Костенко Геннадий (Юрий Ош)

      НЕ СПИТСЯ…

Глухая ночь, и тишина…

а мне давно уже не спится.

В окно я вижу, как луна

гуляет в звёздной колеснице.

Я до рассвета не усну,

дыханье сына буду слушать…

к нему лишь руку протяну – 

коснусь вихрастых завитушек.

Ну что мне сердце бередит?

И почему-то так тревожно…

Что ждёт мальчишку впереди?..

Узнать заране невозможно.

Защиты Божьей от… всего…

просить у Бога я не стану,

но только не пошли его,

Всевышний, в новую «Афгану».

…Я утром сына обниму,

а он улыбкой обласкает,

и я услышу, как к нему

вся жизнь моя перетекает.

                ХРАМ

И замер зал… Торжественные лица.

Как будто свет волшебной красоты

под белым куполом струится

и ангелы взирают с высоты.

Звучит орган. Божественная муза

вошла в сердца, не зримая никем,

и рвёт невидимые узы,

разносит дух над бренным бытием.

Душа моя волнуется и плачет,

и словно Божий крест несёт земной,

живёт и чувствует иначе,

чем час назад за храмовой стеной.

А за стеною… ночь над Украиной,

забытой Богом в суете сует…

Но скоро с песней журавлиной

над нею вспыхнет праведный рассвет.

И радость нашу будет не измерить.

Какие песни всюду зазвенят!

И храмы вновь откроют двери,

крестом святейшим землю осенят.

          ПОЕЗДА

Когда уходят поезда,

как будто что-то навсегда

от нас уносит буйный ветер.

И остаётся лишь перрон,

и не опишешь и пером,

какая пустота на свете.

И остаётся только грусть…

Напоминает всё игру –

кто мяч на поле не догонит,

тому придётся лицезреть

фонарь, что видится на треть,

на завершающем вагоне…

Вдруг слышен трепет позади.

И подымается в груди

почти уснувшее биенье,

вновь оживают миражи,

мою курьерский скорый жизнь

опережает на мгновенье.

На миг забудешь про печаль,

что давеча умчалась вдаль,

мелькнёт какое-то виденье…

Но вот на рельсах стихла дрожь,

минуло всё, как спорый дождь.

Вздыхаешь снова, к сожаленью.

                  УДАВ

Не знаю что, но что-то сердце гложет…

в меня как будто вперился удав

и ждёт, когда, как лягушонок, тоже

к нему пойду на истый переплав.

А может, не удав свирепый вовсе

жестоким глазом смотрит на меня,

вот-вот завистливая словно осень

проглотит лето, золотом звеня?

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Сдаётся мне, сегодня на престоле

уселся этот именно упырь,

ему кого-то, а меня тем боле,

прихлопнуть, вроде раздавить волдырь.