СЕРДЦЕСТРЕМИТЕЛЬНЫЙ ПУТЬ

Галина

АКИМОВА

Целуемся

в метро

Места есть на планете,

Где тихо и светло.

А мы с тобой как дети,

Целуемся в метро.

Да, кажется, нелепо,

И, видимо, смешно –

Два взрослых человека,

Знакомые давно.

Художник-провокатор,

Отъявленный Дали –

Ползущий эскалатор

На глубине земли.

И добрый сюр, и вечный,

И щурится хитро.

И мы с тобой беспечно

Целуемся в метро.

Захваченные в сети,

Зажатые в тиски,

Мы, как нигде на свете,

Безвыходно-близки.

Чужие спины, плечи,

И каждый – о себе.

И вправду, скрыться легче

От глаз толпы – в толпе.

Пускай давно не ново,

Пускай как мир, старо –

Мы снова, снова, снова

Целуемся в метро…

…Распахнутые вены

Разъятой пустоты.

И мраморные стены

С прожилками воды…

ГОРОД

Отъехал автобус.

Сменился пейзаж.

О, как же недолго твой город был наш...

И вот опустел.

Но заметишь ли ты,

Как города то?тчас поникли черты?

Как улицы стали длинней и скучней,

И птицы слетели со всех площадей,

Осыпались краски кричащих витрин,

И ты в этом городе житель один.

А я обживаю поля за окном...

И надо бы думать о чем-то другом –

О хлебе насущном и срочных делах.

Пытаться держать себя в слабых руках.

Но город дождём размывает мой путь,

С отчаянной силой надеясь вернуть.

Включает камней потаённый магнит,

Тоской колокольной вдогонку звонит,

Взрывает стекляшки в цветном витраже...

Твой город меня не отпустит уже.

Завяжутся в узел дороги, мосты.

Твой город меня не отпустит.

А ты?

Милые бабочки

Вот они – под стеклом, на иголочках.
Под замочек надёжно упрятаны,
По ранжиру и рангу приколоты,
И одна живописней другой.

Вот они – наши чудные бабочки,
Жить мешавшие, спать не дававшие,
Трепыхавшиеся добросовестно –
Обрели долгожданный покой.

Сколько раз я лицо твоё видела,
Искажённое спазмами нежности –
Это милые добрые бабочки
Изводили тебя изнутри.

Сколько раз в пароксизме отчаяния
Этих бабочек я ненавидела ,
Заставлявших дышать по-весеннему,
Бередивших мои ноябри.

Махаоны и просто капустницы,
И павлиньи глаза сумасшедшие,
И ночные – смешные и странные…
Надоело мне быть крепостной.

Вот они – под стеклом, на иголочках.
Не грусти, не рыдай слишком жалобно –
Ты еще возродишь милых бабочек.
Но уже не со мной, не со мной…

КРЫЛЬЯ

Что ваши крылья? Проели всю плешь мне

Крылья, моря, корабли.

Кто-то найдётся отчаянно-нежный

И оторвёт от земли.

Что ваши крылья? – Потрёпанный образ

В прочих отсутствие слов.

Кто-то найдётся и пошлости пропасть

Светом зальёт до краёв.

Будет неистовый ветер попутный

Жадно ласкать паруса.

Будут врываться в кромешные будни

Ангельские голоса.

Будет он Шелковым, будет он Млечным,

Но не изменится суть –

Межгалактический, межчеловечий

Сердцестремительный путь.

В заданных контурах книжки-раскраски,

В контуре ткущихся дней

Что наши крылья? – Любимая сказка

Взрослых уставших детей.

* * *

Он всегда заступался, ограждал, утешал.
Почему же сломался, обмелел, обветшал?
Сам нарушил уставы всех своих же твердынь.
И рвануться заставил в предрассветную стынь.

Слишком раннее утро, еле брезжит рассвет,
И поверить нетрудно в то, что города нет.
Будто – жалок, непрочен, как бумажный протез.
А сегодняшней ночью абсолютно исчез.
А сегодняшней ночью город стал ни при чём.
И рассыпался в клочья у меня за плечом.

И шальной самозванец, но смелее в разы –
Хлещет дикий багрянец виноградной лозы.
Ни границ, ни законов для неё больше нет.
Вместо стен и балконов – динозавра скелет.

Ни огней светофоров, ни трамвайных шутих...
Город сам стал изгоем в подворотнях своих.

А я жду – он вернётся, защитит. Ведь не зря
Кто-то тихо крадётся за спиной у меня.
И вздыхает негромко…
Оглянулась назад –
Но за мною вдогонку только листья шуршат…