Елена САЗАНОВИЧ

11 сентабря 1973 года погиб президент Чили Сальвадор Альенде…В Сантьяго идет дождь. Переданная на военных радиочастотах, фраза стала сигналом для сторонников генерала Пиночета к началу государственного переворота 1973 года и свержению президента Альенде.В стране победил фашизм. Он был ничем не страшнее, чем когда-то в других странах. Обыкновенный фашизм. И этот фашизм делали и новоиспеченные фашисты, и староиспеченные фашисты 40-х, и их отпрыски. Обыкновенный фашизм для обыкновенных людей. Кстати, 18 лет назад, в тот же день – 11 сентября уже в центре другой столицы - Нью-Йорке - произошла другая трагедия. В результате страшного теракта были разрушены две огромные знаменитые башни, и погибло более 3 тысяч человек. Так получилось, что в один день и чилийцы, и американцы поминают своих погибших соотечественников. И в один день плачут. Смерть уровняла всех. Только живые не угомонятся...Печальное совпадение? Или закономерное продолжение кровавых убийств в Сантьяго? В истории события, как правило, цепляются одно за другое. И каждая случайность логична. ЦРУ, организовавшее массовую бойню чилийцев, бросившееся на помощь фашистской демократии в 1973, о своих людях, о своей демократии в 2001 позаботиться не сумело. Или чужая рубашка ближе к телу? Особенно окровавленная.
Президент Альенде обороняется в президентском дворце вместе с соратниками. Их всего сотни человек. Вооруженных мужчин не более сорока, остальные штатские и женщины. Он предлагает тем, кто не желает остаться – уйти. Но никто не уходит! Они решают сопротивляться до последнего. Альенде заявляет по радио, что будет до конца защищать врученную ему народом власть. «Я всегда буду рядом с вами... Я уверен, гибель моя не будет напрасной. Я уверен, что она будет, по крайней мере, моральным уроком и наказанием вероломству, трусости и предательству». Он понимает, что ему не победить. Сегодня уже не победить. Потому что над Чили опустилась долгая ночь. Но он понимает, что всегда есть завтра. Даже если завтра не будет его. Завтра придут другие.
Путчисты требуют сдаться, гарантируя жизнь. Альенде просто и ясно отвечает: «Угрозам подчиняются только трусы. И сдаются трусы. Такие, как вы…»
Президент Чили Сальвадор Альенде защищал законный конституционный строй. Погиб он в бою, с автоматом в руках. 14 пуль было выпущено в него. Верная собака президента бросилась ему на помощь, кусая бандитов. Ее расстреляли вместе с хозяином. Соратники Альенде, еще остававшиеся в живых, отнесли тело уже мертвого президента в кабинет, посадили в президентское кресло, надели на грудь президентскую ленту и покрыли чилийским флагом. Его соратники сражались до последнего. И только когда был убит последний из них, хунта окончательно победила. А в мертвого Альенде выстрелили еще раз. Контрольный выстрел. На всякий случай. Ведь левых боялись всегда. Даже мертвых… И их родственников боялись, и их знакомых, и их соседей. И даже их четвероногих друзей.
На улицах, площадях, в рабочих кварталах, студенческих городках не менее отчаянно и мужественно сражались люди. Партийные и беспартийные. Сражались за социализм. Среди них был и Луис Корвалан. Сантьяго в одну ночь превратился в город баррикад. Взрывались снаряды, в людей бросались гранаты, громыхала пулеметная очередь. В фактически безоружных людей. Поэтому их сопротивление быстро подавили. А из-за плеча пиночетовской банды выглядывал вооруженный до зубов империализм, улыбаясь голливудской белозубой улыбкой – чи-и-из…
На Чили опустилась долгая-долгая ночь. В Сантьяго шел долгий-долгий дождь. В стране победил фашизм. Он был ничем не страшнее, чем когда-то в других странах. Обыкновенный фашизм. И этот фашизм делали и новоиспеченные фашисты, и староиспеченные фашисты 40-х, и их отпрыски. Обыкновенный фашизм для обыкновенных людей.
Страна превратилась в тюрьму. Стадионы Сантьяго в концлагеря по модели Освенцима. Аресты, пытки, похищения, убийства, в первую очередь, конечно, левых. Убивали на улицах, в парках, в магазинах, в кафе, в домах. Где только не убивали! Под жуткую музыку автоматной очереди: чииз. Чилийцев, работающих вместе с советскими специалистами тоже убили, только потому что они работали с советскими специалистами. Смерть стала нормой жизни. Был убит нацистским отпрыском и певец Виктор Хара, вызывающе спевший на Национальном стадионе Сантьяго – главном концлагере. Но разве можно расстрелять песню? Мы это не простили, мы это не забыли. Сборная СССР в 1974 году отказалась там играть отборочный матч чемпионата мира по футболу.
Культуру тоже, безусловно, пытались расстрелять. Культурный фашизм про культуру никогда не забывает! Сжигались книги и рушились памятники, в том числе отправили на переплавку памятник Эрнесто Че Геваре. Как и положено при обыкновенном фашизме.
Вообще все это что-то напоминает? Словно что-то подобное уже было, и было совсем недавно. Впрочем, свержение законной власти всегда пишется по одному сценарию. Особенной фантазии и не требуется. Впрочем, ею сценаристы из Голливуда, извините, Пентагона не так уж и отличаются. Время, действие, место. Подгадать время, обозначить действие и подыскать место. А бюджета на голливудские фильмы никогда не жалеют. Главное, чтобы был в конце хеппи энд. По-американски.