стихи членов МСП из города Красный Луч 

Георгий БЕЛЯЕВ

*

Возвращаюсь по старой мощёной дороге,

Присыпанной снегом.

Ты встречаешь меня.

Ты смеёшься – как снег, неизменна, чиста,

Будто прошлого нет,

Будто всё, что случилось – неправда.

Отчего мне тревожно?

ВЕСНА

Рукою лёгкой струны рек лаская,

Целуя землю, пробуждая травы,

Она приходит – где тогда сомненья,

И где неразрешимые загадки?

Где прошлогодние мучительные сны?

Она идёт, влюблённых привечая,

Угадывая времена и сроки,

Внимая голосам поющих звёзд.

Она идёт, но шаг её беззвучен.

Она вблизи – но кажется незримой.

Она зовётся Вечною Весною,

Но засмеётся – и тотчас исчезнет,

Окутываясь именем, как тайной.

*

Где прежде проклинали немотою,

Там ныне звуки царствуют. Они

Вещают, сомневаются и спорят,

Смыкаются в послушные ряды,

А те уж, словно линии в пространстве,

Встречаются, расходятся – и то ли

Шумит прилив, а то ли вихрь несётся.

И мысль уже не мечется, но, будто

В системе звёздной новая планета,

Размеренно и верно движется, и тело

Здоровым чувствуешь, и крепким, и свободным.

В одно мгновенье познаёшь себя.

В одно мгновенье, светлый, постигаешь,

Что музыкою побеждаешь время,

И словом освящаешь мир.

*

Зима дарит праздники,

Будто снова учит нас улыбаться,

Над огнём свечи сжигая глупые обиды,

А невзгоды засыпая снегом.

Неужели и жизнь повинуется календарю?

Неужели всё может перемениться

С началом нового года?

Надеешься, надеешься…

АНОНИМ

Я – человек без лица. Потому

Для потомков навечно останусь загадкой.

Если бы они видели только итог

Усилий многих творцов,

Имена были бы не важны.

Но здесь отражённый – единственный! – взгляд.

И навечно замерший жест – моих,

Единственных в мире – рук.

Это не лики, не звуки, не образы –

Это моё беспокойство и слёзы мои,

Мой подавленный страх.

Я боялся безвестности и темноты

(О Владыка времён!

Темнота поглотила меня, я остался безвестен).

«Ты горел, ты дарил красоту,

И вернётся – любовь!» Но к кому?

К безымянному ли?

Виктор БОЖОК

* * *

На кладбище не очень споро

Людская движется река –

Хоронят старого шахтёра,

А ветер гонит облака.

Сомкнув ряды свои сурово,

Идёт шахтёрская братва…

Не слышно вздоха или слова –

Не помогают здесь слова.

Он жил и просто и открыто,

Был скромен и не знаменит,

И памятник не из гранита –

Такие сами, как гранит.

Ну вот и всё – закрыты веки,

О гроб ударил ком земли,

И слово страшное «навеки»

Не раз уже произнесли.

Скупой слезой покрыты взоры…

Как тяжек он – последний путь!

Уходят старые шахтёры

Хоть на том свете отдохнуть.

* * *

Не обижайте, люди, стариков,

Не обижайте, я прошу, не надо!

Ведь в них есть сущность будущих веков,

Им нынче солнышко – отрада.

Задумчив взгляд и мысли далеки…

А жизнь идёт и подрастают внуки,

Сидят на лавочках старушки, старики,

Сложив натруженные руки.

Они по-детски щурятся смешно,

Им вместе и спокойней, и теплее.

Сидят и крутят про себя кино,

Подставив солнцу лысины и шеи.

И невдомёк сегодня молодым

(У молодых особая закваска),

Что людям в возрасте, усталым и седым,

Нужна забота их и ласка.

Прошу, во имя будущих веков

Пометьте вашу память узелками:

Не обижайте, люди, стариков –

Ведь все мы будем стариками.

* * *

Посвежели и дворы, и переулки…

И отбросив дел житейских ком,

Я сегодня с дочкой на прогулке –

Дочь в коляске, ну а я – пешком.

Шествую походкой чуть неловкою

И улыбку не согнать с лица,

Двигаюсь неспешно, с расстановкою –

Привыкаю к званию отца.

Я иду… И встречные прохожие

Тоже улыбаются тепло;

Говорят, что с дочкой мы похожие,

А иначе быть и не могло.

Я иду… И солнышко украдкою

Норовит в коляску заглянуть,

Всё играет дочкиною прядкою,

Лучиком указывая путь…

Снова осень жёлтыми одеждами

Укрывает землю без прикрас,

Мы живём извечною надеждою:

Наши дети будут лучше нас.

* * *

На жизнь свою смотрю со стороны –

Как будто бы не я живу, а кто-то…

Но иногда в мои приходит сны,

Как в детстве, ощущение полёта.

И я тогда с особой остротой

Друзей своих ушедших вижу лица,

И прихожу я к истине простой,

Что в жизни ничего не повторился.

Лидия ГЕТМАНСКАЯ

* * *

Чему я не рада? Да рада всему!

Люблю кутерьму и работу саму.

И рукопожатье, и тонкий намек.

И даже, наверное, горький урок.

Шнурок, что запутался – не развязать.

Чулок, что от друга уполз под кровать.

Работу. Зевоту. Заботу. Суму.

Суммарно – зачеты (о том – никому!).

Забыла, о чем я пыталась сказать.

Я рада – а счастлива?

Брось донимать!

* * *

Мы любили жить, но не умели.

Начинаю с чистого листа.

А сюжет, размытый и несмелый,

Обещает вдруг дожить до ста.

Я читаю жизнь подряд, без пауз,

Пропускать не стану неудач.

Сердце выдаст три зарубки на нос,

Корень пи и степень «не заплачь!».

* * *

Душа решилась написать концерт,

Подслушав хроматическую гамму.

И мне был ясен в основном сюжет,

Который пела в толчее и гаме.

И не было проблем, и был ответ.

Но получалась музыка другая,

Что изводила всю меня на нет,

Шагами в грубый такт не попадая.

Душа пыталась написать концерт.

И им болела. И его пугалась.

Он плыл и сыпался, и щурился на свет.

И вот – прошел. А музыка – осталась!

* * *

Вздохни смычком, скрипач! Пришла туда,

Где ты не властен над твореньем мира.

Где череде стихов и неудач

Не оживить заглохшего эфира.

Я слушаю. Но музыка – мертва.

И с каждым тактом – тише и мертвее.

Мне почему-то нравилась трава?

Теперь я не смогу остаться с нею.

Теперь мой сон – дрожание минут.

И – там, за гранью, на пределе зренья, –

Невидимость. Того, что не уйдут

От мысли окаянные виденья.

* * *

Вечер. Путаю имена и даты,

Что-то ветер шелестит в трубку.

Вечность говорит, что опять виноваты

Люди, которым не хватает минуты.

Общий смысл размывает границы,

Частности делают человеком.

Счастлива тем, что вижу лица,

Освещенные моим светом.

* * *

На белых площадях весны,

Под солнцем, что печет, не грея...

Пройду вдоль сумрачной стены

В тени каштановой аллеи.

И – выгну небом связь времен;

Но, в тучи глянув, не отвечу

На зов разобранных имен

И той любви дворы и плечи.

Валентина ЛАПТЕВА

* * *

В дождинках лета уходящего,

Стернёй колючею звенящего,

В прохладной сини предрассветной,

В траве пожухлой и бесцветной

Я вижу (и душой ликую),

Что снова гостью дорогую,

Благодаря и славя Бога,

Я снова встречу у порога.

Иным мила весна цветами,

А мне, признаюсь между нами,

Милей и краше нет поры,

Когда тепло, но нет жары,

Когда от яблок ветки гнутся,

Когда хозяйками несутся

В прохладу сумрачной кладовки

Морковь, картошка и свеколка,

Когда укропом пахнет солка,

Желтеют тыквы в уголочке,

Блестят арбузы в толстой бочке,

Фасоль под крышей дозревает…

Ну кто поры златой не знает?!

Люблю, люблю я пору эту,

Когда итог подводят лету.

* * *

Тружусь… Не жалуюсь… Не плачу…

Лишь устаю под вечер жутко…

Вся жизнь моя – самоотдача

По воле сердца и рассудка…

Самоотверженность – не бремя:

Дар благодатнейший от Бога!

Жизнь для себя – свидетель Время –

Пуста, бессмысленна, убога.

* * *

Не береди души моей

Пьянящими рассказами –

Вино и уксус прошлых дней

Врачами мне заказаны.

Вольна нарушить я запрет –

Желаний тайных – море!

Да, видно, Бог хранит от бед

Тот ум, что множит горе!..

* * *

Да здравствует крестьянская работа! –

До тошноты, до одури, до пота,

Когда я и сажу и поливаю,

И урожай свой скромный собираю…

Когда, упав порой в изнеможении,

Я радуюсь счастливому мгновению:

Покоем тела тихо наслаждаюсь,

Довольна всем, чем занимаюсь…

Да здравствует крестьянская работа! –

Её простая вечная забота:

О хлебе, молоке, янтарном мёде,

Картошке, яблоках и солнечной погоде.

Я кланяюсь земле, когда тружусь,

И никакой работы не стыжусь…

РОМАШКИ

Ромашки в июне цветут на лугу –

Пройти мимо их красоты не могу!

Ласкает их солнце, купают дожди,

И чьи-то гадания ждут впереди…

Рассвет омывает с них жёлтую пыль

И падает ниц перед ними ковыль,

А ветер вальсирует тихо меж них,

Целуется с ними, как юный жених!

Счастливые женщины – те же цветы, -

Узнаешь всегда по улыбке их ты,

Глаза их сияют и голос журчит,

И доброе сердце в груди их стучит.

Им ласка нужна, словно солнце цветам,

И нежное слово, как свет мотылькам,

И шалости ветра, и свежесть росы

Нужны им – об этом любую спроси!

Подобно цветам, очаруют порой –

Надежду подав, заберут ваш покой,

Цветением чудным своим обожгут

И жизнь вам прожить без любви не дадут!

* * *

Плывёт рассвет, мне открывая очи,

Вползая в душу серенькою мглой,

А мне бессонной не хватило ночи,

Чтоб разобраться с собственной бедой.

Чужую отвела б давно рукою,

А со своей вот сладу – не найду…

Так тяжело предутренней порою,

Что легче, мнится, грешнице в аду.

СТИХИ ДЛЯ ДЕТЕЙ

ПАУЧОК

Я на брёвнышко присела

Отдохнуть чуток хотела…

Вижу: рядом на сучок

Опустился паучок.

Покрутился, потоптался

И куда-то вверх подался –

Там за ветку зацепился,

Миг – и снова вниз спустился…

И заметила я вдруг –

Мастерит он чудо-круг! –

Серебристый и воздушный,

Одному ему послушный.

Тонкой лапкой из-за спинки

Извлекая паутинку,

Этот маленький творец

Выткал в воздухе дворец.

И, усевшись в середине

В этом царстве паутиньем,

Стал гостей к себе сзывать –

Паутинками сверкать…

А для злющих комаров

Не жалел паук оков.

Так и надо им кусачим!

Пусть ведут себя иначе!

БЕЛОБОКАЯ ВОРОВКА

Я вчера кусочек сала

К ветке вишни привязала:

Угостить хотелось птиц –

Желтогруденьких синиц…

В дом вернуться не успела,

Как сорока прилетела,

Белобокая воровка,

Принялась (и очень ловко)

Теребить кусочек сала…

(Я в окошко наблюдала.)

Лапкой сало придержала,

Клювом нитку развязала

И без всякого смущенья

Утащила угощенье!

Сев с добычей на пенёчек,

Съела весь сама кусочек, -

А синицам, вот ведь жалость

Даже крошек не досталось.

Ах, сорока! Ну и птица!

Как же так? – Не поделиться?!

Я тогда схитрить решила

И кормушку смастерила –

Без гвоздя и молоточка –

Из молочного кулёчка…

А сорока – вот потеха! –

Сев на веточку ореха,

Очень громко стрекотала:

«Положи побольше сала!»

 Андрей ШКУРКО

* * *

Падал снег, спускаясь свыше

Грациозно, не спеша…

Где-то кот орал на крыше,

В доме плакала душа.

На столе огарок свечки

Вдруг погас, пустив дымок…

И на пол из старой печки

Выпал красный уголёк.

* * *

Притормози на скользком вираже,

Ведь из кювета часто нет возврата,

И помни: если плохо на душе,

Машина в том совсем не виновата.

Остановись, переведи свой дух,

И с новой силой продолжай дорогу…

Пусть не удался день, запомни, друг,

Что их у Бога бесконечно много…

 * * *

Уже не бабочки, а листья

Слетаются на дальний свет…

За тучею луна зависла

И долго ещё ждать рассвет.

Всё дальше, дальше от порога…

Кто знает – скоро ли назад?

И тихо кружит над дорогой

В полночном вальсе листопад.

* * *

Уймись, растроганное сердце!

Зачем опять стучишь не в такт?

Ведь то, что мне не быть с ней вместе

Уже не домысел, а факт.

Когда не люб – одно есть средство:

«Прости, забудь её, смирись!..»

Я буду жить… Вот только сердце…

Уймись, прошу тебя, уймись!

* * *

А было так… Пришёл к концу апрель.

Цвели сады, встречая радость мая,

Пел тихой ночью трели соловей…

Буяла жизнь…

И умирала мама.

И плакал дождь, гуляя поутру,

А вместе с ним сырой, холодный ветер

Растили в сердце скорбь и пустоту,

Ту, что заполнить нечем в целом свете…

* * *

Срывает с деревьев и ветром разносит

Покрытую ярким багрянцем листву

Задорная, в общем, нормальная, осень,

Последняя осень в текущем году.

В спектакле природы – она непременно

Сама режиссёр, дирижёр, сценарист…

Ковром застилает пустые аллеи

Кленовый, каштановый, липовый лист.

* * *

Я знаю – в океане слёз

Кораблик мой отыщет сушу,

И капля счастья упадёт

На грустью выжженную душу.

Гитарных струн тревожный плач

Напомнит сердцу о свободе.

И снова звёздочка удач

Блеснёт на тёмном небосводе.