Леонард ТУШИНСКИЙ

Блеск мира сего ослепляет на миг,-
Гребет под себя, обезумев, орава!
Но древние истины шепчут из книг
О свете, дарующем вечности право..


Весь мир оглядев, и в себя посмотри,-
Свой выбор однажды все делают души;
Чем менее ценится то, что внутри,
Тем более ценится то, что снаружи...

***
Ответь мне, Жизнь, хоть намекни — куда,
В какие дали неба, без возврата,
Стекает очарованно вода,
В которую входили мы когда-то...

Там всё прекрасней, глубже и ясней,
Там всем глаза омоет милосердье...
Течёт вода... И, может, вместе с ней
Стекает мое грустное бессмертье?..

Ответа нет,
Живу лицом к стене.
Как на Земле бывает одиноко...
Лишь молчаливо смотрит в спину мне
И не моргнёт, Всевидящее Око.

ПОЛЕ

Раскинется поле, дыша,
И я вдруг почувствую снова,
Что это пространство — душа,
Которой неведомо слово!..

Полыни дурманящий йод
Вдохну, покачнувшись нетвёрдо,
И в жаркие губы лизнёт
Вселенной холодная морда!

...Простор! — хоть за Землю держись!..
И смейся, и плачь... — тайна, тайна!..
Как будто приблизилась Жизнь
И вдруг — прикоснулась случайно...

* * *
Приедешь на хутор — ни плача, ни смеха.
И лишь небесное вокруг поле!..
И жизнь — словно дальнее эхо —
Прислушаешься поневоле.

... Уедешь... Вернёшься... —
А там снова осень,
А там космическая погода,
А там — на часах — восемь —
С прошлого года...

***
Шум. Креветки. И пива кварта.
Под глазами, в глазах – круги...
Кисловатая свежесть марта
Пахнет нежностью от руки!
Вновь, шалея, кусаешь палец
И рычишь, как неандерталец,
Кепи – в клеточку – набекрень!..
– Сань, дружище, еще сыграй, –
Хлынул в город весенний день,
Как шампанское – через край!..
Шум! Креветки! И пива кварта!
Солнце! Лень! И озноб азарта –
С вожделеньем напополам!
Ползунки золотых ручьев!
Пар над лужами! Грязный город!..
Все минувшее – нипочем!
Засадить бы в окно мячом!..
Жажда жить! Краснощекий голод!..
Цвета синего апогей!
Крики в небо... Дурацкий смех...
Всех красивых люблю! И всех
Некрасивых!
Эге-ге-гей-и!..

Базар

Фиолетово брызнула грязь,
Маринадом повеяло кисло.
И сосулька на крыше, искрясь,
Золотистою слюнкой повисла.
...Дети... Дядьки...
Торгует село!
Бабы в чем-то подобны купчихам.
Жизнь сидит в них остро, весело,
Как щекотка в носу – перед чихом!..
А во рту у них – будто грибы.
А девчата – из перца и соли!
Как шалеешь от этой гурьбы!
Ущипнуть бы кого-нибудь, что ли?!
Ущипнуть бы их всех, хохоча!
И со свистом, хмельным от азарта,
Дать счастливого стрекача
По звенящему
воздуху
марта!


* * *
Я люблю бурьян и буераки,
Пустыри и ночь, когда вдали
Плачут в лунном холоде собаки.

Я люблю далёкие огни.
Словно знаки древние они -
Сквозь столетья светятся во мраке.

Между нами - тёмная река,
Слову недоступная немота.
Может быть, вот так же
Смотрит
Кто-то

И на мой костёр
Издалека.


* * *
Мы здесь одни с тобою, дорогая...
Ты далеко. Я сед уже на треть.
Сквозят сады. И я люблю смотреть
В далёкий синий воздух, не моргая.

Сквозят сады!.. Я сед и независим.
И даль светла, и Ангел одинок,
Как то, что остаётся между строк,
Увы, стихов и самых лучших писем...


* * *
Похоже, душа - это, всё же, совесть,
Средство от ржавчины - чистить жилы,
То, чем плачут, чем любят, то есть,
Чем в тишине остаются живы.

То есть - последнее небо в звёздах,
Тонкой разлуки судьба и дыба,
Тот драгоценный, щемящий воздух,
Который хватаешь во сне, как рыба.

Это огромный, вселенский атом,
Это сокровище, и, не лгт, -
Последний пятка в кошельке пузатом,
Которым оплачивают все долги.