БАСЫРОВ Валерий Магафурович

Поэт, прозаик, переводчик, книгоиздатель. Член Союза писателей Республики Крым (2014) и Союза переводчиков России (2015). Окончил Литературный ин-т им. М. Горького СП СССР (1977). Учредитель и директор издательства "ДОЛЯ" (с 1997), главный редактор журнала Союза писателей Республики Крым «Крым» (с 2012).
Автор более тридцати сборников поэзии, прозы, переводов. Произведения Басырова В. М. переводились на украинский, крымскотатарский, татарский, турецкий, польский, английский, немецкий, французский, итальянский, азербайджанский языки.
 Председатель Союза писателей Республики Крым (с 2014).

* * *

Не вернусь к тебе. Прости.
Зря меня не мучай.
Отпускаешь? Отпусти.
Так, наверно, лучше.

Город спит. Но тихо боль
Ищет брод у Дона.
Навсегда свою любовь
Оставляю дома.

* * *
Уводила от беды,
Радость мне дарила.
Стала б мне глотком воды,
Если б полюбила…

Не сложилось. Поделом…
Опустился вечер.
Затянуло душу льдом…
Что ж, и грустью лечат.

* * *
Последний лёд в объятиях теченья
качается на волнах бытия.
Мои обиды половодье смыло:
остались на перроне ты и — я.

Ненастье отношений у вагона
допили бестолковые ветра.
Всё хорошо, но видеть странно
в слезах стекло оконных рам…

Рассвет в Балаклаве

Скользят над Балаклавой плавно облака
и тени их, как вздохи сонных чаек.
Ещё один рассвет с тобой встречаем —
в моей руке твоя покоится рука.

Пока Всевышний отпускает нам взаймы
зарю восхода в продолженье лета, —
ничто нас на пороге дня и света
не разлучит, и будем живы мы!

На Ай-Петри

Луна умостилась на листьях,
Под звёздами стынет туман…
А полночь походкою лисьей
С Ай-Петри спускается к нам.

Палатку весною проветрим
И полог задёрнем потом…
Заплачет сова на Ай-Петри —
Яйла погружается в сон…

* * *
Я придумал себя
из себя самого…

Столько лет
руки Времени мяли меня,
истончая ненужные грани,
что свои позабыл я черты.

Мне казалось:
я Время свое обогнал —
так участливо было оно
и терпимо.
А оно обмануло меня.

Что теперь мне придумать
и как поступить,
чтобы Время меня пожалело?

         ЛЮДЯМ

Моя свеча ещё не догорела
и мой язык не все сказал слова,
но в мир иной сойду без сожаленья,
когда не интересен стану вам.

Свободу обрету в других пределах:
надеюсь, что душа найдёт покой.
Я на земле останусь вашей тенью,
но ни один из вас не будет мной.

* * *
Все ближе к югу:
душевному покою и теплу.

И снег не поспевает за вагоном.
Границу непогоды
я прошел без визы.
Метель осталась там,
где пограничник проводил досмотр:
— Везёте книги? Для кого? Зачем?
А на мою оброненную фразу:
«А руки на капот…»
незлобно и устало пошутил:
— Хотите поиграть в шпиона?
За эту мысль он ухватился
и очень долго изучал
мой старый паспорт
с надорванной страницей.
Я стал ему неинтересен,
когда на книге прочитал:
«Стихи».

…Все ближе Крым,
я скоро буду дома.

* * *
Наледь наползла
на белёсые берега
воспоминаний.
Вместе с затяжным ненастьем
пришло облегчение.
Но ненадолго —
я это знаю.
Уже поднимается
картавый ропот
предвестия.
Когда истончится беспамятство,
все мои прегрешения
немым укором
проявятся на свету…

* * *
Много раз
хотел переписать набело
отдельные эпизоды
из моей жизни.
Но в городах,
где я пытался
начать всё сначала,
прошлое догоняло
и гнало дальше,
в глубь меня…

* * *
Я иду очень тихо:
ничего б не спугнуть.
Осень дикой лосихой
отправляется в путь.

Низко стелются травы,
как под ноги — шелка…
Молодая дубрава
гонит прочь облака.

А они наседают…
Задождил небосклон.
Бьёт ольха, увядая,
обветшалым крылом.

Тяжела ветра поступь.
Но в лесу так светло!
Все обычно и просто:
умирает тепло.