Рябова Наталья

Зимы решителен протест.
Весну напрасно ожидали.
Летит снежок наперерез
Моей оттаявшей печали.

Крещендо воющих ветров.
К земле, недвижной в летаргии,
В глухой тоске без берегов
Деревья клонятся нагие.

Волокна белые легки,
Летят на лужицы курсивом,
Соединяя островки
Снегов апрельского разлива.

Напоминает о себе
Морозец льдистою скорлупкой,
И ночь, от кашля осипев,
Уходит прочь по корке хрупкой.

Холодной тьмы скрывая след,
По небу волглому распятый,
Белёсый пасмурный рассвет
 Распевы слушает пернатых.

Пряный воздух недвижим и вязок

Пряный воздух недвижим и вязок.
Летний день почивает на лаврах.
Голубеет цикорий топазом
В изумрудных, блестя, канделябрах.

Луг, прозревший от мглы, многоцветен.
Каждых шорох в траве не случаен,
Гладит сонно встревоженный ветер
Вдоль тропы островок иван-чая.

Рассыпается дробью кузнечик
На прохладных сокровищах росных.
Всякий листик здесь солнцем помечен,
И жужжат откровенные осы.

Мнут коровы цветы зверобоя,
На рожок отзываясь пастуший,
И бредут, не спеша, к водопою,
Тишину на приволье нарушив.

В клевера, где июль медовеет,
Разбегусь, упаду без оглядки.
На душистом ковре разомлею,
Отхлебнув аромат дивно-сладкий.

Земляникой лукошко наполнив,
Рос напьюсь из зелёного блюдца.
Облака -  серебристые кони
На макушках еловых пасутся.

Позолочены гривы и темя.
Даль укрыта ромашковым тюлем.
И бежит быстроногое время
 Из пахучих чертогов июля.

Лето рдело яблоком в брошенном саду

Лето рдело яблоком в брошенном саду
И лягушкой квакало в тине на пруду.
Васильками синими пряталось во ржи,
Падало в бессилии ночью у межи.

Мышкой прыткой с хвостиком юркало в нору,
Бегало по мостику рано поутру.
Поросенка Бореньку тыкало в бока
И встречало зореньку с кружкой молока.

Серебрилось росами на цветных лугах,
Пело песни косами, множило стога.
Ворошило вилами сено до темна
И склонялось ивами в реченьку до дна.

Видело, как бесятся черти у костра,
И взмывает к месяцу яркая искра.
Повестью оконченной плакало в лесу,
В звонком колокольчике прятало слезу.

И теперь растрепано ветерком шальным.
Облетели локоны, вьется серый дым.
 Осень златовласая постучала в дверь.

Катится спелое лето к закату

Первые в небе мелькают седины.
Высь голубая затёрта до дыр.
Сад выпрямляет затёкшую спину,
Шлёт приглашенье на яблочный пир.

Август делами с утра перегружен.
Слышит, как рвётся сентябрь с поводка.
Дождик всё чаще бормочет, и к лужам
Тянется стужи сердитой рука.

Катится спелое лето к закату.
Юная осень стреляет в упор.
Быстро оценит огромные траты,
Солнышку ясному бросит укор.

Без утешений и трепетной ласки
Щедрому лету предъявит счета.
Высушит ветром роскошные краски,
 И поползёт по земле нищета.

Когда шуршит осенний листопад

От скучных будней никуда не деться,
И, кажется, никто не виноват.
Но почему тоска сжимает сердце,
Когда шуршит осенний листопад?
 
Смолкают звуки в государстве птичьем.
Октябрь грядущий с солнцем не в ладу.
Шагает осень в царственном обличьи
У грусти золотой на поводу.

Туманов серебристых стынет зелье.
Прохлада гложет крылышки зари.
Рябины ярко-красной ожерелье
Огнем в окне неистово горит.

Еще в душе хранится запах лета,
В костре прощальном тлеет ворох дней.
Но скоро клены сбросят эполеты,
 И стужа запряжет своих коней.

Жива берёзовая медь

Жива берёзовая медь
С отливом жёлтым янтаря.
Но  суждено  и ей истлеть
В ладонях стылых ноября.

Размытый серостью пейзаж.
Сомнений холод , горечь мук.
Впадает осень  в лютый  раж
В канун косматых белых  вьюг.

Мороз у северных морей
Готовит сани в долгий путь.
И как же хочется скорей
Бодрящий воздух  мне вдохнуть.

Дождями бьётся о стекло
Осипший вмиг беспечный мир.
А ветер машет помелом,
Взвалив унылость на буксир.

Съедает мрак сырую даль,
Ненастья ширится размах.
И летних дней безумно жаль.
И шарит грусть рукой впотьмах.

Едва жива листва берёз,
Всё ярче зимние штрихи.
А в небо, мутное от слёз,
 Летят охапками стихи.

Отдаться на милость осенним невзгодам

Отдаться на милость осенним невзгодам,
Внимать тишине в безголосой глуши,
Где робкий осинник ненастьем обглодан,
И золотом клён остролистный расшит.

В мундирах воинственны грозные тучи.
Увядшие травы немы и глухи.
А дождик то стихнет, то снова канючит,
Прощение просит за чьи-то грехи.

Небесной лазури пропеть бы осанну,
Но ветер ленив и совсем бестолков.
И небо набрякшее держит осаду,
Мятеж подавляя рябинных костров.

Шуршащие листья в томительной скорби.
Положен красе увяданья предел.
И, спину от горя огромного сгорбив,
Объятый недугами лес поредел.

Копается в ворохе мыслей унылых,
Хлебнув единенья, больная душа.
Земля под прицелом печали остыла,
 А время к зиме ускоряет свой шаг.

Октябрь готовится к отставке

Октябрь готовится к отставке.
Итог подводит листобой,
Расправу учинив заправски
Над обветшалою листвой.

Летит снежок на позолоту
С перелицованных небес.
Мир погружается в дремоту,
Теряя к жизни интерес.

Сжимает стойкая берёза
Червонцы звонкие в горсти,
А осень, утирая слёзы,
Последним яблоком хрустит.

В предзимней тишине суровой
Земля, обряженная в медь,
Готова в ледяных оковах
Под снегом белым обмереть.

Холодным краскам, скучной прозе
Моя задумчивость сродни.
Тоска, саднящая занозой,
 Острей в рябиновые дни.

Тешится ветер промозглый и грубый.

Тешится ветер промозглый и грубый.
С летом закончив ненужные споры,
Страстно целуется с осенью в губы,
Лезет в карманы и вытрясет скоро

Золото всё, и умчится по лужам,
Не пожалев о любимой ни разу,
Прямо навстречу сговорчивой стуже,
Где обменяет трофей на алмазы.

Нищая осень, звеня медяками,
День ото дня станет злей и угрюмей.
В тучи перо напоследок макая,
Будет раздавлена сонмом раздумий.

Повести скучной сухие страницы
Пустит в расход обнаглевшая стужа.
Снег на осенних следах заискрится.
Не доведётся их нам обнаружить.

Время к утратам быть горьким причастным,
Сквером пройтись, что ветрами ограблен.
Время взъерошиться памяти ясной,
Сцеживать грусть по рябиновым каплям.

Тенью бродить по аллеям судьбины,
Морось вплетая в туманные сети,
В ворохе рыться желаний глубинных,
 Слушая шорох ушедших столетий.

Заметалась зима в западне

Заметалась зима в западне -
Пять шагов до тепла остаётся,
И февраль с каждым днем все мрачней
Наблюдает за ласковым солнцем.

Много вьюжных ночей позади,
Но старик не сдаётся без боя,
И в конце рокового пути
На деянье готов он любое.

Непреклонно  идёт на прорыв,
Суетливо поземками кружит,
Сундуки в иступленьи открыв,
Выпускает метели наружу.

По просторам торопится март.
Шаг проворный отчётливо слышен.
А февраль входит в ярый азарт,
Серебро высыпая на крыши.

Надрываясь в протесте своём,
Видит сон в ледяном зазеркалье,
Как галдит во всю мочь вороньё
О весне, что становится явью.

Сил противника не оценил.
С неизбежностью - глупая драка.
А в продаже нет больше чернил,
 И совсем нет желания плакать.

Февраля метельные загулы

Февраля метельные загулы.
Ветер ледяной навеселе.
Спешно ночь фитиль луны задула,
Погасила звезды в сизой мгле.

Луч скользнул по самоварной меди
Тайной неразгаданной извне
И сусальным золотом пометил
Старую икону на стене.

Засвистела вьюга и запела,
Тронув струны чёрных проводов.
В дикой канители сине-белой
Вихрь ворваться в двери был готов.

До земли склонив кусты нагие,
Сиверко исполнил  фуэте.
Город погрузился в летаргию,
Колкий воздух разом загустел.

Ослепленный снежностью и мраком
На деревьях небосклон повис,
А февраль растерянно заплакал,
Голову склонив печально вниз.

Коромыслом согнутые ели.
Мир затих, застигнутый врасплох.
Но звучали в унисон с метелью
Наши стоны и протяжный вздох.

Зимнюю с тобой читали повесть
И шептались страстно о любви,
А во тьме, к весне лихой готовясь,
 Предавался грусти снеговик.

Последний вздох ослабленной зимы

Последний вздох ослабленной зимы.
В агонии чахоточный февраль.
И как ему ни злись, ни зубоскаль -
Пути-дороги для весны прямы.

Под окнами немытыми сугроб
Худеет быстро и теряет вес.
Взбешенный ветер рыщет псом окрест
И бьётся в двери, разбивая лоб.

Ледовые не держат крепежи.
Реки сердцебиение ясней.
Приговоренный к смерти тает снег,
В бескровном теле угасает жизнь.

Задор Мороза крепкого исчез
В неугомонном птичьем галдеже.
Сияет позолоченная гжель
Начищенных фарфоровых небес.

Поблескивает солнышка медаль
Сквозь кружево изогнутых ветвей.
И луч рисует каждый день смелей
 Весны грядущей новую деталь.