«Кто хороший поэт, кто плохой. Помаши мне оттуда рукой. Ты ведь тоже и странный, и странник, из себя самого изгнанник...» 

Кто хороший поэт, кто плохой... Люди ставят оценки, но решает всё время. Только оно знает, чьи стихи будут читать следующие поколения, а кого забудут на второй день после кончины. Возьму на себя смелость предположить, что стихам Виктора Мостового суждена долгая и счастливая жизнь. Ибо они того стоят. В них – честный поэтический оттиск эпохи, в которой сквозь шахтёрскую судьбу автора и лирического героя прошел развал великой страны, а дни мира сменились нежданной войной. Его репутация, и жизненная, и поэтическая – безупречна. Как поэт, он продолжил традиции Николая Анциферова и Анатолия Романенко, которые тоже знали шахтёрский труд изнутри и смогли сказать о нём так, как до них не говорил никто. Виктор Мостовой стал автором цикла пронзительных стихотворений о трагическом начале 90-х, о судьбах шахтёрских семей, оставшихся один на один с закрытыми шахтами, вынужденных искать счастье в чужих краях.

Ветер ударил по струнам ветвей. Сумерки горько заплакали.

Шахту закрыли. Жалеть ли о ней? Это шахтерам во благо ли?

Не было боли на сердце сильней. Все перекрыты отдушины.

В трудную пору безрадостных дней мы будто по миру пущены.

Но Виктор Мостовой не только шахтёрский поэт (хотя, и это уже весьма значительно

и достойно). Он поэт, в стихах которого слышны вечные мотивы великой русской поэзии, тон которой задали любимые им Пушкин, Фет, Тютчев, Блок, Есенин, Рубцов... Вот, как он сам об этом говорит: «Их стихи до смерти читать и перечитывать. Это могучая поэтическая школа. И ещё я понял, что, изучив и прочитав, впитав многое, тем не менее, очень важно оставаться самим собой, быть искренним и честным, совестливым. Это обязательно проявится. Нужно без устали задавать вопросы и искать ответы на них, и в этом – тоже суть поэзии. И, конечно, быть доброжелательным, не завидовать, не подличать. Подлец тоже может писать стихи. Но Поэтом он, всё равно, не станет».

Виктор Мостовой стал поэтом, который не только прославил родной Стаханов, где, к тому же, долгие годы возглавлял местное литературное объединение, давая старт в поэзию молодым авторам. Он стал поэтом, известным в бескрайнем пространстве современной русской литературы. Его публикуют совершенно разные по стилю издания, такие, как, к примеру, «Молодая Гвардия» и «Слово-Word», «Литературная газета» и «День и Ночь»...

Его произведения украшают десятки литературных сайтов. О нём с удовольствием говорят и пишут друзья (а их много) и коллеги. Они отмечают не только его талант, но также порядочность и надёжность, верность в дружбе, целеустремлённость и основательность, доброжелательность и отзывчивость.

А, кроме того, он стал автором замечательных очерков о безвременно ушедших Олеге Бишареве, Александре Довбане, Юрии Каплане. Эти очерки-воспоминания привлекают внимание искренностью и подробностями общения с поэтами, уже ставшими частью истории современной литературы России и Украины.

Виктор Мостовой долго и непросто шёл к признанию своего таланта, постоянно совершенствуясь, занимаясь самообразованием. Работа в шахте отнимала не только время, но и силы, здоровье. Вспоминая то время, он писал: «По-настоящему был счастлив, когда с головой окунался в творчество. До сих пор жалею, что не пришлось учиться в Московском литературном институте им. Горького, хотя поступал туда в 1975 году, прошёл творческий конкурс, был допущен к экзаменам, но не набрал нужное количество баллов. Что ж, моим институтом стали книги, общение с друзьями-поэтами. Среди них – Николай Малахута, Юрий Лебедь, Сергей Кривонос, Виктор Крамаренко и Иван Голубничий, незабвенные Юрий Каплан и Юрий Кириченко… Борис Пастернак когда-то сказал: "Книга - это кубический кусок дымящейся совести".

Слова эти могут стать и эпиграфом, и эпилогом всей жизни и творчества каждого настоящего поэта. Надеюсь, что впереди – ещё будут новые книги. Ведь жизнь продолжается».

Лучше, чем кто-либо о поэте говорят его стихи. Они у Виктора Мостового - честные и правдивые, внешне простые, но своей внутренней глубиной продолжающие традиции и тематику русской поэзии. В них пульсирует время и проявляется жизнь во всех своих особенностях. И в этом имеют возможность убедиться читатели его новой книги стихов, изданной в Москве, но наполненной ароматом степных трав, припорошенных угольной пылью, пропитанной горечью нынешней суровой действительности Донбасса.

Владимир Спектор

Мне шахту не судить бы строго, умерив беспокойства пыл.

Но лёгкие в её чертогах я пылью угольной забил.

От сквозняков тех бесноватых порой так скрутит, что Бог весть

Какие выпалишь слова ты, когда тебе ни встать, ни сесть...

Я расстегну свою рубашку. Как дышится легко, свежо!

Подсолнух рыжую мордашку подставил солнцу – хорошо!

Мозолиста ладонь Донбасса. Характер крут, но что с того!

Как ни было б, но жизни трасса, всё ж, пролегла через него.

Мелькнет лицо. Не друг ли мой? Иду ему навстречу,

А он зовет меня с собой, где ждут покой и вечность.

И нам пути иного нет, и слов уж не осталось,

А только на погост след в след, где в сумрак стежка стлалась.

Очнусь. И словно бы рывком сорву я с глаз повязку.

Иду в потоке городском, теплом весны обласкан.