Анатолий Киркач (1937-2012)

Родился 25 апреля 1937 в городе Красный Лиман Донецкой области. Школу окончил в Святогорске, потом – горный техникум в Ровеньках.
Тридцать лет жизни, с 1958 по 1988, отдал шахте – трудился рабочим очистного забоя, горным мастером.
Война тяжёлыми шрамами легла на душу ребёнка, забрав отца, Ивана Васильевича, добровольцем ушедшего на фронт и пропавшего без вести в 1943. В послевоенное лихолетье ушла из жизни и мать, Анна Семёновна.
Со школьной скамьи Анатолий Иванович пишет стихи, с 1955 они публиковались в местной, Ровеньковской, и областной прессе, а также – коллективных сборниках «Соцветье» и «Разговор при свечах».
В 2002 вышел первый сборник его стихов «Белове чудо черемух». В 2005 вышел второй сборник «Тихая красота».

У ОБЕЛИСКА

На землю лёг прохладный тихий вечер,
В глазах домов усталость и покой.
Снежинки тихо падают на плечи
И тают, лишь дотронешься рукой...

Стою я в парке молодогвардейцев,
Сердца героев в сердце у меня,
Они от рук фашиствующих немцев
Погибли, веру в Родину храня.

Я голову свою склоняю низко,
Все войны и лишения кляня,
И, освещая мрамор обелиска,
Пылает факел «Вечного Огня».

КРИК

Отцу — Ивану Васильевичу,
солдату войны, пропавшему без вести

У излучин Донца
Под смертельным огнём
В диком шквале свинца
Подкрепления ждём...

Сколько страшных атак
Мы отбили — не счесть.
Враг не смог растоптать
Нашу доблесть и честь.

Мы в прибрежный плацдарм
Здесь вросли на века.
Как сказал командарм:
«Цвет и гордость полка...»

Нас давно оплели
Корни диких кустов,
А над пядью земли —
Ни могил, ни крестов...

СНЫ

Этой ночью опять
Я бежал через минное поле
Под тревожным сияньем
Багрово-кровавой зари,
Под разрывами падал
И снова, не чувствуя боли,
Я бежал и бежал
И о чём-то с собой говорил...

А вокруг только жуть,
Только взрывы да грохот железа,
Только чёрные тени
Да белые вспышки огня.
Истребителей вой
Настигал меня сверху и резал...
Сумасшедшим набатом
В ушах грохотала броня.

Я бежал через поле
К разбитой, растерзанной хате,
Где сгореть не сумели
Одни только лишь кирпичи,
Где, измазанный сажей,
Один, словно птенчик измятый,
Мальчуган прислонился
Спиною к холодной печи...

Руки-крылья навстречу
И сердце трепещущей птицей
Опускается рядом...
Но, как я о том утаю,
Что в мальчонке чумазом,
Который мне часто так снится
И в бегущем по минному полю
Себя узнаю...

ПОД СВЯТОГОРСКОМ

Качают сосны поднебесье.
Между окопов тишина...
Давно уж сгинула Война,
Одну лишь Память встретил здесь я.

Сосны на ветках
Колышут небо,
Сеют сквозь иглы
Призрачный свет.
Вот уж полвека,
Как я здесь не был,
Многому время
Вытерло след...

Память тревожит
Сердце набатом:
Вот те окопы
И блиндажи...
Тем, кто стоял здесь
Насмерть когда-то, —
Очень немногим
Выпало жить...

Сколько сгорело
В той круговерти,
Сколько впитали
Крови пески —
Мне не постигнуть
До самой смерти...
Память тисками
Давит виски...

ПЕРЕД АТАКОЙ
Участнику войны, кавалеру боевых наград
СИ. Головятенко
Ночь опустилась
На смуглые плечи заката,
Над переправой
Тревожно всплывает луна...
Чутко уснули
Уставшие за день солдаты,
Лишь на позициях
Сонно вздыхает война.

Лапкой котёнка
Сон трогает душу солдата.
Морем ромашек
Повеет с родной стороны.
И точно так же,
Как в юности светлой когда-то —
Синее небо
И нет распроклятой войны.

Завтра сыграет
Зарю наша артподготовка,
Небо с землёю
Смешаются вдруг пополам.
Вслед за комбатом,
До боли сжимая винтовки,
Снова на Запад
Пойдём по изрытым полям.

Кто-то споткнётся
В свинцовой предутренней сини
И никогда
Не вернётся к родимым краям...
Падают росы
На нежные травы России —
Горькие слёзы
По верным её сыновьям.

Чутко уснули
Уставшие за день солдаты,
Лишь на позициях
Сонно вздыхает война.

Ночь опустилась
На смуглые плечи заката,
Над переправой
Тревожно всплывает луна.

ОККУПАЦИЯ
Взрывом сломанная акация
Горько свесилась на плетень.
Чёрной свастикой оккупация
Заслонила погожий день.

Полицаи, как псы голодные,
Взяты извергом напрокат.
А у ратуши: «Вы свободные!» —
На заборе висит плакат...

Мать над нудным шитьем склоняется,
В тяжких думах о хлебе мать...
Завтра утром она отправится
На продукты шитьё менять.

От отца ни письма, ни весточки,
Под Ростовом идут бои.
Мы, считая дни, ставим меточки,
Ждём, когда же придут свои...

Мама часто ночами молится:
«Прогони супостата прочь.
Матерь Божия, Богородица,
Постарайся хоть чем помочь...»

Взрывом сломанная акация
Горько свесилась на плетень.
Чёрной свастикой оккупация
Заслонила погожий день...

ВСТРЕЧА

Не спалось...
Тревожно
Что-то было ей...
За окошком выла
Жалобно метель.
Ей протяжно ветер
Подпевал в трубе,
Да фонарь качался
Зябко на столбе.

Но она смотрела
В мерзлое окно:
«Боже, вроде ходят...
Что там за пятно?..
Может, муж вернулся,
Наконец, домой,
Не войдёт в калитку,
Слабый и больной?..»

Ей когда-то с фронта
Весточка пришла,
Что в бою фашистов
Выбив из села,
В госпиталь Егора
Увезли. Живой...
Будто в грудь он ранен
Пулей разрывной.

С той поры проходит
Уж который год...
«Чу...Как будто ходит
Кто-то у ворот...
Может, возвратился?
Может, это он?..»
Вырвался из сердца
Вымученный стон...

Шаль накинув, вышла,
До ворот дошла.
Постояв, упала...
И его нашла...

Он идет навстречу
Сильный, молодой,
На груди сияет
Орден золотой...

В МАЕ 45-го

Ночь выбивал
Барабан духового оркестра,
Сыпались звёзды
В задорные очи девчат,
На танцплощадке
Свободного не было места,
Хоть танцплощадкой был
Выбран огромный причал.

Млела вблизи
Соловьями набитая роща,
В лунной дорожке
Слегка колыхалась река.
Жизнь представлялась тогда
До беспечности проще,
Впрочем, так видится
Из моего далека...

В лёгкой вуали
Пылала луна, как невеста,
И золотила награды
На каждой груди.
Сердцу от счастья
То сладко вдруг было, то тесно
От ожидания
Встреч дорогих впереди.

Может быть, завтра
С войны, как с работы когда-то,
В дом возвратится
Такой долгожданный отец...
Глядя на праздник,
Наивно мечтали ребята.
Что, наконец-то,
Наступит лишеньям конец...

* * *
Мама, помнишь ли ты.
Как на шахты меня провожала?..
Шли мы к станции лесом
И пахло вокруг чабрецом,
Только птица ночная
В лесу тишину нарушала,
Да играл духовой
В доме отдыха, там, за Донцом.

Диск луны походил
На хорошего, верного друга,
Серебрилась роса
На высокой пахучей траве.
Мама, мама, тебе,
Да и мне, улыбалась округа,
Это наш Святогорск
Слал Донбассу горячий привет.

Вот и станция... Здесь
Мы с тобою надолго расстались,
Ты махала вослед мне
До боли родною рукой,
Впереди светофоры
То гасли, то вновь зажигались
Да играл духовой
Где-то там, позади, за рекой.

Свежий ветер врывался
В открытые окна вагона,
Мчался поезд, цепляясь
За нить километров, вперёд.
И со станции каждой,
Казалось, с любого перрона
Улыбался приветливо
Дружный шахтёрский народ...

* * *
Зовут романтиков в дорогу,
Одних — Сибирь, других — Кавказ.
Отеческой заботой строгой
Нас встретил угольный Донбасс.

Всё было ново, необычно,
Седая степь со всех сторон,
Огромный комбинат кирпичный
Да в синей дымке террикон.

С Никифора слетела кепка,
Смотрел он, выпучив глаза:
На терриконе вагонетка,
А кто-то говорит «к о з а»...

Но бойкий парень из учпункта,
Шутник, смеяться только дай,
Сказал: «В запасе есть минутка,
Кури и... морду наедай...»

И затянулся по-шахтёрски
Шахтёр у шахты на виду.
«Меня со станции Майорской
В детдом... В сорок шестом году,

А то бы дуба дал... Вот так-то,
Учился в ГеПеШа, пришёл,
Как вы сейчас, на эту шахту
И в ней семью свою нашёл.

Так что, не вешай нос, ребята!»
«А мы не вешаем».
«Ну что ж,
Был и Мамай таким когда-то,
Теперь на маршала похож».

Гудел на сбойке вентилятор,
Питая воздухом забой,
Да паровоз спешил куда-то,
Пыхтя, довольный сам собой.

Зовут романтиков в дорогу,
Одних — Сибирь, других — Кавказ.
Отеческой заботой строгой
Нас встретил угольный Донбасс.

* * *
Над степью солнце поднималось,
Когда я в шахту уходил,
И жизнь прекрасною казалась
— Со мной товарищ верный был.
Мы с ним беду и хлеб делили
Всегда по-братски, пополам,
Забой взрывоопасной пылью
Не раз грозился в жизни нам.
Удача нам не изменяла,
Пред нами отступал завал,
И черной смерти покрывало
Не раз в клочки товарищ рвал...
О том же, что в ту смену сталось,
Рассказывать не хватит сил...

Над степью солнце опускалось,
Когда я друга выносил...

МОЛИТВА

Проиндексируй каторжную жизнь,
Добавь мне лет, Всевышний, хоть немного,
Чтоб не обидно было у Порога,
Проиндексируй каторжную жизнь.

Добавь мне лет, Всевышний, хоть немного,
Чтоб я увидел правнуков своих
И убедился, что хранишь Ты их...
Добавь мне лет, Всевышний, хоть немного.

Чтоб не обидно было у Порога,
Хочу я видеть Родину свою
Цветущей и счастливой, как в Раю,
Чтоб не обидно было у Порога.

Проиндексируй каторжную жизнь,
Чтоб я увидел, Боже мой, как скоро
Ты покараешь эту свору воров.
Проиндексируй каторжную жизнь.

1999 г.

* * *
Моё село!.. Ты близко и далеко.
Пусть я горняк — тебе я не чужой
Глядит телёнок глазом карооким
На яблоню за старою межой...

Всё в памяти моей живёт доныне:
Тележный скрип обочины села,
Сухое сено с запахом полыни
И тихий всплеск рыбачьего весла,

Мотив знакомой песни за рекою,
Пожатие мозолистой руки,
Над лесом ситец неба васильковый
Да диких маков в поле огоньки.

НОСТАЛЬГИЯ

Надо мной в синеве
Самолёты развесили кружево,
И в просторах морских
Утопили тоску корабли,
Что же сердце моё
Так печалью сегодня загружено,
Почему мне грустится
На краешке южной земли?

Среди таинства пальм
Песни мечутся птичьи неистово,
В белой кромке прибоя
Купается солнце с утра,
Но меня почему-то
Не тянет к воде аметистовой,
Мне сегодня труднее, пожалуй,
Чем было вчера.

Заболел я тоскою
По милому краю приветному,
Где в разливе цветенья
Рассветы, как боги, встают.
Где плывут корабли терриконов
Сквозь дымку рассветную
И по росным тропинкам
Шахтеры со смены идут...

Где в духмяный чабрец
Опускается полдень, не выстояв,
Где к полынным курганам
Склоняется вечер хмельной,
Где колышется ночь,
Очарованная гармонистами,
Где сама атмосфера,
Сам воздух до боли земной.

Завтра я возвращаюсь
К Донбассу — отцу и товарищу,
Где на годы вперёд
Вдоволь мелких и крупных забот,
Где с горячим пластом
Предстоит у меня разговор ещё
Под могучею толщей
Прохладных и потных пород.

ОДУВАНЧИКИ

Рядом с шахтою — одуванчики
В придорожной степной пыли...
Словно бросили хлопцы лампочки
И ушли...

Соберу я букет старательно,
Осторожно стряхнув росу,
И в забой, от друзей неспрятанным,
Унесу...

Здесь, под небом, цветы, как лампочки,
В шахте лампочки — как цветы...
Наступают упрямо мальчики
На пласты...

Лава гулом и лязгом полнится,
Мчится угля сплошной поток.
И струится солёный пот с лица
На цветок...

Но не вянут, нет, одуванчики,
В антрацитной искрясь пыли...
И забой закрепили мальчики,
И ушли...

* * *
Пахнет август яблоками, дынями
И ещё...да разве разберёшь...
Ты, у птиц за что-то песню выменяв,
О хорошем, ласковом поёшь.

На тебя глядят глазами синими,
Наклонившись ниже, небеса...
Где с тобою рядом проходили мы,
Жемчугом осыпалась роса.

Посмотри, как песне улыбаются
Нашей шахты дальние огни,
Неспроста, конечно, называются
Маяками Родины они...

Пахнет вечер яблоками, дынями,
Степь звенит под россыпью огней,
И звезда, чертя прямую линию,
Без остатка растворилась в ней...

ВЕРНОСТЬ

Уже задумчивая осень
Коснулась моего виска,
А я стихи писать не бросил,
Гляжу на прозу свысока...

Пишу и быль, и небылицы,
И даже нежное подчас...
И озаренье Синей птицей
Ко мне приходит в звёздный час.

Иду по жизни сквозь рассветы,
Гляжу на мир во все глаза,
Чтоб вам потом всё рассказать
Счастливым голосом поэта.

* * *
Я в окошко взглянул
И не верится:
Снег, как пух тополей,
Тихо стелется,
Воробьи собрались
Под рябиною
Обсудить свою жизнь
Воробьиную...
Что клевать им теперь,
В зиму длинную?
Всё исчезло
Под белой периною,
А придёт ли весна,
Им не верится...
Снег, как пух тополей,
Тихо стелется.

ПРОБУЖДЕНИЕ

Ещё февраль,
Но в голубые сны,
Как истина,
Которой нет преграды,
Врывается дыхание весны
Цветами букв
На чистый снег тетради...
И даже птицы
Веселей поют...
Я слышу, просыпаясь утром рано:
По-птичьи
Клювиками почек пьют Сады
Парное молоко тумана.

НЕЖНАЯ МЕЛОДИЯ
Жене Тамаре
Под горой дубы кудрявые,
Клёны, липы и черёмуха,
Травы сочные, росистые,
Песня звонкая соловушки.

Из лазури над озёрами,
Где туман, как песня тихая,
Смотрят звёзды не мигаючи
На дары земли великие.

Я пойду тропинкой узкою,
Пусть роса кропит мне ноженьки,
И до зорьки песнь соловушки
Буду слушать и записывать.

С языка простого птичьего
Много музыки срывается.
Вот послушай, там, над рощею
Тает нежная мелодия:

«Пеной рос заря туманится,
Словно глубь очей невестиных...
Прибрела весна, как странница
С посошком, в лаптях берестяных»1.

Высь небес медовым месяцем
Улыбнулась, песню слушая,
И роняет цвет черёмуха,
Словно снег на росы чистые.

Тает нежная мелодия
В неге часа предрассветного.
Призадумалась черемуха,
Не шелохнет даже веткою...

Я пойду тропинкой узкою,
Пусть роса кропит мне ноженьки,
И до зорьки песнь соловушки
Буду слушать и записывать...

______________
1 С. Есенин

ЛУННАЯ СОНАТА

Осиянный россыпью огней,
Древний монастырь на белом взгорье...
Так явилось этой ночью мне
С детства мне родное Святогорье.

В ярких звёздах заплутала ночь,
И луне от соловьев не спится,
А, возможно, и сама не прочь
Красотой волшебной насладиться.

Купола ласкает вдалеке
И, как будто мучаясь от жажды,
К озеру прильнула и к реке,
Яхонтом горит в росинке каждой.

Сквозь шатёр раскидистых ветвей
Пробиваются лучи, как спицы...
Даже ручеёк — и тот под ней
Золотом неистово искрится.

Кажется, янтарным гребешком
Сонным ивам расчесала косы,
А сама отправилась пешком
Колдовать по омутам и плёсам...

Дивной сказкой неба и земли
Завлекло и повело куда-то,
А вокруг лихие соловьи
Выводили лунную сонату...

 НА ПОРОГЕ ЛЕТА
Птицы вещей у реки
Пенье раздавалось.
Свет-кукушечка, скажи,
Сколько жить осталось?..
Может, лучше б и не знать
Обо всём об этом,
Безмятежно травы мять,
Радоваться лету?

Но душе не запретишь —
И болит, и ноет,
Видно, что-то неспроста
Душу беспокоит.
Словно тронула струну
Раненого сердца
И не знает, как ей быть
И куда подеться...

Словно вырваться спешит
Из постылой клетки,
Чтоб свободно распевать
Соловьем на ветке
У заброшенной межи
Где-нибудь над кручей...
Может, лучше будет ей,
Может, будет лучше...

Ты, кукушечка, скажи,
Я ведь не обижусь,
Сколько раз ещё с тобой
В эту пору свижусь?
Сколько лет встречать рассвет
На пороге лета?
Ты, вещунья, не таясь
Расскажи об этом...

Уж вовсю пылал рассвет,
Солнце восходило,
В чистых росах белый цвет
Засверкал на диво...
Вдоль реки, по кромке дня.
Чувствуя усталость,
Тихо шёл я, а вослед
Пенье раздавалось...

* * *
Пьянит медвяным цветом липа
И в свете солнечных лучей,
Переливаясь, деловито
Журчит без устали ручей.

И точно так же, как ни странно,
Как в ту далёкую весну,
Трудяга-дятел неустанно
Врачует старую сосну...

Деревня с речкой по соседству,
С краюхой хлеба, с молоком.
И мы туда с тобой, как в детство,
Бредём без тропки — прямиком.

* * *
Ах, зачем, почему
Под горой у реки
Этим летом так пышно
Цветут васильки?..

Серебрится трава
В ожерелье росы,
Земляники по берегу
Вьются усы.

Потому ли, что я
Здесь давно не бывал,
Убегая, смеются
Тропинки у скал?..

Да березки, свои
Подобрав подола,
Тихо слушают то,
Что им шепчет ветла...

И зачем мне теперь
Эта вся благодать,
Коль сюда не придут
Ни отец мой, ни мать.

Видно будет всю жизнь
До неведомых пор
В моём сердце гореть
Этой боли костёр.

Ах, зачем — не пойму:
Под горой у реки
Этим летом так пышно
Цветут васильки?..

* * *
Иду по степи из шахты
Навстречу заре багряной,
А воздух так дивно пахнет,
Как сотовый мёд духмяный.

Мне пить его — не напиться.
Глазами не оторваться:
Такое вокруг творится –
Вовек не налюбоваться...

Встряхнув от росы мордашки
И ввысь запрокинув донца,
Весёлой гурьбой ромашки
Спешат на свиданье с солнцем.

Играя в лучах рассвета,
Вокруг жемчуга искрятся...
Как жалко с картиной этой
Мне даже на миг расстаться.