Светлана Остров 

Книга стихотворений "Пегасу" 

из цикла «философская лирика» 

   ЗА  ВСЕ СУДЬЕЙ

– Вы видели, Твердь и Небо,
Натешась распятьем рук,
Оставили наспех требу:   
В скоромном просторе медном 
Из горла торчащий сук?

Покуда коренья роет
Вода, растравляя кровь, 
Скажу, что жила изгоем,
Свечою у аналоя,
Покорная вам, Любовь.

На землю стекала воском,
Я к солнцу на полпути,
Веду за собою войско…
Поверьте, совсем непросто
Потом на костер идти.

Что ж, мечетесь в страхе, люди,
Боясь за свое житье?!
Моя голова на блюде,
Но вас я найду повсюду
За всё и про всех  судьей.

ДОРОГА - НЕПОВИННЫЙ ЛИСТ

И вновь дорога –  неповинный лист.
Писать? О чем? Ведь сказано довольно.
Не мреет стадо истин о престоле,       
Но жаждет разнотравия земли.         

Неугомонное, хрипит,  и свист
Плывет молитвой, потаенной болью,
О дальнем пресноводье, весть невольно
Принес сюда залетный пастырь, бриз.

Так что ж, и  все? В пустыне им дано
Ждать, что придет хоть кто-то за руном.
В обличье человека, не Творца.

Отшельничество проклял он: «грешно»,
Ему плевать на то, что суждено,            
Нужна не  золотая шерсть,  –  овца.

        МИР ПАМЯТИ

Еще пока закат не смежил веки,
Густеет набухающая мгла,             
В ней тонут горы, оставляя кепки,
Всплывают из тумана в виде слепков
Добра и зла.

И грозно, и смешно перерожденье
Породных масс, покинувших гряду:
Снял шляпу лоцман кораблекрушений,
И папа Карло в поисках решенья,
Ко мне идут.

Приподнят полог поднебесных весей,
Я вижу, рой, торящий колею,
Ждет – ночь заржет! Помчаться полем бесы*,
Но в древнем храме города Эфеса
Еще поют!

Мир Памяти безбрежен, он – в награду
Творцам, твореньям… Что ж кипит волна?
Уже плывут по руслу геростраты,
Живехоньки,  невинны, НЕ распяты,
Кровь и война…

__________________________
* » Бесы» А. Пушкин

         ГОЛЫШУ

Чтоб летать, пташине нужно небо.
Чтобы жить –  гнездовье из ветвей.
Ей поется, рада крохе хлебной.
Что ж неймется, человек, тебе?

Ввысь полет – от титула до кресла,
А насест –  из человечьих шкур.
Не поется, коль земные чресла
Не кровят в тенетах авантюр.

Жизнь собратьям по длине купюры
Отмеряешь, скуп на посошок.         
Недвусмысленно Господь «схалтурил»:
Голышом уйдешь, как и пришел!

       У ПОЛОТНА

У полотна не прожитого  дня,
Перебирая акварели истин,
Я поверяю их на водянистость,
Ведь каждый штрих зависим от меня.

Пускай под кистью расцветет  земля,
Лучами разрешаясь в тяжкой выси,
На лозах сердца залепечут листья,
Заслышав трепет крыльев журавля.
 
Желанный, он летит в палитре утра
С надежной, новой силой расплескать
Ее рассветный сполох изумрудный.

Пускай души живительный накал       
Согреет безмятежностью маршруты,
Моих  дорог измятые бока. 

      ЕСТЬ СВОЙ ТУЛОН 

У каждого есть в жизни свой Тулон,   
Под сердцем погребенные Помпеи.   
Мой день вчерашний – ныне полигон,
Заваленный обломками трофеев.       

И я   боюсь  прослыть  в крутом бою,
Без ведома и умысла,  пропавшей:   
Иду на   приступ крепости в строю,
Костром маячу на осадной башне.
            
Брожу, едва живая, во плоти                  
Моей весны, обманутой всевышне,
Я потерялась, я хочу найти            
Себя, как ты, звезду на теплой крыше.

Я помню, нес, зажав ее в ладонь,
Счастливый, пальцев разомкнуть не смея,
… У каждого есть в жизнь свой Тулон,
Под сердцем – погребенные Помпеи…

        ТВОРЦЫ МЕРТВЫ

Перевод с английского Уильяма Эрнеста Хенли

Творцы – мертвы? Наверное! Кто знает?
Живут, по крайней мере, в Лемприере*,
Всеведущи, веселием терзаясь,
Все, как один, бежали, я уверен,
В закрай, где розы и сирень земная.

Но, помнится, над миром, восседая,
Встречали сострадательно премьеру,
Однажды и…давно. Сказание верстает:
«Творцы – мертвы».

Взаправду,  мир наш – проза, мир реалий,
Наукою закормлен, расфасован,
Он, отобедав, тягостно кивает!
Протяжно, с грустью ветер отпевает
Его прощальными словами снова:
«Творцы – мертвы!»
_____________________________________________________________________
* Lempriere Under «Musae» – Лемприер. Из статьи «Музы». Имеется в виду «Классический словарь Лемприера» (Lemprier's Classical Dictionary). 
 Дж. Лемприер (1765? 1824) – английский ученый, библиограф, составитель энциклопедического словаря имен, встречавшихся в мифах Древней Греции 
 и упоминавшихся в произведениях древнегреческих и римских авторов.

 THE GODS ARE DEAD

 by William Ernest Henley

The gods are dead? Perhaps they are! Who knows?
Living at least in Lempriere undeleted,
The wise, the fair, the awful, the jocose,
Are one and all, I like to think, retreated
In some still land of lilacs and the rose.

Once high they sat, and high o'er earthly shows
With sacrificial dance and song were greeted.
Once . . . long ago. But now, the story goes,
The gods are dead.

It must be true. The world, a world of prose,
Full-crammed with facts, in science swathed and sheeted,
Nods in a stertorous after-dinner doze!
Plangent and sad, in every wind that blows
Who will may hear the sorry words repeated:-
 'The Gods are Dead!'

НЕ ПЛЮЙТЕ, СУДАРЬ, В НЕБО

Не плюйте, сударь, в небо, высоко,
     Тусклее от того не станут звезды.
          Осмеянные вами – над предгрозьем,
                Сбираются в пороховые  гроздья.
                    Они взорвутся, став  апофеозом
                         Проделок ваших,  из-под облаков!
                             Не плюйте, сударь, в небо, высоко…
Кто дал вам право дни мои считать,
     Оспаривать рублями и неверьем
          Простейшую мистерию материй,
              Древнейшую империю империй?
                  Вы, к счастью,  самозванец – не Сальери,
                       Что ж до души, так вовсе – не чета.
.                          Кто дал вам право дни мои считать?

           НАДЕЖДА

Парит кутья медово в крынке лета,    
Порублен день. Он головой поник.          
Садовой брезжить в небе до рассвета,   
Последним криком осветив тростник      
на миг.
Не горьким, нет:  смеялись и меняли
«Сегодня» на «вчера», как гардероб,
И в Завтра весловали грузный ялик,
Пришвартоваться, только к счастью чтоб
взахлеб.
А все ж, надежда  парус спозаранку
Подставит ветру вновь наперекор!
Ей все равно, как вздорному  подранку,
Что к плахе влет, что вплавь донесть на спор
топор.

       РАЗДУМЬЯ

 перевод  сонета
 Эдвина Арлингтона Робинсона

Мы б расставались там, под фонарем,             
Сгорая  на обочине у клена,                            
И уходили, если б в ночи лоно                     
Он не вернулся, где с тобой живем.

Возможно, заработал наперед,
Сверх данного,  Землей непокоренным,
И более, чем погребенным
Она обязана и воздает.

Вернулся –  а цена никчемней ныне
Тропы, ведущей в Дельфы за святыней,
За ним карабкаться мы  не рискнем.

Сказал:"... она всех ближе и желанней!".
Уйдет своей дорогой вещий странник,
В последний раз от нас поводырем.
      

           AFTERTHOUGHTS 

      by Edwin Arlington Robinson
                sonnet

We parted where the old gas-lamp still burned
Under the wayside maple and walked on,
Into the dark, as we had always done;
And I, no doubt, if he had not returned,
Might yet be unaware that he had earned
More than earth gives to many who have won
More than it has to give when they are gone--
As duly and indelibly I learned.

The sum of all that he came back to say
Was little then, and would be less today:
With him there were no Delphic heights to climb,
Yet his were somehow nearer the sublime.
He spoke, and went again by the old way,
 Not knowing it would be for the last time.