ВПЕРВЫЕ «живьём» я увидел её, дорогой читатель, зимой   1951-го. Только что удостоенная высшего актёрского звания, заслужившая пятую Сталинскую премию, по-прежнему ослепительно красивая, она заявилась в наш сибирский город, и я, ещё школьник, как и другие в битком набитом зале ОДО (Окружного Дома офицеров), восторженно внимал рассказу кинозвезды про съёмки всеми любимых фильмов. К тому же под аккомпанемент пианиста-виртуоза Давида Ашкенази пела нам: «Тёплыми стали синие ночи…»,  «Друга я никогда не забуду, если с ним повстречалась в Москве…»,  «Каким ты был…» Назавтра пробрался на встречу с ней в редакции «Восточно-Сибирской правды»… А спустя сорок с небольшим лет, после очень долгих уговоров по телефону, пришёл в одну из столичных «высоток» (старая записная книжка сохранила координаты: «Москва, Котельническая наб., 1/15, корп. «Б», кв. 301, тел: 227-41-97»), где, увидев Марину Алексеевну, с трудом скрыл ужас: «Боже, что делает с людьми старость!» Сразу строго  предупредила, чтобы фотоаппарата не доставал.  Потом добавила: «Спасибо, что навестили, но специально «для газеты« говорить ничего не буду. Просто посидим и вместе тихо повспоминаем…» Журналистов она уже давным-давно избегала –  потому, что с середины пятидесятых не снималась, да и вообще среди коллег оказалась никому не нужной. И теперь я отчётливо понимаю, что почти за семь десятков лет в профессии эта моя встреча была, пожалуй, самой грустной…

                                                  ***

МЕСТОМ её рождения в 1908-м  все справочники называют село Назарово близ города Ачинска, что в Красноярском крае. На самом же деле сюда девочку привезли малышкой, а на белый свет явилась в селе Скотинино Смоленской губернии. Но это «очень уж неблагозвучное название» актриса из автобиографии исключила. Её родители были малограмотными крестьянами, имели четверых детей, и Марине больше всех приходилось работать по дому. Например, постоянно на коромысле носила с речки воду и всех обстирывала, а летом по найму доила коров.   Однако и книги были ей необходимы: в избе уже все засыпали, а она всё листала страницы – при свете огня в печи, пока не догорали последние угли… Если на  базарной площади  возникали цыгане, непременно выскакивала из толпы зрителей и плясала, повторяя движения смуглых женщин в многочисленных цветастых юбках. Местная купчиха в благотворительных целях организовала детский спектакль под названием «Птичий переполох», и ей досталась роль Весны – так впервые на премьере оказалась одаренной цветами. В их ачинской школе был драмкружок, где прошла путь от суфлёра до «героини». Порой получала приглашения из местного театра – для замены заболевших актрис. Когда в родном селе уже учительствовала, заявившийся туда на отдых актёр из театра Мейерхольда Сергей Фадеев подарил ей книгу Станиславского «Моя жизнь в искусстве», посоветовав поступать в ГИТИС. Что ж, совсем скоро девушке это удалось, хотя волостной комитет комсомола направил Марину в Москву для того, чтобы выучилась на экономиста. Уже на втором курсе стала стажироваться во МХАТе и тогда же, в 1929-м, афиша немого фильма, который назывался «В город входить нельзя», оказалась украшенной изображением её персонажа – слепой цветочницы…  Ну, а получив диплом, обрела успех на сцене самого главного театра страны, и тот самый Константин Сергеевич Станиславский даже однажды заявил, что видит в  Ладыниной «будущее МХАТа». Тогда же на съёмках фильма «Вражьи тропы» познакомилась с Иваном Любезновым, который скоро стал мужем. А другую киноленту с её участием, «Заставу у Чёрного брода», по идеологическим соображениям выпустить на экран запретили…

                                                 *** 

А ТУТ ещё кто-то из коллег донёс в НКВД, что у Марины есть поклонник-итальянец. Её вызвали на Лубянку, устроили унизительный допрос, во время которого предложили сотрудничать с «органами». Услышав категорический отказ, посоветовали о МХАТе позабыть навсегда… И осталась она без театра, без денег и без мужа, поскольку Любезнов перебрался в Ростов, к Завадскому. Чтобы заработать, брала у знакомых вещи в стирку, готовила им еду и мыла полы. Так продолжалось несколько месяцев…

                                                    ***

И ВДРУГ – встреча с Иваном Пырьевым. Уже раньше она слышала, что этот талантливый кинорежиссёр в приступе ярости мог гоняться за пожарным, помешавшим съёмке. Что, проиграв шахматную партию, обрушивал доску с фигурами на голову соперника. И вот этот не сдерживающий темперамента сын батрачки и грузчика, убитого в драке, через пару часов знакомства объявил Марине, что влюбился и просит её руки. Увлечённая его обаянием, талантом и бесшабашностью, она согласилась. Пырьев тоже был женат, имел сына Эрика, но в приливе новых чувств актрису Аду Войцик бросил мигом. (Та пыталась покончить с собой). Марину от себя не отпускал: «Мы поедем на Украину снимать "Богатую невесту", где у тебя будет главная роль – с песнями, плясками! Я ей дам твоё имя!» (Ходили слухи: будто бы Пырьев предложил Любезнову за жену «отступного» – роли в своих картинах. Что ответил Любезнов, неизвестно, но, действительно,  в «Богатой невесте» снялся, ну а фильм «В шесть часов вечера после войны» даже принёс ему звание лауреата). 

Перед их выездом на Украину Марину вызвали на Лубянку: «Хотите спрятаться за спиной у Пырьева? Не выйдет. У нас везде – свои люди». И это были не пустые угрозы: энкэвэдэшники долго портили актрисе жизнь и, наконец, превратили убеждённую комсомолку в яростную антисталинистку… Поначалу над сценарием «Богатой невесты» вместе с Евгением Помещиковым работал молодой киевский литератор Аркадий Добровольский, но вскоре он был арестован и сослан в лагерь. Ладынина не оставила несчастного в беде: тайно отправляла посылки. Он в ответ писал: «Ваше имя светит мне через толщу шахт…» После освобождения через много лет появился у неё в дверях, встал  на колени: «Я поклялся себе, что первый человек, к которому приду на свободе, будете Вы».

Ладыниной очень приглянулась её героиня – хрупкая, решительная Маринка Лукаш, то готовая драться за справедливость, то впадающая в лирические страдания. Но в самый разгар съёмок –  скандал: руководители «Украинфильма» заявили, что картина имеет националистический уклон: мол, там Пырьев издевается над украинским языком… Вернулись в Москву, но и председателю кинокомитета Шумяцкому их очаровательная комедия с дивными песнями Исаака Дунаевского и Владимира Лебедева-Кумача («А ну-ка, девушки! А ну, красавицы! Пускай поёт о нас страна!..»; «Ой вы, кони, вы, кони стальные…»; «С ветки упала спелая вишня…») не

понравилась – положил её «на полку». Однако спустя несколько месяцев Шумяцкого расстреляли, и новый «киношный» шеф Дукельский отправил фильм Сталину, который от увиденного пришёл в восторг и наградил Пырьева орденом Ленина, а Ладынину – Трудового Красного Знамени. (Иван Александрович награду на лацкан пиджака сразу нацепил, а она убрала «цацку» в ящик стола. Так всегда будет и впредь).  

                                                    ***  

В ОБЩЕМ, по примеру Григория Александрова и Любови Орловой, в СССР возник ещё один замечательный «кинодуэт»… Приступили к съёмкам другой музыкальной комедии, под названием «Трактористы», но Дукельский вдруг воспротивился: «Почему Ладынина опять играет главную роль – бригадира женской тракторной бригады Марьяны Бажан?» (Снова имя похожее! – Л.С.) Кандидатуру жены Пырьев отстоял с огромным трудом… Она всё там делала сама – и по степи на мотоцикле мчалась, и гусеничный трактор по пахоте вела. Партнёр Крючков подбадривал: «Машка, не дрейфь!» Она смеялась: «Не дрейфлю, Колька!» Успех картины превзошёл все ожидания, и  страна в ритме марша запела творения Бориса Ласкина и братьев Покрасс: «Три танкиста, три весёлых друга – экипаж машины боевой…», «Гремя огнём, сверкая блеском стали, пойдут машины в яростный поход…»  Пырьев и Ладынина впервые (потом такое  случится еще четыре раза!) стали лауреатами Сталинской премии, а сам фильм – классикой советского кинематографа… Правда, после всех торжеств она его спросила: «Теперь я всю жизнь буду играть колхозниц?» В ответ  он положил перед ней сценарий мелодрамы «Любимая девушка». Увы, кинокартина, в которой её героиня, рабочая московского завода Варя Лугина, убегала от ревнивого мужа, а друзья и знакомые старались молодожёнов примирить, получилась неудачной…

И тогда Пырьев  снова обратился к музыкально-комедийному жанру, причём идею фильма подсказала палехская шкатулка, купленная на недавно открывшейся Всесоюзной сельскохозяйственной выставке. Там, на крышке, красовалась идиллическая сценка: босоногая девушка, окружённая поросятами, внемлет игре на свирели ангелоподобного пастуха…  Работать над фильмом «Свинарка и пастух»  начали в феврале 1941-го…  Сообщение о начале войны застало киногруппу в поезде, когда возвращались из Кабардино-Балкарии. И потом все эти жизнерадостные «выставочные» события снимались именно там, на ВСХВ (так тогда именовалась будущая ВДНХ), когда Москву уже бомбили  и сводки с фронтов вызывали всё больший ужас... Ладынина сразу ощутила себя сельской свинаркой  Глашей, потому что её героиня, словно бы пришедшая из её собственной сибирской юности, снова заставила окунуться в тот хлопотный быт. И Зельдин в роли дагестанского чабана Мусаиба тоже был хорош. На экраны фильм вышел, когда немцы стояли под Москвой, и для фронтовиков сразу стал вроде талисмана: завтра – в бой, а сегодня в окопах – сеанс!.. И в тыловых кинотеатрах люди тоже с надеждой на доброе будущее улыбались милым героям, которым – «хорошо на московском просторе». А ещё в той славной песне Виктора Гусева и Тихона Хренникова очень актуально тогда звучало: «Не затем мы нашли наше счастье, чтоб врагу его дать растоптать»…

И другие её «военные» роли – радистки партизанского отряда в героической кинодраме Пырьева «Секретарь райкома», актрисы в комедии Константина Юдина (единственный раз «изменила» мужу) «Антоша Рыбкин» – тоже были всем нам очень нужны…

А потом случилось воистину чудо, потому что ещё в 1944-м, когда на экраны вышла лирическая мелодрама «В шесть часов вечера после войны» (снова – Пырьев, Гусев, Хренников), зритель увидел, как всё будет в такой долгожданный первый мирный день: и салют над Спасской башней, и счастливые встречи над Москвой-рекой… Ах, какой родной всем нам была воспитательница  детсада «тётя Варя», которая в прифронтовом лесу песней-вальсом напутствовала своего суженого на трудные испытания: «Будь смелым, будь храбрым в жестоком бою, за русскую землю сражайся! И помни про дом и невесту свою, с победою к ним возвращайся…»  Вовсю сопереживая поэтическим героям Марины Ладыниной и Евгения Самойлова, сразу же полюбив те чудесные мелодии, люди тоже стали заранее  назначать свидания «в шесть часов вечера после войны»: москвичи – на мосту, у Кремля; жители других городов – в иных местах…

                                                        ***   

НУ а после войны она сперва нас порадовала в «Сказании о земле Сибирской», где певица Наташа Малинина была трогательна и лирична. И вслед за этой героиней в искромётных «Кубанских казаках» (которых в послесталинские времена стало модно обвинять в «лакировке действительности») явилась к нам Галина Ермолаевна Пересветова – решительная и в то же время очень душевная  председатель колхоза. Актрисе было уже за сорок, но её обаяние «перехлёстывало» через экран – недаром же из села, где проходили съёмки, получила такое письмо: «Ты – наша. И конём ты управляешь, как заправский наездник. И смеёшься, как наши жёны. У тебя и юбка, когда ты идёшь по стерне, телепается, как у наших баб…» И снова ломились люди в кинотеатры, чтобы опять увидеть, как неспешно катит их любимица в бричке по кубанской степи – с такой хорошей, такой понятной всем русским бабам  песней: «Но я жила, жила одним тобою, я всю войну тебя ждала...»

                                                   ***

СПУСТЯ четыре года в очередной картине Пырьева «Испытание верности» она сыграла женщину, от которой ушёл муж. Увы,  сам Иван Александрович «испытания на верность» тоже не выдержал: сперва влюбился в одну юную актрису, потом в другую. Став в советском кинематографе уже очень большим чиновником, он  добился того, что после развода (их общего сына Андрея тоже с собой увёл) ни в кино, ни даже в театре места для неё больше не нашлось… И вспомнили о Марине Алексеевне коллеги только в связи с 90-летием: вручили «Нику» – «За честь и достоинство». Да, и Честь, и Достоинство эта АРИСТОКРАТКА ДУХА хранить умела…

А спустя пять лет  поскользнулась в ванной и с переломом шейки бедра одна пролежала без сознания целый день. Операцию её сердце не выдержало…

Лев СИДОРОВСКИЙ