Иван Переверзин

 Божий храм отворён, можно будет
помолиться о сгинувших в зле...
Путь на небо невиданно труден,
потому что идёт по земле...

Только выбора нету иного...
Через кровь, через боль, через пот
я - пройду, и спасу своё слово, -
 и меня оно - в смерти - спасёт.

В СУДЬБЕ-БОЮ ДАНЫ МНЕ НА СПАСЕНЬЕ
 (из раздела "Дни")

В судьбе-бою даны мне на спасенье
не верный нож, не точный карабин,
а лыжные прогулки в воскресенье
и - гроздевые ягоды рябин.

Мне каждую хвоинку видеть надо
и каждый лист, слетающий с высот.
Моя душа - горящая лампада,
перед которой меркнет небосвод.

И ты должна поверить в это слово,
во всей Вселенной нужное двоим:
перед тобою пламенею снова,
 перед тобою - обращаюсь - в дым...

НЕЖНЫЙ ДАР
 (из раздела ЗЁРНА)

Как хорошо, что ты со мною!
Как хорошо, что я с тобою!
Весь мир горит святой зарёю, -
моей безудержной любовью!

Нет, я не гений, я мечтатель,
а гениальна в счастье - ты, -
на чистый стол накрыта скатерть -
почти стерильной чистоты...

В твоих глазах горят зарницы,
твоя улыбка - свет живой!
И мнится сердцу: то не птицы,
а ты поёшь в тиши ночной.

Да, ты такая! - В этом мире
второй не сыщешь днём с огнём.
И - дар такой держать в квартире?
Нет, я ещё в уме своём!

На волю! Там цветы и травы! -
Пусть свет увидит - это он -
прекрасный образ женской славы, -
 что для бессмертья сотворён...

КАК БУДТО ЛАСТОЧКИНЫ ГНЁЗДА

Как будто ласточкины гнёзда, -
дома устроены в горах.
Их счастье охраняют звёзды,
а ветер разгоняет страх...

И я могу себе представить,
как в старости ища покой,
я жил бы здесь себе на славу, -
и жизни не желал иной.

Для этого совсем не надо
мне покидать родимый край, -
ведь память наша, как отрада,
где ярких грёз - хоть отбавляй.

Вот и пригрезится мне солнце
в высоком небе, а внизу,
где мирно стадо волн пасётся,
жизнь, победившая грозу...

Растроганно душа заплачет,
и в сине-розовый зенит -
за чайкой, на крылах удачи,
 на встречу с счастьем улетит.

ОСЕННЕЙ СТЫНЬЮ, НА ЗАКАТЕ
(из раздела "Шаги судьбы")

Осенней стынью, на закате,
когда расцвечен небосвод,
привычно протрубит сохатый
и в ожидании - замрёт...

Одно мгновение, другое,
повиснет камнем - тишина,
но вот - лосиха за горою
в ответ трубит, тоски полна.

Сохатый ринется сквозь чащи,
как дикий ураганный вихрь.
Как страшен мир животворящий -
 и страсть, объявшая двоих!..

ЗВЁЗДЫ ПОЗДНИЕ - ПОГАСЛИ
(из раздела "Твоё имя")

Звёзды поздние - погасли,
тут же смолкли соловьи...
О мечтах ли, о стихах ли,
всё едино - о любви.

Но зовёт-ведёт дорога
через ночь, что вновь черна,
прямо к милому порогу, -
там - живёт она - одна!

Будто вечность не встречались,
хоть расстались лишь вчера!
И пылает, как в начале,
страсти сладкая заря!

Вновь и слова не оброним,
лишь - люблю! - сорвётся с уст,
полетит - и даль застонет,
зарыдает каждый куст...

Солнце вспыхнет золотое, -
всё понятно, но чтоб так
целовались в страсти двое? -
не поймёт никто никак.

Только что нам пересуды,
что нам горькая молва! -
если так мы сильно любим,
 что забыли все слова!

А ВЕДЬ БЫЛИ ДНИ! И НОЧИ, НОЧИ!

А ведь были дни! и ночи, ночи!
От которых - кругом голова.
Разлетелись, словно крик сорочий,
слышат их и небо, и трава...

Я вчера на вечере увидел
женщину с глазами, будто вдруг
кто-то невзначай её обидел
беглым взглядом, холодностью рук.

И не знаю, может, показалось
или в самом деле мне она
на прощанье нежно улыбалась
и платком махала из окна.

Что несу я, не боясь за сердце!
Да я сдохну, если ты уйдёшь, -
лишь с тобою нежность и бессмертье,
остальное - суета и ложь.

Извини, не дай случиться горю,
подари надежду - и, любя,
я тебя опять - у слёз отспорю,
 вновь у грусти - отберу тебя.

НЕ ПРОЩАЮСЬ, УЕЗЖАЮ
(из раздела "Сияние")

Не прощаюсь, уезжаю,
только всё таки сперва
Гёте душу открываю
за рассветные слова.

С Гёте спорить неповадно,
но одно могу сказать:
как былое ни громадно, -
 будущее - не объять...

ТВОЁ ИМЯ
(из раздела "Твоё имя")

Едва смог выйти из тумана,
как окунулся вновь в туман.
В моей душе такая рана,
куда там боль от старых ран!

Пусть эта рана ножевая, -
но кровью напрочь изойдя,
мне не войти под кущи рая,
чтоб разрыдаться, как дитя.

В аду сгорю я, чёртов грешник,
за то, что от шальной любви
построил вдруг такой скворечник,
что в нём подохли соловьи...

Тогда ты в душу и вонзила
свой нож, сгорая от стыда,
что, видно, зря меня любила, -
и не разлюбишь никогда!

Прости! Я слов твоих не стою,
но ими, а ничем другим,
я рану, как водой, омою, -
 воскреснув с именем твоим.

ХОТЕЛ БЫ ВЕРИТЬ, ДА НЕ ВЕРЮ
(из раздела "Сквозь мрак светилась синева")

Хотел бы верить, да не верю, -
так сильно от борьбы устал, -
что приютивший в горе берег
мне берегом покоя стал.

С рассветом без воды, без пищи,
но с песней вместо посошка,
всхожу на гору, к солнцу ближе, -
и к солнцу тянется рука.

Орёл зависнет надо мною,
махнёт крылом - и улетит..,
предупреждая, что бедою
тропа над бездною - грозит.

Но пусть ревёт над бездной ветер,
но пусть гремит тяжёлый гром, -
я буду жить на этом свете,
 я буду жить на свете том...

КАК БУДТО НИКОГДА, НИ В МАЛОМ...
(из раздела "Зёрна")

Как будто никогда ни в малом, ни в великом
стихов я не писал, и свет меня не знал...
Ночную тишину лишь лебединым криком
вдруг ангел в небесах случайно нарушал...

Нет, было всё не так! Но если б даже было,
я б всё равно забыл - и не жалел о том, -
с глазами - глубже рек, с улыбкой нежно-милой
стоишь ты предо мной в сиянье золотом...