Ульяна Яворская – Красноярск, Россия

 Пишу с детства, но никогда не придавала этому значения,
   пока не стала финалистом краевого конкурса "Король - 
   поэтов 2006" с изданием своей авторской книги 
   "Конопушки" в качестве награды от учредителей.
    Печаталась в журналах и во многих газетах, 
   краевых и всероссийских, а также в авторских сборниках по 
   итогам различных интернет-конкурсов.
       В 2008 году стала одним из победителей Всероссийского 
   конкурса "Семья - ковчег спасения" с публикацией в 
   книге "Анютины глазки", изданной по его итогам. В 2009 году -
   в I томе "Семейного атласа".

Дипломант конкурса им. И. Рождественского.
   Стихи переведены на сербский язык, по ним созданы видеоклипы.

Песня «Верба» - лауреат Грушинского фестиваля 2013 года.
    Участник краевого проекта "100 творческих женских лиц
   Красноярья".
Член редакционного совета Международного 
   творческого ресурса соотечественников "Подлинник".

 Прочитаю лето

 Я короткое лето читала, водила ладонью

По нагретому камню из старенькой кладки стены

Одиноко стоящего ветхого дачного дома,

Где поныне гуляют забытые детские сны.

Я подушечкой пальца макала тихонько в варенье,

Бороздя по фарфоровой, вязнущей в сладком, мели.

Я читала с рассветом ожившие птичьи движенья

И стопами ловила росу у прохладной земли.

Щекотала тропинка, спускаясь к воде, иван-чаем.

И мохнатая тина вязала ажурно венки

У отесанных бревен заросшего илом причала

Обмелевшей, с кувшинками, льнущими к краю, реки.

Я закрою глаза - мне по памяти видится проще,

Отодвину кипение непеределанных дел.

Прочитаю я лето, как будто незряча, на ощупь,

В сентябре, как опавшие листья пойдут по воде.

Солнцепад детства

Смотрю на уползающий закат —

Как будто одеяло снизу тянут.

Вишнёвое варенье чаем пряным

Прихлёбываю — детства солнцепад.

Я помню, как срывала камыши

И делала из них себе игрушки,

Бродила в одиночестве. Не скучно

Для мишек самодельных суп крошить.

Тарелки — из кувшинок-лепестков,

За ложечку сойдёт цветочный пестик.

Хлеб — уткам любопытным. Интересно:

Их хвостики — как перья поплавков.

Дразня мальчишек, местных рыбаков,

Покусывали корм, играя, рыбки.

Стрекозы перескакивали прытко.

Моторки рокотали далеко.

Выписывало трепетную вязь

По плёсу солнце — спеющая вишня.

В высоком небе ягода повисла,

Над скатертью травы теплом струясь.

 А к вечеру в варенье сорвалась.

 Троллейбус

По улицам пустой троллейбус

Катил, скрипя и громыхая.

Летел в окошко запах мая,

Стоял ты рядом, чуть колеблясь.

Пустой и ранний тот троллейбус,

В нём никого, лишь наши тени,

Прижавшиеся чуть в смущенье.

Антенны дальние, как ребус,

Открывшее движенье утро,

Плеснувшее ковшом румяна.

Как трогательно, юно, странно,

Немножко грустно почему-то.

По улицам пустой троллейбус

Катил по сонным перекрёсткам,

В стране, где горестей с напёрсток,

Где острые ещё колени,

Где чистые до боли души

И нежные ещё подошвы,

А мир — наивный и хороший,

И верится, что будет лучше.

Загрустилось мне

Загрустилось мне, загулялось мне

Да сдавило грудь, словно обручем.

Что я делаю здесь, в чужой стране,

В доме каменном лунной полночью?

Замерла душа, и корёжит боль,

Не дурманит хмель — дрянь заморская.

Снится ночью мне мамин кот рябой

Да малины дух спелой горсткою.

На рубахе соль, пряный запах трав.

Окунуть лицо в зев колодезный.

И напишет снег, как я был неправ,

На висках моих — да не поздно ли?

Бегу по лесу

Бегу по лесу тропкой.

Берёзы голо-редки.

Проглядывают сопки

Сквозь мёрзлые ранетки.

Мы ели их под зиму

У дома после школы,

И так невыразимо

Пощипывало горло.

А мамы и не знали —

Сейчас бы не пустила.

А помнишь неба дали

И серых труб кадила?

Бегу по лесу тропкой

К родительскому дому

Стежками память штопать,

Увидев тех, кто дорог.

 Леденцы из детства

Всё реже о любви слагаю строки,

Смотря на россыпь звёздных леденцов.

Мерцает мятно спутник одинокий,

Взирает с неба лунное лицо.

Медведица, спустившись по малину,

Висит ковшом на ягодных кустах.

И Млечный — сахаринками — и длинно

На чёрном хлебе детством на губах.

 Из Парижа вернулись скворцы

Из Парижа вернулись скворцы,

От шикарных шантанов Монмартра,

А сегодня с рассветом — и завтра —

Запоют их дома-близнецы

Из фанеры в окрестном саду,

Ожидающем дружные семьи

После грустной разлуки осенней

И коричневых листьев на льду.

Из Парижа вернулись скворцы,

Посмотрев на холёных французов,

Романтический город Тулузу

И волшебных соборов венцы.

Из Парижа вернулись скворцы,

Стосковавшись по нищей России,

Столь больной и щемяще красивой.

Из Парижа вернулись скворцы.

Икринки чуда

Слова с ладони Вы собрали тихо

И, улыбнувшись, будто старой тайне,

Её простили за смешную прихоть

Вас приручить рисунком губ печальных.

Слова играли, бились серебристо

И вырывались из душевной сети,

Слагались в строчек лёгкие мониста

О звёздных снах влюблённого поэта.

Она ушла, оставив запах снега

И дуновенья еле слышный трепет.

Господь бросал икринки чуда с неба

В бурлящие несущиеся реки.

***

Мандаринки в вазочке и вино.

От духовки запахи. Под кино

Беготня по комнатам, макияж.

И глаза счастливые... стыдно аж.

Карамелькой тайное на губах.

Вытру пота капельки я со лба.

Под куранты чокнемся. Фейерверк.

Загадали, помнишь, мы на четверг:

Ночью звёзды падали у окна,

Закатилась ягодкой к нам одна.

 Знаю, скажешь: голову не морочь.

Очень вишни хочется...

Будет дочь.

Соль-фа-ми-ре-до

Девочка в пижаме, щиколотки голы.

Кустиком щетинки пробует мазки.

Шарф до подбородка, и не надо в школу,

Теплятся простудой щёчек лепестки.

Волосы свободно по лицу, как кисти,

Тёплые носочки — мама так велит.

Девочка в пижаме нарисует листья,

Что в осенней луже — будто корабли.

Солнце акварелью разлилось по дому,

Поиграло в банке радужной водой

И, едва коснувшись глаз её бездонных,

На холсте сыграло: соль-фа-ми-ре-до...

Про чай

Сонно ехала в заснеженном автобусе:

Полз, в застывшем городе один,

Средь домов — унылых серых льдин,

Будто вечная зима царит на глобусе.

Как стаканы из вагонов старых чайные,

Окон ряд светился далеко.

Удалялись тихо в молоко,

Тая медленно, прохожие случайные.

А в квартире, на столе, укрытом скатертью,

Терпкий запах-вензель — бергамот.

Скрипнет дверь. Сейчас Она войдёт.

Улыбнётся им икона Божьей Матери.

И прольёт Он мимо кружки с чаем мёд.

Не напрасно

Человечек в смешном пальто

Смотрит вниз сквозь большую лупу:

На Земле - как в игре лото -

Счастье падает чаще глупым.

И портвейна янтарный свет

Растечется по жилам смехом.

Крошки хлеба на рукаве.

Над глазами - ладонь застрехой.

Видит: яблони до земли.

Стук упавшего с веток лета.

Человек в пальто терпелив -

Целит плодом в мишень-таблетку.

Пробежавший случайно ёж,

Насадил на иголки счастье.

- Эй, колючий, ну ты даешь!

Ладно - вызрело не напрасно.