Но в этой несусветной круговерти
Я понимаю правило одно:
Ничто нам в жизни не заменит смерти,
А смерть отнять сумеет, что дано.

Я верую, что на задворках рая
Есть добрая, священная земля.
Я не боюсь, когда в меня стреляют.
Всегда боюсь, когда стреляю я.

Шальная пуля вертится у рая…

* * *
Не боюсь ни войны, ни сумы.
Эти две ядовитые шельмы –
Четкий облик убогой страны,
Что ослино рассудку не внемлет.
Мы еще на земле. Не в земле.
…Хлеб – дороже. Гробы – дешевле.

* * *
Называл я девочку ромашкой,
Целовал ей пальцы-лепестки…
А душа рвалась, как змей бумажный,
К берегу придуманной реки.

Я раздавлен женщиной, как танком.
Все в крови – и сердце и мозги…
Прячется наивный мальчик Данко
За спиной старухи Изергиль.