Юрий Савченко
Мир так красив! Он яркостью раскрашен
           
                     ххх

Сегодня ветер буйствует в природе,
не укротить его разгульный нрав,
при этой разъярившейся погоде
он властью силы, безусловно, прав…

Вздымает волны, берег заливая,
деревья гнёт и листьев не щадит,
колышет в небе чаек белых стаю,
и взвизгивая, весело звенит.

Он, как живой, резвится на досуге
и тешится игривостью своей.
Я думаю о нём, как о хорошем друге
и становлюсь, мне кажется, мудрей.


                           ххх

Мир так красив! Он яркостью раскрашен:
цветистые кочуют облака…
Весь мир земной цветёт в сознанье нашем,
а росписи творит волшебная рука.

Взгляни окрест! Сплошное многоцветье!
И птичьи звуки обратились в цвет…
Я говорю о нашем знойном лете.
И напишу торжественный сонет.

            ххх

Какая живопись небес –
Ну, просто чудо!
Река, скала, дремучий лес…-
век не забуду!

Картина знает ветра гнёт,
меняет формы,
перед глазами всё плывёт,
ему покорно.

А неба глубь затемнена,
но даль - с просветом,
прозрачно катится волна,
играя светом.

Я растворяюсь в вышине,
как в птичьей стае,
а небо, кажется, во мне…
о нём мечтаю…

ОБЫЧНЫЙ ЭПИЗОД

…Поправляешь изгибы кудрей
и бровям добавляешь окраски…
Я любуюсь сноровкой твоей,
ожидая вниманья и ласки.

А на зеркале солнечный свет,
он глазам ослепительно ярок,
красота в нём лучится и вред –
от светила небесный подарок.

Ты, закончив с задачей красы,
обернулась, сияя игриво,
и мгновенно взглянув на часы,
обхватила меня шаловливо.

Я давно этой выходки ждал
и тебя, изловчившись, обнял…

              ПУСТЫНЯ

Кипучий зной. Безветрие. Пустыня.
Барханы разлеглись за горизонт,
а там руины – древняя святыня,
над нею неба выгоревший зонт.

А воздух звонкий. Желтизной окрашен,
дрожит под Солнцем будто бы струна.
Неподалёку от времянки нашей
причудливая рощица видна.

Там саксаул игриво-фиолетов,
изломами ветвей с подобьем рук
протиснулся в безводье злого лета,
не избежав нечеловечьих мук.

Я дереву сочувствую сердечно:
без мук бы жить ему в пустыне вечно…

              ххх

Лишились мы родных своих корней,
запутались в изгибах чуждой веры
и, мрачные, стенаем у дверей…
изобретая разные химеры…

А плоть и дух растлился в наши дни
и человек вином себя врачует.
Самоубийству лЕкарство сродни.
Но разум спит. Беды своей не чует.

Дуб без корней давно засох и сгинул…
А человек бессмысленно живёт,
обману гнёт покорно свою спину,
во лжи спасая собственный живот…

       ххх

Чего-то жаль…
Душа томится
И сердце бьётся вразнобой,
как перепуганная птица,
приговорённое судьбой.

Чего-то жаль…
Тебя не встречу…
И не устану вспоминать:
тот памятный весенний вечер
и нежных поцелуев рать.

Чего-то жаль…
А ты таищься…
Играешь струнами души.
Тревожными ночами снишься…
Изнемогаю я в тиши.

ххх

Абакан…
Верховье гор в Саянах.
Реки исток –
и бешеный поток.
Следы гостей,-
увы! – не постоянных
искателей последних
              новостей.
Невдалеке
притихшая хибара.
Агафья-хлопотунья
в ней одна:
отец её преставился,
был старый…
Ночь навалилась
скорбна и темна…

Года прошли,
отшельница в моленьях
старалась сохранить
завет отца…
молитвы причитала
          на коленях…
На голос откликалась
          лишь овца…

Но мир беззлобный
не забыл Агафью,
подарки шлёт
в Саянскую тайгу
и радуется, что она
                          без страха
хранила жизнь
        в тайге, на берегу…

НЕУЁМНЫЕ ГОЛОСА

Разыгрались дети в поле,
(мяч взлетает в небеса,)
на цветном его просторе
неуёмны голоса.

Смех звенит до окоёма,
(Солнце ухнуло в зенит),
не сидится детям дома,
жажда шалости горит.

Я с детьми, как мелкий школьник,
подражая, хохочу,
а они, игрой довольны,
всё шалят, - я не ворчу.

Так близки детишкам летом
в шумных играх чудеса,
оттого взмывают к свету
их шальные голоса.

                 ххх

Живу без новых впечатлений,
как дуб, застыв на берегу,
и, полон тягостных сомнений,
тянусь к стихам, но не могу…

Да, не могу стихи сварганить,
(хотя Сварог благословил…)
не потому, что нету сил –
остерегаюсь словом ранить…

Нет, не отпрянувших друзей,
переместившихся в «музей»,
а неплохого человека,
кто мог бы стать знаменьем века…

             ххх

Сквозь щелку…чёрные глаза
глядят с испугом (?)
Я слова не успел сказать,
хоть был ей другом.
Она плотнее за собой
прикрыла двери:
привычнее ей быть одной
в её поверьи…
Я, не сдержав движенья ног,
покинул зданье.
Но…без обиды, видит Бог,
за миг свиданья…
Так судьбы наши разошлись,
и без упрёка…
По - разному сложилась жизнь…
Но одиноко.