в шпионаже, приговорен к расстрелу. В июле 1942 Президиумом Верховного Совета ВМН заменена 20-ю годами лагеря. Умер в лагере 26 мая 1943. Из академиков исключен в 1940, восстановлен решением Президиума АН от 20 июля 1956.

Реабилитирован решением ВКВС СССР от 26 мая 1956.

Лукин Николай Михайлович (псевдоним – Н.Антонов) (1885-1940) историк, специалист по новой истории Франции и Германии. Академик АН СССР по отделению гуманитарных наук в 1929-1938. Преподавал в Академии Генштаба РККА. До 1938 директор Института истории АН СССР и ответственный редактор журнала "Историк-марксист". Арестован в августе 1938 по обвинению в контрреволюционной деятельности; исключен из АН 5 сентября 1938. Умер в заключении в 1940.

Реабилитирован решением ВКВС СССР от 16 марта 1957 г. Восстановлен Президиумом АН 26 апреля 1957 в связи с реабилитацией.

Осинский (Оболенский) Валериан Валерианович (1887-1938) экономист, публицист. Занимал должности: управляющего Государственным банком Советской России, председателя Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ), заместителя наркома земледелия, директора Института мирового хозяйства и мировой политики, управляющего Центральным статистическим управлением, заместителя Председателя Госплана СССР, директор Института истории науки и техники АН СССР. С 1932 г. академик АН СССР по Отделению общественных , с 1935 г. академик ВАСХНИЛ. Арестован осенью 1937 по обвинению в контрреволюционной террористической деятельности. ВКВС СССР приговорен 1 сентября 1938 к ВМН и расстрелян в тот же день.

Реабилитирован, восстановлен в АН Президиумом 12 июля 1957.

Парнас Якуб Оскарович (1884-1949) биохимик. Один из основателей Академии медицинских наук СССР, действительный член АМН СССР, член Германской академии естествоиспытателей, член-корреспондент Польской АН, почетный доктор Сорбонны и Афинского университета. Лауреат Сталинской премии (1942). Награжден орденом Ленина и орденом Трудового Красного Знамени. Один из пионеров применения в СССР изотопного метода в биохимии. До 1948 - директор Института биохимии АМН. Арестован 29 января 1949 по обвинению в шпионаже, умер в заключении.

Реабилитирован в апреле 1954 года.

Самойлович Александр Николаевич (1880-1938) – советский востоковед, академик АН СССР (1929), один из крупнейших российских тюркологов первой половины XX в. Проводил исследования языка, фольклора, быта тюркоязычных народов Крыма, Поволжья, Северного Кавказа, Закавказья, Средней Азии, Казахстана, Алтая. Участвовал в создании письменностей для языков народов СССР. Основные труды по языку, литературе, фольклору и этнографии тюрков, по общим вопросам тюркологии, генетической классификации тюркских языков и др. Директор Института востоковедения АН. Преподавал в восточном отделении Академии Генерального Штаба РККА.

Арестован в начале октября 1937 по обвинениям в шпионаже в пользу Японии, создании террористической организации, распространении идей пантюркизма. 13 февраля 1938 расстрелян. Из АН исключен Общим собранием 29 апреля 1938, восстановлен 14 декабря 1956.

Реабилитирован 25 августа 1956.

Саткевич Александр Александрович (1869-1938) – видный ученый в области гидро-, аэро- и термодинамики. Член-корреспондент АН СССР с 1933. Профессор и в течение ряда лет начальник Военно-инженерной академии РККА, бывший генерал-лейтенант царской армии. Арестован 8 февраля 1938 в Ленинграде, обвинен по ст.58 как «участник контрреволюционной офицерской монархической организации, проводившей шпионскую и диверсионно-повстанческую деятельность». 19 июня 1938 Комиссией НКВД и Прокурора СССР приговорен к ВМН, расстрелян 8 июля 1938 в Ленинграде. Исключен из АН в 1938, восстановлен постановлением Президиума АН СССР 4 января 1957.

Томсинский Семен Григорьевич (1894-1938) историк, археограф. Член-корреспондент АН СССР с 1933 до 29 апреля 1938 (исключен Общим собранием). Исторические труды посвящены восстаниям Пугачева и Разина, положению крестьянства в Российской Империи, и т.д. Незадолго до ареста снят с поста директора Историко-архивного института. Переведен в Ташкент, арестован там в 1937 по обвинению в контрреволюционной деятельности, умер в заключении.

Восстановлен в АН Президиумом 11 августа 1967 в связи с реабилитацией.

Тулайков Николай Максимович (1875-1938) – видный ученый в области почвоведения и агрономии. В 1916-1920 председатель Ученого комитета Департамента земледелия Министерства сельского хозяйства России. В 1920-1932 профессор, зав. кафедрой Саратовского СХИ и зав. отделом полеводства Саратовской опытной станции. С 1929 г. директор ВНИИ зернового хозяйства. Один из организаторов и в 1929-1935 вице-президент ВАСХНИЛ. Лауреат премии имени В. И. Ленина (1929), академик АН СССР (1932) и ВАСХНИЛ (1935), Заслуженный деятель науки и техники (1929). Автор свыше 400 печатных научных трудов по земледелию, физиологии растений, агрохимии, почвоведению и растениеводству. Академик АН СССР с 1932.

Арестован в Саратове в 1937 по обвинению в контрреволюционной вредительской деятельности, умер в заключении. Исключен из АН Общим собранием 29 апреля 1938, восстановлен Президиумом 11 августа 1967 в связи с реабилитацией.

Церетели Григорий Филимонович (1870-1938) - филолог-эллинист и палеограф, специалист по греческим папирусам. Член-корреспондент РАН с декабря 1917. Профессор Тбилисского университета (ТГУ), зав. библиотекой ТГУ. Подвергался арестам в 1918, в ноябре 1919 и 1931. Вновь арестован в 1938 по обвинению в шпионаже. Умер, находясь под следствием.

Шпильрейн Ян Николаевич (Нафтулович) (1887-1938) - видный ученый в области математики, теоретической механики и электротехники. Окончил отделение физико-математических наук Сорбонны и Высшую политехническую школу в Карлсруэ. С 1911 года был ассистентом профессора в Штутгартском университете, там же защитил диссертацию. В 1916 году опубликовал первое издание своего учебника по векторному исчислению в теоретической механике и электротехнике (на немецком языке). Во второй половине 1918 года вернулся из Штутгарта в Россию, преподавал в Краснодарском политехническом институте. Член-корреспондент АН СССР по Отделению математических и естественных наук (электротехника) с 1933. Профессор электротехнического факультета МВТУ. Работал в Техническом отделе ВСНХ, членом квалификационной комиссии наркомата тяжёлой промышленности. Является одним из основателей Московского энергетического института, до ареста был профессором, заведующим кафедрой высшей математики, деканом общего и электрофизического факультетов МЭИ.

Автор первого в СССР справочника по специальным функциям в инженерных расчётах. Арестован в 1937, приговорен к ВМН по обвинению в контрреволюционной деятельности; расстрелян. Расстреляны также оба его брата.

В АН восстановлен Общим собранием 5 марта 1957.

Шпитальский Евгений Иванович (1879-1931) – физик-химик, видный специалист по катализу и электрохимии. Профессор МГУ, ближайший ученик академика В.Н.Ипатьева. В январе 1929 года по рекомендации В.Н. Ипатьева и Н.С.Курнакова Шпитальский был избран членом-корреспондентом АН СССР, а менее чем через месяц он был арестован, лишён всех званий и исключён из Московского университета. Закрытый суд приговорил Е. И. Шпитальского к расстрелу, затем расстрел был заменён на 10-летнее заключение. На "процессе Промпартии" назван одним из главных "вредителей" в химической промышленности, руководителем «вредительской цепочки». Во время заключения Е. И. Шпитальский продолжал руководить строительными работами на Ольгинском заводе, куда он должен был ежедневно ездить из тюрьмы. 23 ноября 1931 года умер в результате инфаркта.

27 октября 1957 года реабилитирован постановлением Военной коллегии Верховного Суда СССР. 28 июня 1957 года восстановлен в АН СССР постановлением Президиума АН СССР.

Шубников Лев Васильевич (1901 - 1937) - специалист в области физики низких температур, профессор. Разработанный ими метод выращивания крупных металлических монокристаллов получил в дальнейшем широкое распространение. С 1926 года работал в Нидерландах (Лейден) в лаборатории физики низких температур, где стал соавтором открытия эффекта Шубникова — де Хааза. Затем работал в Украинском физико-техническом институте в Харькове. В 1935 году возглавил кафедру физики твёрдого тела Харьковского университета. Арестован 6 августа 1937 года, в вину было поставлено приглашение в институт якобы для шпионажа немецких учёных. Расстрелян 10 ноября 1937.

В 1956 году решением ВКВС дело в отношении Шубникова прекращено «за отсутствием состава преступления».

Черных Виктор Васильевич (1899-1941) Профессор Ленинградского горного института, зав.кафедрой минералогии с 1933г., ученый хранитель Горного музея. Арестован 25 октября 1937 г. Приговорен Высшей коллегией Верховного суда СССР 23 сентября 1938 г. по обвинению в контрреволюционной террористической деятельности к 15 лет тюр.зак.+ поражение в правах на 5 лет. В 1941 отбывал наказание в Орловской тюрьме, расстрелян в Орле 11.09.1941 по постановлению ГКО от 6.09.1941, подписанному Сталиным.

Реабилитирован в 1956 г. ВКВС СССР за отсутствием состава преступления. В его честь назван минерал «черныхит»: бариево-ванадиевая слюда из Северо-Западного Каратау.

ВИШНЕВСКИЙ ЛЕВ АЛЕКСАНДРОВИЧ (РОДИЛСЯ 17 ОКТЯБРЯ 1887, УМЕР В 1938) – МАТЕМАТИК, БАЛЛИСТИК, ПРОФЕССОР КАФЕДРЫ ВНЕШНЕЙ БАЛЛИСТИКИ ТОМСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА. В ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЖИЗНИ РУКОВОДИЛ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИМ ИНСТИТУТОМ МАТЕМАТИКИ И МЕХАНИКИ (НИИММ) ПРИ ТОМСКОМ ГОССУДАРСТВЕННОМ УНИВЕРСИТЕТЕ. ИНСТИТУТ ЗАНИМАЛСЯ ОБОРОННЫМИ ИССЛЕДОВАНИЯМИ В ОБЛАСТИ БАЛЛИСТИКИ. ВИШНЕВСКИЙ ВЕЛ ДЕЛОВУЮ ПЕРЕПИСКУ С А. ЭЙНШТЕЙНОМ. ОН БЫЛ УЧАСТНИКОМ РЯДА МАТЕМАТИЧЕСКИХ СЪЕЗДОВ И КОНФЕРЕНЦИЙ, СВОБОДНО ВЛАДЕЛ НЕМЕЦКИМ, ФРАНЦУЗСКИМ, АНГЛИЙСКИМ И ИТАЛЬЯНСКИМ ЯЗЫКАМИ.

ВИШНЕВСКИЙ БЫЛ СНЯТ С РАБОТЫ 28 ОКТЯБРЯ 1937 Г. И АРЕСТОВАН ПО ОБВИНЕНИЮ В ШПИОНСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ПОЛЬЗУ ГЕРМАНИИ. ВМЕСТЕ С НИМ БЫЛ АРЕСТОВАН ЦЕЛЫЙ РЯД СОТРУДНИКОВ ИНСТИТУТА. НЕ БУДУЧИ ОСУЖДЕННЫМ, ЛЕВ АЛЕКСАНДРОВИЧ ВИШНЕВСКИЙ УМЕР В ТЮРЬМЕ В ОКТЯБРЕ 1938 Г. В 1954 Г. ДЕЛО БЫЛО ЗАКРЫТО В СВЯЗИ СО СМЕРТЬЮ ОБВИНЯЕМОГО (ПРЕКРАЩЕНО ЗА НЕДОКАЗАННОСТЬЮ ПРЕДЪЯВЛЕННОГО ЕМУ ОБВИНЕНИЯ).

12 ИЮНЯ 1989 Г. БЫЛО ВЫНЕСЕНО ПОСТАНОВЛЕНИЕ О ПРЕКРАЩЕНИИ УГОЛОВНОГО ДЕЛА ЗА ОТСУТСТВИЕМ СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ.

ЛЕБЕДЕВ АЛЕКСАНДР ФЕДОРОВИЧ (1882–1936). ПОЧВОВЕД, ГИДРОЛОГ, АГРОФИЗИК. ДО РЕВОЛЮЦИИ ПРОФЕССОР АГРОХИМИИ ВАРШАВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. ПОСЛЕ 1917 Г. ПРОФЕССОР В РОСТОВЕ, ДИРЕКТОР ДОНСКОЙ СЕЛЕКЦИОННОЙ СТАНЦИИ; ЗАТЕМ В МОСКВЕ ЗАВЕДУЮЩИЙ ОТДЕЛОМ ФИЗИКИ ПОЧВ В ИНСТИТУТЕ ЗЕМЛЕДЕЛИЯ ВАСХНИЛ. СОЗДАТЕЛЬ ФИЗИКИ ПОЧВ КАК НАУЧНОГО НАПРАВЛЕНИЯ В СССР. ВО ВРЕМЯ ЗАГРАНИЧНОЙ НАУЧНОЙ КОМАНДИРОВКИ (1926–1927 ГГ.) ДЕПАРТАМЕНТ ЗЕМЛЕДЕЛИЯ США НАСТОЛЬКО ЗАИНТЕРЕСОВАЛСЯ ЕГО РАБОТАМИ, ЧТО В РАСПОРЯЖЕНИЕ ЛЕБЕДЕВА БЫЛ, В ЧАСТНОСТИ, ПРЕДОСТАВЛЕН КОНСТРУКТОР ДЛЯ РАЗРАБОТКИ РЕКОРДНОЙ ПО СВОИМ ХАРАКТЕРИСТИКАМ СКОРОСТНОЙ ЦЕНТРИФУГИ, ПРИЧЕМ ПРИ ОТЪЕЗДЕ ЛЕБЕДЕВА ИЗ США ЭТОТ ПРИБОР ЕМУ ПОДАРИЛИ. ОТ ПРЕДЛОЖЕНИЯ ДЕПАРТАМЕНТА ЗЕМЛЕДЕЛИЯ ОСТАТЬСЯ В ВАШИНГТОНЕ ДЛЯ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ РАБОТЫ ОТКАЗАЛСЯ. АРЕСТОВАН В 1931 Г., ОТПРАВЛЕН НА БЕЛОМОРКАНАЛ. ХОДАТАЙСТВО Н.И.ВАВИЛОВА ЗА НЕГО ОКАЗАЛОСЬ БЕЗУСПЕШНЫМ. ЗА "УДАРНУЮ РАБОТУ" ДОСРОЧНО ОСВОБОЖДЕН 8 ОКТЯБРЯ 1932 Г., НО ДО 1935 Г. ОН ВЫНУЖДЕН БЫЛ СЛУЖИТЬ В СИСТЕМЕ НКВД. ВО ВРЕМЯ РАБОТЫ НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ КАНАЛА МОСКВА-ВОЛГА ПЕРЕНЕС КРОВОИЗЛИЯНИЕ В МОЗГ. УМЕР В 1936Г.

ПАВЕЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ МОЛЧАНОВ (1893—1941) — УЧЁНЫЙ-МЕТЕОРОЛОГ, ДОКТОР ТЕХНИЧЕСКИХ НАУК, ПРОФЕССОР, ИЗОБРЕТАТЕЛЬ ПЕРВОГО В МИРЕ РАДИОЗОНДА, КОТОРЫЙ БЫЛ ЗАПУЩЕН 30 ЯНВАРЯ 1930 ГОДА.

ДВА ДЕСЯТИЛЕТИЯ ВО ГЛАВЕ ПАВЛОВСКОЙ АЭРОЛОГИЧЕСКОЙ ОБСЕРВАТОРИИ ПРИНЕСЛИ МОЛЧАНОВУ МИРОВУЮ СЛАВУ. ПРИ ЕГО НЕПОСРЕДСТВЕННОМ УЧАСТИИ РАЗРАБАТЫВАЛИСЬ НОВЫЕ ПРИБОРЫ, ВЕЛИСЬ НАБЛЮДЕНИЯ – ЗАКЛАДЫВАЛИСЬ ОСНОВЫ ДЛЯ МНОГИХ ИССЛЕДОВАНИЙ ПО ФИЗИКЕ СВОБОДНОЙ АТМОСФЕРЫ И СИНОПТИЧЕСКОЙ МЕТЕОРОЛОГИИ.

24 АВГУСТА 1941 ГОДА МОЛЧАНОВ БЫЛ АРЕСТОВАН ОРГАНАМИ НКВД ПО ОБВИНЕНИЮ ПО СТАТЬЕ 58-1 «А» УК РСФСР ("ИЗМЕНА РОДИНЕ"). В ОКТЯБРЕ 1941 ГОДА ПАВЕЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ БЫЛ ЗАСТРЕЛЕН КОНВОИРОМ НА БАРЖЕ В ЛАДОЖСКОМ ОЗЕРЕ ПРИ ЭТАПИРОВАНИИ ЗАКЛЮЧЁННЫХ ЛЕНИНГРАДСКИХ ТЮРЕМ ИЗ БЛОКАДНОГО ЛЕНИНГРАДА.

УЧЁНОГО РЕАБИЛИТИРОВАЛИ 28 СЕНТЯБРЯ 1954 Г.