Возле въезда в город, рядышком с дорогой,
На огромном камне - грозный танк стоит,
Жизнью не обижен, хоть стеснен немного,
Свеженькою краской к праздникам горит…

И никто не скажет, что его забыли,
Он на постаменте – словно Великан,
И конечно помнит – до единой мили,
Что в войну былую бодро пробежал...

Помнит - как родился где-то на Урале,
Где без крыш под снегом, замерзал завод,
Где его отлили из отличной стали,
До сих пор - ни жар, ни стужа – не берет…

Нет уже тех славных – братьев и сестричек,
Грозных Самоходок и КВ крутых,
Редко кто остался, заработав лычек,
Ныне примечают больше молодых…

Он хоть и железный, но ночами плачет,
Что уже не сможет – увидать Париж…
Остальным те слезы ничего не значат,
Словно каплет дождик вниз с весенних крыш…

Танк на постаменте охраняет город,
Хоть года большие – есть остаток сил,
И с заправкой туго, с запчастями голод,
Сделаны - на совесть, лишних – не просил…

Много в жизни нашей танк не разделяет,
Хоть и пол Европы под огнем прошел,
Все в прицелы видел, часто вспоминает,
Как весной в Берлине на снаряды шел…

Нынче созерцая с высоты дорогу,
Танк что происходит – так и не поймет,
Ездит иномарок что-то очень много,
Да мужик – на бричке редко забредет…

Проезжают гордо БМВ и Мерсы,
Ауди промчится, и Нисан спешит,
А в них восседают – разные повесы,
Танк все наблюдает, и пока молчит…

Может бы вмешался – пушка сохранилась,
Рядом с ней родимой есть и пулемет,
Только вот снарядов долго не водилось,
И патронов тоже что-то не найдет…

То, что нет патронов - сильно не смущало,
Это поколение - родом из тех лет -
Что в бою серьезном самбо изучало,
С голыми руками - шло на пистолет...

Если бы плеснули в бак ему соляры,
Заложили в гнезда весь боекомплект,
Дали бы веселый экипаж с гитарой,
Молодость вернули – справедливость - нет…

Возле въезда в город, рядышком с дорогой,
На огромном камне - грозный танк стоит,
Жизнью не обижен, хоть стеснен немного,
Свеженькою краской к праздникам блестит…

--
Анатолий Шумаков