(настоящая фамилия Ювачёв),
советский (а точнее, антисоветский) писатель

Он умер в тюремной больнице, в блокадном Ленинграде.
Право, не понимаю ситуации; в те времена и за куда меньшие грехи расстреливали походя, а тут…
Хармс прямо и громогласно в августе 1941 года заявлял, что Гитлер победит, что лично он воевать против захватчиков не собирается, что если его всё же заставят взять в руки оружие, то стрелять будет не по германцам, а по соотечественникам… В какой воюющей стране, да ещё в дни поражений, такое прощается?.. Нигде и никогда. Будь ты хоть трижды гением!.. Я же в его творчестве ничего гениального не увидел.
…Даниил происходил из семьи бунтаря-народовольца, сосланного царскими властями на Сахалин, где стал писателем. Между прочим, отец его был знаком с Антоном Чеховым, Николаем Морозовым, Львом Толстым, Максимилианом Волошиным.
Сам Даниил, поучившись немного на электротехника, бросает учёбу и решает стать поэтом. При этом его всё время заносит в какие-то заумные дебри. Он и объединяется в кружки с такими же заумниками… Мне доводилось общаться с подобными людьми, в общении они крайне неприятны. Но если кому нравится – это их право! Тут я не стану судить.
Важнее, на мой взгляд, другое. Они-то сами считали себя гениями, они свято верили, что идут верной дорогой, а вся остальная культура человечества шагает с ними не в ногу. Хармс и его единомышленники специально неправильно выстраивали фразы, сознательно допускали в текстах всевозможные ошибки, отказывались от знаков препинания – лишь бы выказать свою оригинальность.
Он нелепо мог нелепо и вызывающе одеться и в таком виде бродить ночью по Невскому. Своим собакам придумывал имена, до которых не додумался бы никто другой, например, «Чти память героев Фермопильского сражения». Афишу придумывал такую, что люди, чтобы понять, куда их приглашают, останавливались, пытаясь разобраться в мешанине шрифтов (считается, что как раз за счёт этого он и добивался аншлагов). В своём дневнике он записывал свои интимные похождения, используя при этом, впрочем, шифр, пусть и весьма простенький. А то демонстрировал в окно прохожим свой интимный орган, который он часто использовал по назначению, но который, к счастью, так и не стал детородным. А то начинал на творческих вечерах читать стихи запрещённых авторов, откровенно напрашиваюсь на неприятности…
Всю жизнь он старался произвести впечатление на окружающих, пусть даже и путём эпатажа.
Однако на зауми не проживёшь. Хармс активно сотрудничает на поприще детской литературы с Самуилом Маршаком и Борисом Житковым, и, по свидетельствам современников, относится к делу серьёзно – его стихи и вообще детские книжки пользуются спросом. Хотя сам он, опять же, как свидетельствуют современники, детей, мягко говоря, не очень-то любил, сравнивая их, пусть и витиевато, с испражнениями, предлагая их сваливать в яму и засыпать известью. А они в ответ обожали поэта и толпой провожали его с творческих вечеров.
Равно как за его выходки и остроумие, пусть и весьма своеобразное («задам по задам за дам»), его обожали женщины – его многочисленные романы и мимолётные совокупления едва не довели его жену до самоубийства.
В 1931 году за антисоветскую литературную деятельность его ссылают из Ленинграда в Курск. По окончании трёхлетней ссылки он возвращается в город на Неве. В это время в его мировоззрении происходит кризис.
Вообще, как бы я ни относился к мировоззрению таких людей, как Хармс и его единомышленники, а только вполне ведь можно понять… Закрываются и подвергаются гонениям все творческие направления, которые выпадают из русла официальной идеологии государства. Публикуется только то, что проходит жёсткую цензуру. Те литераторы, кто остаётся за рамками списка избранных, лишены средств к существованию. Вот лично я – за классическую литературу, лично мне всевозможные «-измы» непонятны и неинтересны. Но ведь подобной точки зрения придерживается большинство людей (кто, понятно, вообще интересуется культурой). Так зачем запрещать и корчевать «-измы» лагерями и бульдозерами, коль можно просто игнорировать все эти отклонения!
В общем, это тема для отдельного разговора. А сейчас – о Хармсе. Я его не понимаю в творческом отношении. Но понимаю его реакцию на отношение к нему и его творчеству властей. И уж вовсе не понимаю его реакцию на беду, обрушившуюся на Родину – он злорадствовал гитлеровскому нашествию. Вот такое моё непоследовательное отношение…
Считаю, что арест Хармса в условиях военного времени в осаждённом городе закономерен и оправдан.  А его реабилитация и оправдание в 60-х годах – не уверен я в правоте данного решения.
К теме прямого отношения не имеет, но хочется обратить внимание вот на какое обстоятельство. Жена, а точнее к тому времени уже вдова Хармса, Марина Малич, после его смерти эвакуировалась из осаждённого Ленинграда… Прочитав об этом факте, я задумался о том, что понятия не имею, по какому принципу власти определяли, кого следует эвакуировать на Большую землю, другими словами, кого следует спасть; та же Марина ещё до начала блокады уклонялась от мобилизации на строительство оборонительных сооружений, а теперь вот же, её спасли… Женщина оказалась на Кавказе, в местности, куда вскоре пришли гитлеровские войска. Её вывезли на работу в Германию. После войны её побросало по белу свету, и в конце концов она оказалась в США, где и упокоилась.
.
Ну и вот – из Хармса.
.
Есть-ли что ни будь на земле, что имело бы значение и могло бы даже изменить ход событий не только на земле, но и в других мирах? — спросил я своего учителя.
Есть, — ответил мне мой учитель.
Что же это? — спросил я.
Это… — начал мой учитель и вдруг замолчал.
Я стоял и напряженно ждал его ответа. А он молчал.
И я стоял и молчал.
И он молчал.
И я стоял и молчал.
И он молчал.
Мы оба стоим и молчим.
Хо-ля-ля!
Мы оба стоим и молчим!
Хо-ля-ля!
Да да, мы оба стоим и молчим!
Источник: http://www.d-harms.ru/quotes.html
.
Постепенно человек утрачивает свою форму и становится шаром. И став шаром, человек утрачивает все свои желания.
Источник: http://www.d-harms.ru/quotes.html
.
В грязном падении человеку остается только одно: не оглядываясь, падать. Важно только делать это с интересом и энергично.
Источник: http://www.d-harms.ru/quotes.html
***
Самуил Маршак: http://starodymov.ru/?p=25913
О приговорах начала войны: http://starodymov.ru/?p=39802
Антон Чехов: http://starodymov.ru/?p=32731
Николай Морозов: http://starodymov.ru/?p=33501
Максимилиан Волошин: http://starodymov.ru/?p=24772
Лев Толстой: http://starodymov.ru/?p=23257
Реабилитация после смерти Сталина: http://starodymov.ru/?p=39839
Борьба государства против инакомыслия в искусстве: http://starodymov.ru/?p=38488
Между прочим: http://starodymov.ru/?p=33678