Наброски к портрету И.В. Сталина. -
«Уздой железной поднял Россию на дыбы»
 (А.С.Пушкин, «Медный всадник»)



Жизненный путь всякого человека – и верующего и неверующего, и христианина и язычника, и доброго и злого, и коммуниста и демократа, и белого и черного, и еврея и папуаса, определяется Промыслом Божиим!

Можно ли сказать что-то новое о человеке, о котором написано так много и врагами, и доброжелателями, и современниками, и потомками, и нашими соотечественниками, и иностранцами? Что побудило меня взяться за перо? Удивительный факт, что никто из его врагов и недругов не захотел или не решился понять его личность настолько, насколько возможно, ибо нет «рентгена» просветить душу; а «сердце» человека ведомо только Богу. Его или изображали и изображают почти мифическим злодеем, средоточием всех смертных грехов, получавшим наслаждение от убийств – враги; или «отлитым из стали», лишённым обычных человеческих немощей – доброжелатели.

Личность любого человека можно понять только в её развитии, и моя скромная задача попытаться понять: к чему стремился ум и чем жило сердце Иосифа Джугашвили, понять на основе тех немногих документов не политического характера по преимуществу, которые он сам оставил нам. По странной причине никто не попытался этого сделать: а те, кто написали, например Э. Радзинский[1]: (заметим, что фигура Сталина требует писателя масштаба Шекспира или Гоголя, а не сочинителя дамских романов и мелодрам) и Б.М. Бим-Бада[2], сочинивший в психоаналитическом духе псевдонаучную книжонку, описали образы своего сознания, не имеющие никакого отношения к реальности. Все книги такого рода пишутся одинаково: писателю дают приказ (не только в СССР писатели пишут на заказ; всякий, имевший дело с современными тиражными СМИ знает, что давления и заказа сейчас больше) описать в том или ином духе то или иное лицо или событие. Факты биографии подгоняются под эту схему, а если их не хватает, то сочиняют, следуя принципу Геббельса: ложь от бесконечного повторения «превращается» в правду.

Одна из немногих книг, в которой автор, пусть следуя общепринятым в либерально-демократической традиции стереотипам, пытается понять внутренний мир и развитие личности И.В. Сталина – работа американского советолога Р. Такера[3]. Следует обратить внимание на одну парадоксальную мысль автора: по его мнению, и с ним нельзя не согласиться, Николай II во всё время своего царствования безуспешно искал председателя кабинета министров, который смог бы провести назревшую революцию сверху. Что было бы – спрашивает автор, – если бы последний русский царь из династии Романовых назначил бы на этот пост Сталина? И сам отвечает на него неожиданно, но вполне правдоподобно, если бы такое решение было бы принято. Он – пишет Р. Такер – закончил бы жизненный путь графом Джугашвили, кавалером ордена Св. Андрея Первозванного и на закате лет в дарованном имении в окружении многочисленных чад и домочадцев писал бы воспоминания, как он в своей богатой событиями жизни верой и правдой служил Богу Царю и Отечеству. Вот образец объективности, поскольку это слова ученого мужа, а не вздорные и истеричные писания о «гениальной посредственности», «кровавом палаче, одержавшем победу ценой горы трупов», «недоучившемся семинаристе» и т.п.

Много ценного можно почерпнуть и из книги В.В. Похлебкина «Великий псевдоним» [4], хотя предмет его исследования и очень узок. Псевдоним можно уподобить «окну» в чужую душу, которое сам человек приоткрывает для других. В нашу задачу не входит психологический анализ функций псевдонимов, но не требует особых доказательств мысль, что, часто выбирая себе псевдоним, личность невольно показывает, чем она хочет быть; каким она видит своё предназначение, к чему стремится; или что для неё самое существенное в жизни, как своей, так и общественной.

Наконец, кто будет отрицать, что всякого человека – и царя, и последнего бродягу – надо судить по законам того времени, когда он жил, и исходя из тех обстоятельств, в которых ему приходилось принимать решение: угон автомобиля недорослем, желающим покуражиться перед подружкой, и офицером, чтобы догнать преступника, не могут быть оценены одинаковым образом[5]. Не приходит же в голову никому из здравомыслящих возмутиться, почему в законе Моисеевом содомский грех наказывается смертью, в то время как сейчас всего лишь публичное именование этой мерзости грехом влечет за собой в самых «цивилизованных» странах судебное преследование. И действительно дубинноголовые апостолы демократии и выжившие из ума правозащитники обвиняют Библию в отсутствии толерантности!

Советский Союз в период между двумя мировыми войнами и почти 10 лет после окончания Великой Отечественной жил по законам военного времени со всеми вытекающими последствиями: сам Сталин открыто заявил, что «если враг не сдаётся, его уничтожают».

Итак, дорогой читатель, следуя правилу древних римлян» – «без гнева и пристрастия» – попытаемся понять душу этого человека, при звуках имени которого одни благоговеют, а другие до сих пор дрожат от страха, подтверждая истинность восточной поговорки: «Шакал боится даже мёртвого льва». Считаем, заканчивая предисловие, ещё раз подчеркнуть, что, несмотря на обилие литературы о Сталине, очень мало работ касающихся особенностей его личности. Мы полагаем, что наша мысль подтверждается тем фактом, что самый цитируемый источник по предмету нашего исследования – слова Уинстона Черчилля. И не только по причине выдающегося ума и большого литературного дара лорда Мальборо. По ряду причин этой теме в отечественной науке не уделялось должного внимания[6]. Надо отдать должное самому последовательному в ХХ веке врагу нашего Отечества: следуя британскому принципу спортивности, в который входит уважение к противнику, он воздал ему должное, в отличие от «смелых» холопов, осмелевших после смерти господина!

Наша задача не простая, т.к. Сталин «был необычайно сложной личностью»[7]. Мы будем основываться только на тех свидетельствах, которые оставил нам сам Иосиф Виссарионович Джугашвили. В связи с этим будет уместно вспомнить удивительно точные слова Г.К. Честертона, правда, сказанные по другому поводу, но совершенно подходящие и к предмету наших рассуждений: «В наши дни книги и газеты кишат упоминаниями о пещерном человеке. По-видимому все хорошо с ним знакомы. Его психологию серьёзно учитывали врачи и авторы чувствительных романов. Насколько я понял, он главным образом бил жену и вообще, как говорят теперь, обращался с женщиной без дураков. Откуда-то стало известно, что он то и дело размахивал дубинкой и, прежде чем уволочь женщину, ударял её по голове. Надо сказать, меня поражает скромность первобытной дамы. Я никак не пойму, почему у такого грубого самца была такая щепетильная самка… О несчастном пещерном человеке пишут все кому не лень. Мы обмусолили все мельчайшие его действия – кроме тех, которые нам действительно известны. Как ни странно, у нас есть свидетельства о том, что пещерный человек делал в пещере. Их немного – как вообще немного доисторических свидетельств, зато все они относятся к настоящим, а не литературным людям. В пещере нашли не дубинки и не ряды разбитых женских черепов. То, что там нашли, ничем не связано с современными толками, догадками и слухами.

В пещере нашли изображения животных. Не может быть сомнения, что их сделал человек, и я не побоюсь назвать его настоящим художником… Ни один художник, увидевший их, не поверит возражениям ученых. Тот, кто рисовал этих животных, не избегал трудностей, а стремился к ним как истинно творческий человек»[8].

Постараемся следовать принципу, о котором говорит Честертон, и, исследуя насколько это возможно, ведь нет, как я уже упоминал выше, «рентгена», чтобы «сфотографировать» чужую душу – внутренний мир этого человека, исходить из того, что он действительно оставил нам в политике и творчестве, тем более, что он сам в юности писал стихи и был неравнодушен к искусству, о чем сохранилось много свидетельств современников.
Детство
О его раннем детстве нам доподлинно известно очень мало: общеизвестно, что он вырос в бедной семье, и мать сумела устроить его учиться за казённый счет в горийское духовное училище, которое он окончил с отличием. Уже одно это свидетельствует о прилежании, хороших способностях. А также то, что он был организатором мальчишеской проделки: запустить свинью в синагогу[9]. Факт, что он был отличником, обходится вниманием, ибо не ложится в схему «недоучившегося семинариста»; второму – придаётся преувеличенное значение: мальчишке приписывается антисемитизм[10], который он, оказывается, пронёс через всю жизнь. На наш взгляд, если уж проводить расследование этого ужасного преступления, надо провести воображаемый следственный эксперимент: как дети могли поймать свинью; не привлекая внимания донести зверя до места преступления, да так, чтобы она не визжала; да еще и запустить туда, куда она не хочет! Вспомните эпизод со свиньёй в уездном суде Миргорода, когда сорились Иван Иванович и Иван Никифорович, и Вы поймёте, что детям такая военная операция не под силу! Нет сомнения, это был поросёнок в мешке и что к этому надо отнестись как к обычному озорству! Ничего значительного для биографии Сталина он не представляет, ни о каких качествах будущего «великого злодея и палача» не свидетельствует; и мы уделили этому ничтожному событию столько внимания только для того, чтобы показать какие «мыслители» – самый популярный из них – Э.Радзинский – учат наше общество истории. И это было бы смешно, если б не было так грустно.

Есть ещё один важный факт из его детства: два раза он попал под мчащийся фаэтон и с тех пор у него на всю жизнь остались травмы. Его недруги зло смеялись над его физическими недостатками, что само по себе показывает уровень их нравственности. Мы же задумаемся, как резвый мальчик мог два раза оказаться в такой опасной ситуации? Мы полагаем, что это, конечно, «не злой рок», а опять же следствие мальчишеского озорства и отчаянной смелости: почему бы не предположить, что он решил блеснуть своим бесстрашием перед сверстниками? И то, что он был человеком смелым и решительным, не боялся трудностей, показывает его последующая жизнь.
Стихи
В старших классах семинарии, в пятнадцатилетнем возрасте, он начал писать стихи[11]. Прочитаем их, чтобы понять, о чём мечтал этот юноша в уездном, ничем непримечательном Гори.

Во-первых, обращают на себя внимание высокие эстетические качества стихов: хороший язык и интерес к духовной стороне жизни. Задумаемся над этими стихами, чтобы увидеть, чем жил и о чем мечтал юный Иосиф, держа в уме слова выдающегося педагога В.А.Сухомлинского, что «человек таков, каково его представление о счастье».
В восьми строках стихотворения «Утро», автор, используя традиционные для восточной поэзии образы соловья и цветов, говорит о неземной любви, противопоставляя ее мирской суете.
Для понимания его личности надо обратить пристальное внимание на следующие строки, в которых он обращается к луне:

Но твердо знай, кто был однажды
Унижен и повергнут в прах
Еще с Мтацминдой[12] станет вровень
И веру возродит в сердцах.

Не надо особого глубокомыслия, чтобы понять, что огорчает юношу и в чём он видит цель своей жизни: возродить веру – вот чем он хочет прославиться. И это очень важно иметь в виду, оценивая все его последующие деяния: не видя примеров подлинной веры в окружающих людях, он мечтает о подвиге. Можно с большой долей вероятности предположить, что рядом с ним не было человека, которому он мог бы открыть душу и кто бы поддержал его и развеял глубокую грусть.
В этом же стихотворении «Луна» мы встречаемся и с загадкой его души: что-то таинственное и не до конца постигаемое звучит в словах:

Я душу всю тебе открою.
Я руку протяну тебе!..
Сияй, Луна – душа Вселенной!
Сияй, Луна, в моей судьбе!

Именно к ночному светилу, а не к солнцу обращает он свои думы.
Не потому ли, что уже в детстве и юности он «проливал невидимые миру слезы»; и рискну предположить, что причиной их была не безответная любовь к недоступной красавице, а несправедливый строй жизни тогдашнего мира. То, что подгнило что-то «в Датском королевстве» отмечали все и противники и защитники Российской империи, так что не следует искать в этом стихотворении ни склонности к мрачным сторонам жизни, ни юношеского максимализма, ни нездорового мистицизма. Перед нами думающий, романтично настроенный и глубоко переживающий горе и скорби жизни простого человека юноша.
То, что это так, можно заключить из следующего стихотворения, посвященному «поэту, певцу крестьянского труда, князю Рафаэлу Эристави».

Когда-то гнёт крестьянской доли
Тебя, певец, потряс до слёз.
Но, Боже, сколько зла и боли,
С тех пор увидеть довелось,
………………………………
Певца отчизны труд упорный
Ещё вознаградит народ.
Уже пустило семя корни,
И жатва тяжкая грядёт.

Это слова человека, жаждущего борьбы «за счастье трудового народа», личности с развитым гражданским самосознанием и не боящимся трудностей. Вероятно, это и была одна из побудительных причин его революционной деятельности, но об этом подробнее позже. И самое главное: ни в одном из стихов нет никакой патологии личности, на что часто бездоказательно указывают его, ослепленные злобой противники. Конечно, разум может помутиться в любом возрасте, но первые симптомы душевной болезни почти всегда проявляются уже в этом возрасте. Однако перед нами умный и чувствительный юноша, глубоко задумывающийся о смысле бытия, выборе жизненного пути и будущем Родины.
И он опять обращается к луне:

Когда герой, гонимый тьмою,
Вновь навестит свой скорбный край.
И в час ненастный над собою
Увидит солнце невзначай.

Тогда гнетущий сумрак бездны
Развеется в родном краю.
И сердцу голосом небесным
Подаст надежда весть свою.

Я знаю, что надежда эта
В душе моей навек чиста.
Стремится ввысь душа поэта –
И в сердце зреет красота.

Его душа тянется ввысь, к миру горнему, в поисках нетленной красоты и настоящей правды, которых он не находит на земле. Но в его душе живёт надежда, и, несмотря на романтическую печаль, это не слова отчаявшегося, погруженного в уныние человека. Существенно, что здесь отсутствует и декадентская нарочитость и театральная поза столь частая в стихах поэтов «серебряного века» – современников Иосифа Джугашвили.
Наконец, последнее, как говорят англичане, по списку, а не по значению из опубликованных стихотворений, в котором предчувствие своей будущей судьбы, не столь редкое у больших поэтов.
Это, пожалуй, самое таинственное и глубокое из всех опубликованных стихотворений, которое стоит того, чтобы привести его полностью, в том числе и для того, чтобы читатель имел возможность сам сделать собственные выводы.

Шёл он от дома к дому,
В двери чужие стучал.
Под старый дубовый пандури[13]
Нехитрый напев звучал.

В напеве его и песне,
Как солнечный луч, чиста,
Жила великая правда –
Божественная мечта.

Сердца, превращённые в камень,
Будил одинокий напев,
Дремавший в потёмках пламень
Взметался выше дерев.

Но люди, забывшие Бога,
Хранящие в сердце тьму,
Вместо вина отраву
Налили в чашу ему.

Сказали ему: «Будь проклят!
Чашу испей до дна!..
И песня твоя чужда нам.
И правда твоя не нужна».

Какие мысли и чувства в уме и сердце юноши, вступающего во взрослую жизнь! Он хочет, чтобы люди обратили свои души к «великой правде» и «божественной мечте». Он стучится в закрытые двери, но «люди, забывшие Бога», с «сердцами, превращёнными в камень» отнеслись к нему, как к человеку, пришедшему нарушить их покой и привычную жизнь, прямо заявив ему, что «песня твоя чужда нам, и правда твоя не нужна». Из стихотворения неясно, смирился ли юный Иосиф с поражением. Но его последующая жизнь показывает, что он умеет переносить удары судьбы.
Нельзя заключить из этих стихотворений, несмотря на их грустную мелодию, что будущее ему видится неясным и безрадостным, но то, что они плод его глубоких духовных исканий, напряжённой внутренней жизни и первых глубоких разочарований – несомненно. Хотя с обывательской точки зрения у него, наоборот всё в порядке: от сына сапожника к приходскому священнику – это безусловное повышение социального статуса, о чём мечтали многие его сверстники из бедных семей.
Подводя итог стихам, следует сказать, что его религиозные настроения неотделимы от мечты о справедливом устройстве «града земного». Он мечтает о лучшем мире, остро переживает его несовершенство, хочет его исправить и ищет пути для этого. Здесь нет ни властолюбия, ни гордыни, ни паранойи, ни жажды крови – всё то, что приписывают ему потерявшие разум от злобы его враги. Возможно, что он задумывается и о том, возможно ли осуществить свои мечты, став священником. И такое предположение вполне обоснованно, как показывает его недолгое пребывание в духовной семинарии Тифлиса.
Как отличника, его опять же, за государственный счёт, посылают учиться в Тифлисскую Духовную Семинарию. Круг чтения всегда показывает особенности личности человека[14]. Нам неизвестно, что именно читал юный Иосиф, в отличие от того времени, когда он встал во главе Советской России[15]. Но можно с большой уверенностью предположить, что это была не только литература духовного содержания. Любознательный и активный юноша, пристрастившийся к чтению ещё в Гори, с жадностью читает все книги, которые волновали умы его сверстников. Он сам указывает на это обстоятельство в автобиографии: «Тифлисская православная семинария являлась тогда рассадником всякого рода освободительных идей среди молодёжи, как народническо-националистических, так и марксистско-интернационалистических; она была полна различными тайными кружками»[16].
Он всерьёз увлекается общественно-политической деятельностью и посещает тайные кружки. Не исключено, что его привлекали не только темы собраний, но и сама таинственная атмосфера, имеющая особенную привлекательность для юноши[17]. Иосиф Джугашвили, при всех своих незаурядных способностях, становится одним из самых недисциплинированных семинаристов: 9 октября – карцер за отсутствие на утренней молитве, 11 октября – карцер за нарушение дисциплины во время литургии, 25 октября – снова карцер за опоздание из отпуска на три дня, 1 ноября – строгий выговор за то, что не поздоровался с преподавателем С.А. Мураховским, 24 ноября – строгий выговор за то, что смеялся в церкви, 16 декабря – карцер за пререкание во время обыска. И.В. Сталин вспоминал: «Из протеста против издевательского режима и иезуитских методов, которые имелись в семинарии, я готов был стать и действительно стал революционером, сторонником марксизма, как действительно революционного учения»[18].
Остановимся подробнее на факте обыска. Известно, что в семинарии правилами внутреннего распорядка разрешалась проверка личных вещей учащихся. Причина пререкания юного Иосифа объясняется не только юношеской вспыльчивостью, но и вполне обоснованным возмущением: тем более что это обыск осуществляла не полиция, а служители Господа! За что именно его исключили есть разные мнения, т.к. сам он никогда прямо об этом не говорил, а те, кто был в кабинете ректора хранили молчание, поэтому возможны только предположения. На наш взгляд, возможно за дерзкий ответ в кабинете ректора, куда его вызвали для увещеваний. Такой грубый поступок не красит юношу, и следует признать, что жесткость, временами до грубости в его характере отмечается почти всеми его современниками[19]. Такой же версии придерживается Михаил Булгаков в драме «Батум».
Вероятно, именно в это время он потерял веру, чтобы заново её обрести в скорбные времена начала Великой Отечественной Войны. Как часто человек, и особенно молодой, и тогда, и в наши дни уходит из церкви Христовой потому, что видит в видимой церкви фарисейство, начётничество, ложную веру, обмирщение, равнодушие к бедным и обслуживание интересов богатых[20]. Он придал этим фактам по-юношески преувеличенное значение, и его душа уже была объята пламенем революционной борьбы. Всё говорит, что это было осознанное решение, а не романтическое увлечение. И, действительно, куда идти в Российской Империи на рубеже веков пылкому юноше с душой поэта и жаждой справедливости! «Тихое и мирное» житие семейного человека и скромного труженика с обычными радостями жизни не для него[21]. Конечно, в революционное подполье!
Чтобы ярко представить, в какой среде он оказался, взглянем на Тифлис глазами двух выдающихся армянских писателей – Габриэла Сундукяна и Ованеса Туманяна – современников юного Сталина, творивших в Тифлисе в конце ХIХ века.
В комедии Габриэла Сундукяна «Разорённый очаг» один из персонажей «сумасшедший Мози», обращается к одному из купцов, но точно с такими же словами он мог бы обратиться практически к любому коммерсанту Тифлиса того времени: «Каких только грехов ты в жизни не натворил: брата наследства лишил, товарища обманул, долги не возвращал, воровал всё, что плохо лежало, кому-то горло перерезал, лавку соседа поджёг. Хотел бы я знать, где и на каком дереве тебя повесят. Что бы кругом ни творилось, ты себе спокойно разгуливаешь по земле, как ни в чём ни бывало. Заплыл жиром, и никого вокруг не замечаешь»[22].
А вот что пишет Ованес Туманян в письме к Филиппосу Вартазаряну от 20 ноября 1908 г. «Нелегко выправиться и облагородиться испорченному народу. А что люди испорчены и бесчестны, – это одна из неоспоримых истин сегодняшнего мира… Весь Кавказ (Россию ты знаешь) похож на вулканический кратер, который тихо дымится, и не знаешь, в какой день или час загрохочет он и исторгнет затаившиеся в его недрах огонь и лаву. В Тифлисе постоянно происходят убийства, каждый божий день. И так это стало привычно, что если вдруг прекратится, даже не ведаю, как дальше жить будем. А уж грабежи…»[23].
И конечно так было не только в Тифлисе, но и по всей Империи, как об этом мы знаем из русской классики.
После этого его решение не покажется злонамеренным и дерзким вызовом обществу. И так ли уж необычен поступок юного семинариста, ушедшего из кельи в революционное подполье? Отвлечёмся на минуту от России и перенесемся в Латинскую Америку, условия жизни в которой во многом схожи с Российской Империей на рубеже ХIХ и ХХ веков: бедность, разобщённость, отсутствие надежды на улучшение положения и церковь, занятая мирскими заботами и обслуживающая, прежде всего, интересы верхушки общества.
Вот, например, отрывки из текста листовки, официально, а не подпольно распространявшейся на Кубе в 1940 году католическими священниками. Она начиналась с перечисления пунктов, по которым коммунисты и католики согласны:
«Что богатство плохо распределено, что существующий социальный порядок уродлив, что эгоизм набирает силу и является великим грехом нашего времени, что достоинство и ценность труда не признаются, что… социальная несправедливость, рак современного капитализма, что социальный вопрос должен быть разрешён»[24]. Нельзя не задаться вопросом, а произошли бы в Российской Империи в начале ХХ века три, сопровождавшиеся многочисленными жертвами, революции, если бы земная церковь убедила правящие классы провести необходимые реформы сверху в духе социальной справедливости, т.е. по-христиански. Не потому ли народ крушил церкви, что не видел в священниках защитников. По очень точному замечанию моего товарища, «не хватит на всю Россию жидовских комиссаров, чтобы уничтожить столько церквей»[25].
Но вернёмся в Новый Свет. Закономерно, что в Латинской Америке во второй половине ХХ века священник-революционер фигура, конечно, редкая, но не уникальная. Поэтому мы кратко упомянем только о самом ярком «священнике-бунтаре» – Камило Торресе, основателе движения «теология освобождения». В отличие от Иосифа Джугашвили он родился в родовитой креольской семье в Колумбии, получил два образования: светское и религиозное и мог бы жить, не задумываясь над «проклятыми вопросами».
Но он искал правду и пришел к выводу: «Не служат ближнему, давая ему старые ботинки или крошки со стола, ненужные богачу. Служат ближнему… бесплатным образованием, разумным распределением богатства, равными возможностями для всех. Всего этого можно достичь, только взяв власть, а взять власть можно, только совершив революцию»[26]. Он был убит правительственными войсками 15 февр. 1966 г., когда сражался в партизанском отряде.
Нельзя не заключить, что Сталин предвосхитил и Камило Торреса и Че[27] в одном лице.

Кто сделал революцию в России?

Считаем необходимым предварить наше исследование первых шагов его революционной деятельности некоторыми замечаниями. В марксистской исторической науке революции признаются неизбежными, происходящими по объективным законам, и потому не зависящими от воли людей[28]. Сейчас модно все революции, особенно в России объяснять заговорами: «демократы» зло смеются над этим, а «патриоты», невольно признавая собственную слабость и неготовность к историческому действию, придают заговору ореол «злого рока», тяготеющего над Россией.[29]
Легкомысленно полагать, что революции вообще возникают по причине злых козней врагов.[30] Чтобы убедиться в этом, обратимся опять к примерам из латиноамериканской жизни. Два совершенно разных человека – Роберт Кеннеди и Эрнесто Че Гевара независимо друг от друга пришли к одним и тем же выводам: «пылающий континент» стоит на пороге революции! Различались только их цели: если первый хотел предотвратить революцию[31], т.к. она прошла бы под лозунгами социализма и сделала бы СССР единственной сверхдержавой; Че же искал способы ускорить социальный взрыв, считая партизанскую войну «катализатором» революционных процессов.
Обратимся к этим ярким примерам. Роберт Кеннеди во время визита в Чили спустился в медную шахту; поднявшись наверх, он сказал хозяину: «Если бы я работал в таких условиях, я бы стал коммунистом». После недолгого молчания хозяин с ним согласился[32]. А юный Эрнесто задумался о несправедливости общественного устройства во время путешествия на мотоцикле через весь континент[33]: беспросветная бедность, отсутствие всякой надежды на изменение к лучшему на грешной земле – ведь человек готов вытерпеть всё, если есть надежда – болезни и, наконец, равнодушие власть имущих, именующих себя, тем не менее христианами. Что, если не любовь и сострадание[34] к своим несчастным собратьям, воспламенила его сердце, и привела его к мысли о революции как единственном способе восстановить попранную справедливость.
И разве не об этом же сказано в Евангелии! В притче о Страшном Суде говорится, что Христос судит нас по нашему отношению к другим людям. Тот, кто накормил голодного, дал воды жаждущему, приютил бездомного, навестил больного или заключённого, сделал это Христу. Тот, кто обидел человека или был жесток с другими людьми, обидел Христа и был жесток с Христом. Христос не говорит, что Он будет судить людей по религиозной принадлежности или по соблюдению обрядов. Он говорит праведникам: "Приидите, благословенные... наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира. Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня... так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне". Говорит и грешникам: "Идите от Меня, проклятые... Ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был странником, и вы не приняли Меня... так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне". (Мф. 25, 31-46) Такой суд действительно страшен, ибо легче соблюдать самые трудные и строгие ритуальные правила, уподобляясь евангельским фарисеям, чем оказаться добрым и отзывчивым в любой ситуации.
Всё перечисленное делала советская власть при Сталине. Все, кто считает себя христианами, особенно в России, не должны вопить о безбожной власти – хотелось бы узнать у ревнивых не по уму, является ли власть либеральных демократов христианской по духу – а следовать евангельскому слову. Если бы богатые и властные в Российской империи начала ХХ века были бы «добрыми пастырями», неужели бы поднялся народ в гражданскую войну против власти?!
Итак, юный Иосиф уходит в революцию! Ещё раз подчеркнём: а как ещё может поступить пылкий юноша с благородными порывами в то время, да к тому же слагающий красивые и глубокие стихи и неудовлетворенный жизнью?[35] Молодости свойственен идеализм и максимализм: вспомните знаменитые строки молодого Пушкина из стихотворения, посвященного Чаадаеву: «Пока свободою горим, пока сердца для чести живы, мой друг, Отчизне посвятим души прекрасные порывы!». Это, кстати, и призыв к свержению, действительно законной царской власти. Но никому же в голову не приходит на основании этого считать Александра Сергеевича «безбожным поэтом»[36] и исключить из школьной программы? Конечно, поэтические дарования Пушкина и Джугашвили не сопоставимы, но, принимая во внимание закон психологии, что личность всякого человека можно понять только в развитии, почему бы не продолжить это сопоставление и не обратить внимание на тот несомненный факт, что и великий русский поэт был в молодости человеком мятежным и дерзким порой и до неприличия.[37] Почему же нельзя с этими мерками подойти и к оценке поступков ровесника великого поэта через сто лет, тем более что проблемы, волновавшие Пушкина, Чаадаева и других молодых бунтарей так и остались не решёнными в течение всего XIX века? Поэтому нет в решении Иосифа Джугашвили ничего сатанинского, о чём, как будто, сговорившись, одни из злости, а другие по неразумию, и неуместно ссылаясь на Достовского, пишут «демократы» и «партиоты-антисоветчики»[38].
Вообще в революцию в России начала ХХ века шли самые разные люди. Среди них были и либеральные интеллигенты, причем они не были поголовно масонами и врагами Отечества. В качестве яркого примера можно привести, написанные в 20-х гг. в эмиграции, воспоминания генерала Ю.Н. Данилова – весьма умеренного революционера: во-первых, преданного Богу, Царю и Отечеству; во-вторых, считавшего, что в России необходимы реформы.[39] Генерал стоит на позициях кадетской партии, поэтому не смог избежать определенной тенденциозности в описании личности Николая II. В задачу нашей статьи не входит подробное рассмотрение ошибочности взглядов лидеров кадетов, мы всего лишь указываем на факт, что Россия начала века нуждалась в коренных изменениях (это и есть революция), и споры шли только о направлении и методах изменений, а не их необходимости. Тех, кто считал, что всё само собой наладится, среди серьёзных мыслителей не было. Поэтому и является ни чем иным, как бабьими причитаниями, бегство от жизни некоторых «истинно православных», полагающих Россию начала века утраченным «золотым веком».
Среди революционеров было много и идеалистов – об этом, кстати, писал Н. Бердяев в своей работе «Истоки и смысл русского коммунизма», – искренне веривших, что «евангелие от Маркса» позволит построить земной рай[40], где будет всё, что есть в настоящем раю, за исключением того, что люди не смогут победить смерть, хотя были и безумцы, верившие, что наука победит даже «старуху с косой». Бердяев, не будучи ни в коей степени коммунистом и тем более сталинистом, как беспристрастный исследователь, не мог не увидеть в деяниях русских большевиков мессианства, чего по глупости или по умыслу не хочет замечать горбоельцинский агитпроп, имеющий в жизни только две цели – половой орган и желудок.
Встречались и романтические разбойники – например, Котовский и Махно[41]; на Кавказе славу неуловимого налётчика снискал себе знаменитый Камо (Симон Тер-Петросьянц). Только сугубая тенденциозность нынешних «демократов» мешает им увидеть в этих своеобразных фигурах не заурядных бандитов, отнимающих деньги для «сладкой жизни» (известно, что часто судят по себе), а русских «робингудов», не желающих терпеть несправедливость и восстанавливающих ее самосудом – таким понятным и потому принимаемым простым народом[42]. Да и юный Иосиф взял себе псевдоним «Коба»: так звали благородного мстителя из знаменитого романа А.Казбеги «Отцеубийца».
Немало было среди революционеров и открытых врагов Российской цивилизации, не скрывавших своих целей. Самые яркие представители этого направления – Троцкий и его команда, которую Сталин уничтожил к концу 30-х годов; и так называемые «буржуазные националисты» (например, Мустафа Шокай, Чхеидзе и прочие пантюркмитсы, незалежники, вольные горцы и т.п.), многие из которых находились на содержании иностранных правительств.[43] «Мировая революция» Троцкого и марионеточные государства «свободолюбивых интеллигентов» окончательно бы уничтожили Российскую цивилизацию и вряд ли стоит сожалеть, что Сталин, восстанавливавший с середины 30-х годов Империю, смело убрал их с исторической сцены.
Заметное место среди революционеров занимали и беспартийные интеллигенты «серебряного века», увлекавшиеся оккультизмом и видевшие в революции возможность осуществления в «сфере духа» своих безумных планов.[44] Культура «серебряного века» вопреки распространённому сейчас мнению – это не расцвет, прерванный «варварами-большевиками», а тлен и упадок. Об этом недвусмысленно свидетельствуют совершенное разложение аристократии и интеллигенции, не сумевших и не захотевших нести бремя служения Отечеству и предавших своего царя. «Везде измена, трусость и предательство», – эти горькие слова из дневника Николая II сейчас широко известны.
Кстати, Сталин почти избежал в юности и совершенно изжил в зрелые годы все перечисленные выше заблуждения: не увлекался он западничеством и никогда не стремился в эмиграцию на Запад, как многие его товарищи по партии, считая его чужим. Он, несомненно, считал себя продолжателем Российской Империи и полагал, что «Шапка Мономаха» обязывает его восстановить «порванную связь времён», которую осуществил его политический противник – Троцкий. Понимая это, он искусно и созидательно использовал разбуженную революцией энергию народа в созидательных целях.[45] Видя упадок «фаустовской культуры» Запада, он ограничил заимствования только техникой[46]; не был он и утопистом и фанатиком: напротив, он, сохранив видимость преемственности, «переписал» Ленина и Маркса, критически оценивая идеи и того и другого. Это мгновенно заметил Троцкий, обвинив его в предательстве революции, что было недалеко от истины, если под этим понимать полный отказ от ленинизма и троцкизма. К середине 30-х изжил он и революционный романтизм, основанный на ложных идеях эпохи «Просвещения», о вреде религии, деспотичном характере любой царской власти и отказе от благ цивилизации в духе идей Руссо о «естественном человеке».
Об этом, несомненно, свидетельствуют его дела: прекращение гонения на церковь перед войной и восстановление патриаршества в 1943 году; фактически он управлял страной как царь[47], и народ считал его единоличную власть по сути царской.
Вообще, все идеи «свободы и либеральной демократии» привлекательны только на бумаге. Надо сказать, что «просветители» 18-го века – кстати, масоны и почти все сплошь принадлежавшие к верхушке тогдашнего общества – первую попытку модернизировать Россию на свой лад предприняли при Екатерине, действуя через двух шпионов – Д. Дидро и Ф. Миранду. Екатерина вела с ними переписку, встречалась лично, но раскусила, если не их тайные планы, то пагубность и неосуществимость их идей. Да и не только она. Чтобы убедиться в этом, процитируем один очень интересный и малоизвестный документ: письмо графа С.Р.Воронцова, российского посла в Лондоне в Петербург, объясняющего переход Ф. Миранды, благосклонно принятого при дворе Екатерины, на офицерскую должность во французскую революционную армию: «Острый и надменно-пылкий его разум помрачал иногда его рассуждение и… собеседие с Реналем, Кондорсетом и другими подобными[48]… увело его в метафизические системы вольного правления, кои он не рассудил, что на действии они совсем не те, как в умствовании ему кажется. Мы часто с ним спорили о делах Французских, коих он не понимал развратность»[49].
Сознательно руководясь этими «развратными» идеями, кадетская партия в начале века целенаправленно подрывала авторитет Николая II, ослабляя в сознании общества незыблемость самого принципа царской власти.[50] Добившись своего, вынудив Николая II к отречению, они ввергли страну в смуту, которую Сталин остановил, отстранив всех смутьянов: «мировых революционеров», «либеральных демократов», «националистов», одновременно укрепив свою верховную власть и местную, т.к. не только в России, но и во всём мире, покой и благоденствие обеспечивается не многопартийными выборами и заседанием в парламентах профессиональных политиков, а сочетанием сильной царской власти и местного самоуправления.[51] Именно этот принцип и был реализован Сталиным.
Полностью отверг Сталин и совершенно беспочвенно приписываемую ему идею «принудительного аскетизма»[52], «благотворного влияния бедности» и т.п. Сам очень скромный в быту, не в пример его, склонных к роскоши критиков, он хотел для своего народа изобильной и радостной жизни. Наглядный образ такой жизни был явлен народу в фильме «Кубанские казаки», особенно ненавидимым «демократической интеллигенцией», не понявшей его смысл и потому объявившей его «лакировкой действительности». Красивый, нарядный и трудолюбивый народ веселится от души, вкушая изобилие плодов земных – вот суть этого кино и цель всех трудов и его, и народа. Его ли вина, что наша страна пережила за первую половину ХХ века четыре войны, включая гражданскую, и три революции. Как в подобных условиях управляло бы «демократическое многопартийное правительство» рассуждать не желаю, но за 20 лет правления горбоельцина без войн и революций общество погрузилось в нескончаемую смуту.
Это отступление необходимо, чтобы точно понять смысл слова революция, – ключевое для понимания личности Сталина и сути или основной идеи Российской цивилизации.[53] Беспристрастное изучение нашей истории приводит к выводу, что революция вообще в духе русской истории. Все перемены в России – и к лучшему, и к худшему – от равноапостольного князя Владимира до Ельцина совершались революционно: т.е. сразу и во всех сферах жизни[54]. Революционными, по сути, были и реформы Иоанна Васильевича, и Петра Великого, и отмена крепостного прав, и столыпинская реформа русской общины. Об их результатах и спорили, и спорят, но невозможно отрицать их революционности.
И сейчас нашему Отечеству необходима революция. Но без идеологии она невозможна. Что же может стать ее «краеугольным камнем»? Преемственность, основанная на сталинской советской идее справедливого общества «здесь и сейчас»: своеобразного «Града Земного», как преддверия «Града Небесного». Ведь все добродетели советского гражданина – «кодекс строителя коммунизма» (не мною первым это замечено) есть переложение на земную жизнь библейских заповедей. И перед Сталиным и сейчас перед всеми нами стоят задачи: как осуществить революционные перемены? Кто должен стать ядром «партии созидателей»? Трудолюбивые крестьяне и рабочие, ищущая правду жизни молодёжь и верующая и образованная интеллигенция и не ставящие во главу угла богатство земное «капитаны» промышленности.
В сегодняшней России необходимо реабилитировать понятие «революция», которое в советскую эпоху имело только положительный[55] смысл, а с началом горбоельцинской эпохи приобрело, в основном усилиями либерально-демократического агитпропа, неизменно отрицательное значение[56]. И «правые», и «левые» твердят как заклинания: «только эволюция»[57] и «Россия исчерпала лимит на революции»[58]. И те и другие, если не лукавят, «смотрят и не видят»: эволюция или половинчатость, как, например, реформы Александра II, всегда в России вели в тупик. Такой же эффект имела «осторожность» Брежнева: остановив безумную «революцию» Хрущева, он не предпринял ответных столь же масштабных действий по продолжению революции Сталина. На этих примерах можно наглядно убедиться, что революция не исключает преемственности, а эволюция[59] часто подобна засасывающему «болоту»: таким, кстати, была верхушка СССР позднего Брежнева, решившего предать детям и власть и собственность, чтобы они жили на Западе и душой и телом. Поэтому слова президента Д.А. Медведева «об эволюции» совершенно не в духе отечественной истории.
Сталин был инициатором трёх революций: в экономике, политике и культуре, девизом которых были его собственные слова: «Соединить русский революционный размах с американской деловитостью»[60]. Т.е. ставить большие и высокие цели, не предаваться маниловщине, как это свойственно русской интеллигенции, а добиваться осуществления грандиозных планов. Верность слов знаменитого французского учёного Ж. Бюффона, что «стиль – это человек», раскрывает личность Сталина для всякого непредубеждённого исследователя в полной мере.
Именно факты убеждают, что Иосиф Виссарионович Сталин – личность вполне в духе русской истории, а не чужеродное тело. Ему пришлось действовать в конкретных исторических условиях разрухи и смуты, продолжавшейся почти столетие, за которые несёт ответственность не он, а аристократия, духовенство и интеллигенция.
Россия «серебряного века» была больна,[61] и все его сословия от придворной аристократии до обитателей ночлежек «извратили пути свои», и общество было уже заражено грехами, о которых говорит Апостол Павел: «И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму – делать непотребства, так что они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия, злоречивы, клеветники, богоненавистники, обидчики, самохвалы, горды, изобретательны на зло, непослушны родителям, безрассудны, вероломны, нелюбовны, непримиримы, немилостивы. Они знают праведный [суд] Божий, что делающие такие [дела] достойны смерти; однако не только [их] делают, но и делающих одобряют». (Рим.1:21-32). Кстати, в полной мере эти слова можно отнести к нынешней России, скроенной «отцами русской демократии» из горбоельцинского гнезда. «Отцы» по лукавству и безумию нынешнее запустение и смуту объясняют «преступлениями» Сталина.
Чистить «авгиевы конюшни» неизмеримо труднее, чем обличать недостатки власти, по мудрым словам святителя Филарета. Сталин сумел направить разбуженную революцией энергию народа не на бесплодные мировые революции, а на строительство на нашей грешной земле подобия Града Небесного. Он сделал всё, что мог, и народ чтит его, понимая, в отличие от его лжемудрствующих врагов, что он был строгим, справедливым и мудрым пастырем. Не пора ли прекратить бессмысленные и лживые обличения и продолжить его дела, исправив недостатки, как поступает умный и почтительный сын с отцовским наследством.
Миссия России – приближение к горнему. Христианство во всём мире совершило революцию, особенно в России. Стать христианином сердцем и умом – значит искать земные формы для воплощения заповедей Божиих[62]. Это царство справедливости и хотел построить Сталин на нашей грешной земле.

http://www.velykoross.ru/1