Жанна Жарова

***

Пакует время мой рюкзак,

И сжаты сроки.

А жесткий памяти  наждак

Шлифует строки.

И слой за слоем шелуха

Слетает наземь.

И обнажается стиха

Литая фраза.

А ночи злой все гуще мрак,

Но я не трушу.

Стихом, шершавым, как наждак,

Шлифую душу.

До боли закусив губу, 

Сдирая кожу,

Итожу годы и судьбу,   

И жизнь итожу.

И рвется в клочья черновик, 

Шлифуя совесть.

И остается дней моих

Простая повесть.

***

Пляж опустевший, и слышен волны замирающий шорох.

Войлок слежавшейся тины пружинит ковром под ногою.

Дышится вольно у моря. Вода в белопенных узорах. 

Кромка песка затвердела у кромки прибоя.

Ровной дугой горизонта смыкаются небо и море:

Купол прозрачного зонта – с купелью в небесном соборе.

Море молитву читает, и чайки кричат в ре-миноре,

Ветру распевы вручая нестройного птичьего хора.

Я помолилась бы с морем, когда бы умела молиться.

Я попросила бы мира для мира – без злобы и фальши.

Но – не дано мне… А море, как память, листая страницы,

Лица и судьбы уносит волною – все дальше и дальше. 

Вечер. И тени сгустились. И солнца закатного пламень

Отблеском алым окрасил и воды, и небо, и землю.

Слышу… Внимаю? – нет, внемлю! – волна, ударяя о камень,

Все повторяет свое  «Аллилуйя!» и «Амен»…

***

Одежда опадает, как листва,

И тело обнажается неспешно.

Вот, повинуясь взмаху рук, небрежно

Раскинув крылья, пали рукава       

И платье, силуэт теряя прежний.

Перед тобой склонились дерева,

И мягкая по-летнему трава

Босые пальцы ног ласкает нежно.

Я ей завидую. Кружится голова

От ревности – хоть мне даны права

Любимую сжимать в своих объятьях,

Снимать ли  бережно, срывать ли платье

И целовать босые пальцы ног…

И я целую – страстно, видит Бог! – 

Не только пальцы – всю тебя ласкаю!

Но чаще – медленно на землю опускаю, 

Скользя губами вдоль изгиба плеч, 

От них – к соскам, в надежде уберечь

Их напряженность взбухшую, и ниже,

И миг соединения все ближе…

И вот – настал! Сплетаются тела,

Двойная плоть единство обрела,

И души две слились в одну. И стая

Взлетевших птиц нам вовсе не мешает

Продлить желанный единенья миг! 

И он продлен, и я лечу – и таю…

А после, в полудреме, твой двойник,

Как в зеркале, в сознании возник:

Ты – в комнате, одна в своей квартире,

В безумном и чужом, враждебном мире,

Где шепчется трусливаямолва,

Где мы с тобою – две мишени в тире

Для сплетников, а пули – их слова…

Любимая! Я – жив, и ты жива!

Еще сплетут над нами дерева

Шатер листвы, и ляжет от порога – 

О нет! – не белой скатертью дорога –

Тропинкой, что протоптана едва!

Ведь нами не дописана глава

Романа под названьем «Недотрога»,

Где меж страницами – твой профиль строгий

И глаз твоих густая синева…                    

Мы вместе пишем. Книга – не для всех.  

Ее мы пишем тайно и украдкой.

Она пока не книга, а тетрадка.

Но в ней живет за каждою закладкой,

Как снег, в ладонях тающий, твой смех.

ПРЕДЗИМЬЕ

Волны медлительный разбег, 

И над водою легкий снег

Грустит – и тает.

Шуршит доверчиво прибой.

На берегу лишь мы с тобой

Да птичья стая.

Прозрачнее слоев слюды

Палитра палевой воды

В часы заката!

Но вот последний солнца луч,

Нам улыбнувшись из-за туч,

Исчез куда-то.

На землю пала тишина.

На небеса взошла луна

В обличье девы,

Рассыпав горсти серебра…

Так из Адамова ребра

Возникла Ева. 

И тотчас лунною тропой

Созвездия, на водопой 

Спеша, поплыли…

На берегу – ни ветерка,

А в небе – звездная река

Из млечной пыли.

Когда-нибудь и мы уйдем

Вдоль по реке за окоем

В тот путь недальний,

Где только море и земля,

И лунный парус корабля,

И свод хрустальный.

…Предзимье. Холодно. Но мы

В предощущение зимы 

Еще не верим.

Идем вдвоем – рука в руке – 

По тропам жизни налегке,

Не оставляя на замке

Сердца и двери.

***

Закрою окна, чтоб не слышать дождь.

Так безутешно капли бьют по крыше…

Звук жестяной. То громче он, то тише,

И не унять поникших веток дрожь.

И не понять, где истина, где ложь, – 

Язык дождя невнятен и неточен,

Как Морзе шифр – набор тире и точек.

И на стекле – то линия, то прочерк,

То иероглифа прозрачный очерк.

Дождь пишет письмена – изящен почерк, –  

И говорит – но слов не разберешь.

Быть может, шлет нам дождь сигналы SOS

О том, как часто в небе синеоком

Душе дождя бывает одиноко,

И не с кем ей поговорить всерьез?

Так мы берем заветную тетрадь,

Когда невмоготу, – и льются строки

В надежде, что прочтет их друг далекий,

Кого вблизи никак не отыскать.

…Но вот затихло все, и листьев шелк

Зазеленел и блещет изумрудом,

И солнечные зайчики повсюду,

И так свежо… А просто – дождь прошел.