Уроки природы

Трушкин Анатолий (1941-2020)



Молитва

Господи, Господи, помоги мне! Сделай так, чтобы я больше никогда никому не завидовал.
Спасибо, Господи, чувствую, что уже стал добрее и щедрее, я даже готов молиться за тех, кому вчера желал зла.
Вот прошу тебя, Господи, за Осипова, он знает больше, чем я, потому что много читает, у него зрение – плюс пять. Пусть он знает еще больше, больше всех! Пусть зрение у него, Господи, станет плюс девять.
Сидоров нищий и тощий, ему никто не завидует, кроме меня. У меня нет детей, а у него много. У него талант: он дотронется до жены – она в положении. Пятеро ребят, ему ходить не в чем – он случайно дотронулся до жены шестой раз. Теперь еле дышит, потерял дар речи, говорит только: «Всё, ухайдокался». Но детей любит безмерно. Дай ему, Господи, еще троих.
Петров, Господи, так здоров, что ни разу не болел. Лицо красное постоянно, босиком ходит по снегу, ест молоко с селедкой, ни в чем меры не знает, сам своему здоровью удивляется и пугается даже. Не пугай его, Господи. Нашли на него хоть насморк, а лучше тиф.
К Петушкову, Господи, тянет женщин, как будто у него есть какой-то магнит. Ему хочется, чтобы все знали о его похождениях, но по радио ведь не объявишь. Сделай, Господи, чтобы хоть близкие его узнали, хотя бы жена.
У Пузатова две судимости, но он – влиятельный политик и очень богатый человек, у него два завода, три фабрики, четыре футбольные команды. Дай ему, Господи, еще один завод, одну фабрику, одну футбольную команду... и еще одну судимость с конфискацией имущества.
Я, Господи, был плохой человек, я завидовал даже птицам – нигде не работают, но едят, летают куда хотят бесплатно, всего и дел, что гадят людям на голову. Смотрел на них и тоже хотел летать, но теперь не хочу. Пусть только птиц будет побольше.
Вспомню, Господи, каким я был, вижу, каким стал, и дивлюсь переменам в себе. Благодарю, Господи, за благодать Твою.
Всегда я завидовал Николаеву, его жизнерадостности. Когда он сломал ногу, я злорадствовал, но он стал еще жизнерадостнее и веселее. Потом он сломал вторую ногу и стал совсем счастливым. Господи, да пусть он сломает себе еще обе руки! А лучше, Господи, пусть свернет шею. Очень прошу Тебя.
Спасибо Тебе, Господи, за всё. Знаю, что стал другим человеком и уже свечусь изнутри. Сам посуди – раньше я завидовал Кошкину за то, что его любят звери, особенно собаки, их не отогнать от него. Как только я перестал завидовать, меня тоже полюбили, пусть не все еще, но уже от меня не отогнать ни мух, ни клещей, ни комаров.
Если и дальше так пойдет, Господи, клянусь: в Твою честь поставлю храм или часовенку, а лучше своими руками сделаю поклонный крест. А хочешь, поставлю Тебе самую большую свечку. Но это, конечно, не сразу. Если не хочешь ждать, поставлю маленькую свечку, у меня есть... почти целая.
Спасибо тебе, Господи, славься ныне, присно и во веки веков. Ты всесильный и всемогущий, я даже завидовал Тебе, но теперь, Господи, когда Ты занялся мною, я Тебе уже не завидую.
Слава Тебе, слава Тебе, слава Тебе! Аминь.

Ангел

Вечером к дому подхожу, смотрю – по штакетнику ходит не то птица, не то человек. Птица, наверное, – крылья, хвост... но в галстуке и лицо человечье. Перья свалялись, лицо наглое, галстук набок, и сильно вином тащит.
Остановился я, оторопел, конечно. Птица говорит:
– Ну и где тебя носит, Николай?
Меня Николаем зовут. Голос у птицы пропитой, мужской. Птица – самец. Сигарету достала из-под крыла, закурила.
Я окончательно остолбенел, спрашиваю:
– Ты кто хоть?
– Кто, кто... Твой ангел без пальто.
– Ангел-хранитель?!
– Да.
У меня слезы из глаз, потом кое-как взял себя в руки, говорю:
– Где же ты раньше был, гаденыш?
– Когда, например?
– Например, когда я женился. Она оказалась не дочь министра, а лимитчица.
– Я отлетел на время, самого тогда чуть не охомутали. И вообще не надо никогда на министров надеяться, на себя надейся.
Я говорю:
– Погоди. Как отлетел? Твоя обязанность, твоя специальность – меня охранять, беречь от неприятностей.
Он:
– Ты вспомни, когда ты женился-то?.. Начало девяностых. В стране все перевернулось, вообще никто по специальности не работал. Горбачев всем устроил.
Я ему:
– А в девяносто восьмом почему не предупредил насчет дефолта? Я за один день все потерял.
Он мне:
– Мы никого не предупреждали, запрещено было.
– Как никого?! Сколько проходимцев успели свои деньги спасти, пристроить с выгодой.
– Это не ангелы, это – черти, которые дефолт устроили. Они своих всех предупредили.
– Та-ак. Теперь Ельцин виноват. А где ты был, извращенец, когда я оставшиеся деньги отнес к Мавроди? Тоже отлетел?
– Я в это время свои пристраивал в банк «Тибет». Каждый тогда хотел разжиться неизвестно за чей счет. Надо было на себя рассчитывать, а мы всё на чужого дядю. Ну что, – говорит, – теперь прошлое ворошить. Видишь, мне тоже досталось.
Я отвернулся, чтобы только не смотреть на него, и вижу: огни мигают – «Казино» – рядом с домом.
– Подожди, – говорю, – минуту, я сейчас.
Поднялся в квартиру, взял все деньги, что скопил за последние годы, спустился.
– Пошли, – говорю, – в казино. Поможешь. Может, я тебя и прощу.
Он сел мне на правое плечо, – а его, кроме меня, никто не видел, – пошли в казино.
Я достал все деньги, спрашиваю:
– На какую цифру ставить?
Он:
– Ставь на двенадцать!
Я поставил, выпало двадцать один. Всё потерял за секунду, всё до последней копейки.
Вышли на улицу, он отлетел сразу подальше, говорит:
– Цифры точные – один и два! Только и делов-то, что я их местами не так поставил.
Не помню, как у меня в руке камень оказался, размахиваюсь. Он:
– Не надо! Мы, русские, потому так и живем, что у нас все время кто-то виноват, только не мы; мы всё на кого-то надеемся, только не на себя.
Я прицелился ему в бочину и камнем со всей силы!.. Но он увернулся, а откуда-то «Лексус» выскочил, и я «Лексусу» точно в лобовое стекло – ба-бах!
Оттуда четыре мордоворота выскакивают – и за мной. Я бегу, ангел надо мной летит, кричит:
– Ни на кого никогда не надейся, понял?
Я говорю:
– Понял.
– Только на себя надейся. Понял?
– Понял.
Вижу – слева что-то вроде рощицы, я туда.
Ангел:
– Беги направо, идиот!
Ну что, ему сверху виднее, и я скорее направо – там тупик. Мордобои, вот они... в трех шагах... в двух. Я еще успел подумать: «Учит, учит нас жизнь, и всё без толку, всё мы на кого-то надеемся».


Исповедь атеиста

Инкассатор в универмаге поскользнулся – сам в одну сторону, сумка с деньгами в другую, где я стоял.
Выскакиваю на улицу – день как на заказ: сухо, солнечно, народу никого. Всего человек пять... бегут ко мне с автоматами.
Я как заору:
– Господи, помоги! Никогда больше на чужое не позарюсь!
Так орал, что Он услышал. Сперва замерло все, потом на улицу ворвался ветер, принес откуда-то колокольный звон и вместе с ним не то туман, не то дым – стоишь, носа не видишь. Правда, сумку все-таки кто-то увидел, вырвал.
Я вышел из тумана и скорее в церковь – свечку поставить за избавление от беды.
Иду, вдруг сверху – кошелек. Голову задрал – на балконе старичок стоит. Я кошелек поднял. Старичок сверху кричит:
– Это мой!
Я ему говорю:
– Дедушка, я не слышу ни черта.
Он на весь квартал:
– Это мой кошелек!
Я ему:
– Я не знаю, дедушка, какая это улица.
И пошел... к церкви. Но заблудился, вышел к пивной. Зашел, взял сосисок к пиву. А голодный ведь! Первую сосиску запихал в рот и подавился. Хриплю, задыхаюсь. Сознание уходит – кислород в мозг не поступает. Когда поступает-то, сознания мало, а тут ни грамма кислорода. Нелепая смерть. Успел только прохрипеть:
– Господи, прости за всё, если можешь, помоги в последний раз.
И в ту же секунду как будто кто-то крылом меня... по голове. Ка-ак грохнусь со стула. Сосиска вылетела, я задышал.
Вышел на улицу, иду, славлю Бога. Не за то, что кошелек исчез, а за то, что жив остался.
Как очутился в зоопарке, не помню. Помню только... мальчик какой-то стоит... ест гамбургер... Мальчик маленький, гамбургер большой... Я взял гамбургер... мальчик заплакал... Из кустов вышла его бабушка с собакой... Бабушка меньше мальчика... собака больше... Япобежал... собака за мной, за собакой мальчик, за мальчиком бабушка.
Как она пасть разинет!.. Собака, в смысле. Как я заору:
– Господи, помоги! В самый последний раз!
И может, мне показалось, но будто голос раздался:
– А-а-а?
Я:
– Помоги в последний раз!
Голос:
– А-а.
И я – хоп! – ногой на доску. Из земли доска торчала. Меня подбросило, я через забор какой-то перелетел, стою, гамбургер ем. Думаю: доем, пойду во славу Господа добрые дела делать.
Мальчик подбегает, говорит:
– Отдай гамбургер.
Я говорю:
– Хрен тебе.
Бабушка подбегает:
– Отдай гамбургер.
Я говорю:
– Хрен вам обоим.
И слышу – сзади шорох какой-то. Оглянулся – крокодил! И он цап меня за ногу. Я быстро-быстро говорю:
– Господи, Господи, Господи! Клянусь: буду помогать сирым и нищим, всем, кто бы о чем ни попросил.
Тишина наступила... Стало слышно, как дышит космос. Короче, у крокодила оказался кариес. Он на мне последние зубы потерял. Я ногу выдернул – ни одной царапины.
Выбрался из зоопарка, иду к церкви. По дороге нашел рубль, три раза по пять рублей, пять раз по десять и десять раз по пятьдесят. Что значит встал на хорошую дорогу.
Подхожу к церкви – нищий сидит на земле, полметра... одна рожа, просит подать на лечение от насморка.
Я говорю:
– Хрен тебе собачий, а не лечение.
Он встал – чу-уть меньше церкви. Размахивается. Как хрястнет!.. И серой запахло. То ли у него изо рта, то ли у меня что-то из ушей вылетело. И деньги тоже все из меня вылетели. И он снова размахивается. Я как заору:
– Господи, твоих бьют! Помогай!
И в ту же секунду... рожа как хрястнет! И я понял, что космос пустой, просто мне весь день сказочно везло.
На этом мои религиозные искания кончились, я понял, что Бога нет.
А рожа деньги подобра-ал, морду наглую задра-ал и сказал:
– Спасибо тебе, Господи!

Анкета для чиновников

1. Брали ли вы когда-нибудь взятки?
(Если нет, какими психическими расстройствами вы страдаете?)
2. В какой валюте вы берете взятки?
(Если в рублях, обо что в детстве вы ударились головой?)
3. Когда входит посетитель, вы смотрите ему в глаза или в карман?
(Если в глаза, с какого года вы страдаете косоглазием?)
4. Есть ли условия, при которых вы прекратите брать взятки?
(Если есть, когда, с какой высоты вы упали и почему не разбились насмерть?)

Обычаи

Один за всех, все за одного!.. Обычай такой... у китайцев, у американцев, у нанайцев. Да у всех!
У нас свои обычаи. Дядя Коля когда помер– дай бог каждому, упился на радостях, – только помер, сразу мы выпили с горя. Обычай такой древний. Никто не помнит, почему обязательно надо выпить, все помнят только, что обязательно надо.
Выпили. Тут гроб привозят. Тоже вот обычай – в гробах хоронить. А гроб – это обновка!.. Я не знаю, откуда пошло – обновки обмывать. Купят на рубль, обмоют на сто.
Ну, сидим, обмываем, родственников ждем. Кстати! Жара была за тридцать градусов– дядя Коля даже не протух!
У нас в роду все так. Дядя Федя когда помер... лютой смертью... Он все время один и тот же сон видел: будто в магазине водка кончается и он кое-как успевает последнюю бутылку взять. В тот раз, видать, не успел. Ну и помер во сне лютой смертью. Тетя Клава, жена его, на другой день вышла на балкон (он на балконе спал) – от него несет за версту, «где-то успел с утра, сволочь!». И вот она так выходила месяц!.. то ли два. Видишь, не в мавзолее лежал, а как вечно живой.
Ага! Ну, съехалась вся родня дяди Колина – тронулись на кладбище. Впереди венок двое несут «от жены, от детей» – все по обычаю. Выстроились кто за кем – тронулись. С километр прошли – хоп! – гроб забыли.
Возвращаться нельзя – удачи не будет. Отрядили шесть человек. Через сколько-то бегут они с гробом.
Только тронулись – свадьба навстречу! Кто свадьбе попадется на пути, того останавливают, и он должен выпить за здоровье молодых. Обязательно!
У нас все выпили, даже дядя Коля из гроба поднялся – выпил, а то ни за что не пропустят – обычай такой.
Ага, выпили все – тут кладбище. Жена сразу заголосила: «Заройте меня вместе с ним!» Обычай такой. Но зарывать необязательно. И когда землю стали бросать, она сама побыстрее отошла. А то у нас был случай – хоронили дядю Витю, а зарыли дядю Сашу, он поскользнулся, а все на поминки торопились.
А почему торопились? Другой случай был. Когда дядя Сережа помер в городе в буфете, его – в морг, жене – телеграмму. Жена корову продала, чтобы поминки справить, стол накрыла, поехали все в город за дядей Сережей. А он продышался в морге, вылез через окошко – домой скорее. Прибегает – никого нет, полон стол выпивки, а он три дня не евши, не пивши.
Ну вот мы все и торопились на поминки дяди Колины – мало ли чего.
Пришли – дяди Коли нет, слава богу. Стали поминать его добрым словом, чтобы ему на том свете было хорошо. Считается, что чем больше пьешь, чем тебе хуже, тем ему на том свете лучше.
Помянули, стали разъезжаться. Тут «на посошок» надо выпить – обычай такой. Если не выпьешь, до дома не доберешься, а если выпьешь, может, и доберешься.
Все выпили, дядя Петя не стал... он помер. Зеркало поднесли к губам – не понять, поднесли стакан водки – не берет!.. Помер, значит.
Сразу мы выпили с горя! Сели родню ждать. Тут гроб привозят.
Погоди, это уже другая история. А та закончилась. Как говорится, с окончаньицем вас. Такой обычай у нас тоже есть.
У нас их много, хороших обычаев-то.
* * *

Пошлость

В скверике на скамейке сидели два старика и беседовали об упадке нравственности.
– Да что говорить! – сказал один. – Вчера отобрал у внука колоду карт с порнографическими фотографиями.
– У внука?!
– Да.
– Сколько же ему?
– Двенадцать.
– Двенадцать! Ах ты, боже мой! Что-то даже и не верится.
Первый вынул из внутреннего кармана пиджака колоду, протянул одну карту собеседнику:
– Дама пик!
Второй взглянул – тут же заозирался, закашлялся и только после этого взглянул на карту во второй раз.
– Пошлость какая, – сказал он... минуты через две.
– О чем и речь, – сказал первый, и они еще минуты две рассматривали карту.
Потом второй сказал:
– Ничего, кроме пошлости, нет.
– Нет, – согласился первый и хотел забрать карту.
Но второй продолжал рассматривать. Обычно следователи рассматривают так фотографии с места убийства, стараясь найти какую-нибудь улику, пусть самую незначительную.
И через три минуты пристального разглядывания второй заметил нечто и спросил:
– А где голова-то у нее?
– Я думал, вот это голова, – ответил первый.
– Нет, это не голова.
Первый хотел забрать карту, но второй не отдал.
– Минуточку, – попросил он. – Очки надену. Может, я что-то не так понял.
Он вооружился очками, и оба, замерев, стали рассматривать карту.
– Удивительное дело, – сказал второй минут через пять, – как живуча пошлость. В дверь выгнали, она в окно лезет.
– Кого выгнали? – не понял первый.
– Пошлость.
– А-а! Да как же, выгонишь ее, – сказал первый и протянул второму еще одну карту. – Дама червей!
Увидев даму червей, второй открыл рот и долго не закрывал его.
– Да-а, – сказал он наконец, – предела пошлости нет. Но по крайней мере, это вот голова.
– Голова, – подтвердил первый, – и лицо как будто знакомое.
Оба стали вспоминать.
– Продавщица из универсама?
– Нет.
– Учительница?
– Бог с тобой! Что ты говоришь?.. Н-да... Вот она, пошлость... наступает.
– Наступает, и это, кажется, не голова, – сказал второй.
Первый тоже достал очки, взял в руки карту и вгляделся.
– Н-да, фотографируют как-то... не поймешь ничего. Раньше уж фотографировали, так фотографировали. Я тут паспорт потерял, пошел на новый фотографироваться и то же самое получилось.
– То же самое?! – изумился второй.
– Да.
Второй посмотрел на товарища, потом на даму червей, потом снова на товарища, потом снова на даму червей.
– Не похож.
– Да не на эту! – возмутился первый. – Что ты сравниваешь?! Сфотографировали так, что не поймешь ничего.
– Ну ты так и говори: сфотографировали на паспорт так, что не поймешь, где голова.
– А я как сказал? Я так и сказал.
Когда оба немного успокоились, первый достал из колоды третью карту.
– Дама бубей!
Второй минуты три рассматривал даму бубей, потом сказал:
– Обедать идти – весь аппетит пропал.
– От такой пошлости пропадет, – вздохнул первый.
Они встали, начали прощаться. Когда уже немного разошлись, второй окликнул первого и они вновь сошлись.
– В колоде ведь четыре дамы, – сказал второй.
– Правда что, – спохватился первый.
Он достал колоду, поискал в ней нужное и протянул второму:
– Дама треф.
Через две минуты второй сказал:
– То же самое – пошлость.
– Пошлость, – подтвердил первый.
И они разошлись окончательно.

Уроки природы

Лошадь – труженица какая! Сила в ней какая! Пользы от нее сколько!.. А Лешка, сын?.. Силы столько же, ржет так же, пьет как лошадь, навоза столько же – пользы никакой.
Корова – кормилица! Спокойная, послушная, только дой и дой ее. А Колька, второй сын? Ни копейки с него. Всё пропил, а ходит, как будто у него между ног вымя на десять литров.
Свинья! Щетина с нее, кожа, мясо, сало, с ножек – холодец. А Сашка, зять?.. Только языком молоть. В погреб пьяный свалился. Хорошо, на голову прямо, ничего не сломал себе. Теперь из него даже слова не вытянешь. Только в шесть утра и в двенадцать ночи гимн споет, и всё.
Кошка! Умница. Ее хоть за три тысячи километров выброси, она назад вернется. А Славка– другой зять?.. Напился и заблудился. Днем напился и в собственном огороде заблудился.
Черт их знает... Животное пугнул – оно отойдет, другой раз не сунется – наука ему. А Женька – младший сын?.. Током его раз вдарило, два. Сказано: не берись голой рукой за голый провод. Нет! Выпил тут – опять полез к проводам, навернулся с лестницы, смородины два куста загубил, с них в том году три ведра сняли.
В кого пошли? Пьют и пьют, пьют и пьют! Мать не пьет... не может уже, бабка не пьет – врачи запретили, дед не пьет уже лет пять... как помер. И с природы пример брать не хочут.
Наказал меня Господь за что-то... спутал с кем-то. Во как бывает – Бог, а спутал!
О! Утки двинулись к воде – пора и мне пойти, пропустить стаканчик, другой, третий.

Указ

В связи с несгибаемой верой россиян во всё, что скажут, ввести для особо отличившихся на поприще веры дополнительные чины, звания и знаки отличия.
За веру в то, что некоторых чиновников можно все-таки пускать в государственный огород, награждать медалью «КОЗЕЛ» четвертой степени.
За веру в то, что терпение и труд все перетрут, – медалью «КОЗЕЛ» третьей степени.
За веру в то, что правда в огне не горит, в воде не тонет, – медалью «КОЗЕЛ» второй степени.
За веру в то, что хуже уже не будет, – медалью «КОЗЕЛ» первой степени.
За веру в то, что козлы первой, второй, третьей, четвертой степеней когда-нибудь переведутся, присваивается звание «ЗАСЛУЖЕННЫЙ КОЗЕЛ РОССИИ».
http://flibusta.is/b/235035/read
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.