Ты пример мой не примеряй…

Эмилия

ПЕСОЧИНА

МЕДЛЕННОЕ УТРО

Колокольцы лелеют росу в серединках,
Травы мокрые пёрышки бережно сушат,
И холодной молочной рассветною дымкой
Прирастают тяжелые твёрдые груши.

На лаванде шмелиное стадо пасётся –
В медоносной ночлежке спалось преотменно.
Поднимается медленно мутное солнце,
Наливается чистою красною медью.

Раскаляется небо до сини слепящей.
Нарастающий жар облака испаряет.
Повздыхав над берёзами, ветер ледащий
Ищет, где подремать, и лениво зевает.

Еле зенки продрав, боевая сорока
Трескотливое горло дерёт спозаранку.
Три ежа не спеша переходят дорогу.
Луг для пчёл расстилает свою самобранку.

Деревянная дверь выпускает ворчливо
На потёртый порожек дитя в распашонке,
И таращит оно удивлённые сливы,
И теплеет ступенька под струйкою тонкой...

МОДЕЛЬКА

Л. Б.

Ты пример c меня не бери –
Нестандартная я моделька!
Моя шкурка тверда внутри,
Ты попробуй её надень-ка!
Сразу будет везде давить,
Саднить, жалить – уж я привыкла.
Может, я и мила на вид,
Но внутри-то сплошь заковыка...
Вечно шоркаю в октябрях
Мимо яблоневых апрелей.
Ты пример мой не примеряй!
Не участвуй ты в этом деле!
И не слушай, что говорят:
Мол, сорочечка близко к телу...
Может, тело моё заря
Жгучим вертелом провертела...
Шкурка сморщена и стара,
И сжимает нутро кольчужно.
Но порхает внутри нутра
Развесёленькая пичужка...
Что ей, дурочке, боль да скорбь,
Со слезою лиловой вечер...
Хоть гоняй, хоть огрей доской –
Нипочём ей всё! Знай, щебечет!
Рада крыльцами трепетать!
Объяснить бы наивной птице,
Что нет смысла в груди летать –
Через кожу-то не пробиться!
Вот поэтому и прошу:
Не бери ты с меня примера,
Шкурку жёсткую доношу
На себе сама, как сумею...
Да... Стара уж... Как есть, стара...
На лопатках вон прохудилась...
Вот дыра... Прямо до нутра...
Глянь, там что-то зашевелилось
И чирикает, и спешит,
И от света моргает слепо...
Не примерной моей души
Неумелый, наивный слепок...
Жгут насквозь, посильней огня,
Дыры чёрные меж лопаток...
Не бери ты пример с меня...
Я от боли уже горбата...
А, быть может, уже крылата...

ТИШАЙШИЙ ДОЖДЬ

Когда идёт тишайший дождь, и
Луна с ухмылкою бульдожьей
У туч сердца не выгрызает,
Я думаю: наверно, звёзды,
От внутреннего жара тают
(Смотрите: звёзды – это грозди
печальных льдинок с угольками
внутри) и синими слезами
сияют...

Слёзы так горючи,
Что насквозь прожигают тучи...
Да... Тучам бедным достаётся...

Тишайший дождь всё льётся, льётся
На твердь, уставшую от суши...

А если звёзды – это души
Ушедших в небо и скорбящих
О нас, неистово грешащих?..

Дождь – слёзы умерших? Что, если
И вправду так? Когда б воскресли
Они, то нам бы объяснили,
Сколь в мире накопилось гнили...
И смрад до самых звёзд доходит,
Сгущаясь тьмой на небосводе...

А туч тела – в сплошных ожогах
От жгучей влаги свыше... Много
От века нашего кривого
Беды и грязи... Право слово,
Как не рыдать? Тут впору реки
Печали лить...
Но человеки
Зонты раскроют и почешут,
Как посуху...
Они ведь тешат
Себя идеей, что дожди-то
Для блага зелени пролиты...

Вот мир, уже почти пропащий...
Вот мягко по листве идущий
Посланник грустный звёзд ли, душ ли –
Чуть слышно каплями шуршащий
Дождь тишайший...

ПОИСКИ РАЯ

Ищущая рая птичья стая
Улетает, медленно врастая
Ломкой веткой в вышину пустую.
Солнце свою дудку золотую
Достаёт из тучного футляра,
Раздуваясь до размеров шара,
И лучи высвистывает в воздух.
Слышен режущий по сердцу возглас...
Журавли – чернёный клин, перо ли
Острое? – впервые распороли
Небо пополам и крик макают
В жидкий сумрак утренний по краю
Окоёма, в глубь непроливайки
Горизонта... Облака, как ватки,
Промокают заревую рану,
Наливаясь тяжестью багряной...
Из пореза льются в мир печали...
Слыхано ль, чтоб перья так кричали?!
Может, их в полёте потеряли
Ангелы из горних канцелярий...
Рвётся выше линия косая,
Тишину на лоскуты кромсая.
Вот уже исчезла половина
Клина в глубине ультрамарина.
Журавли сквозь синевы преграду
Пропадают за пределы взгляда
Резкой непрочитанной строкою...
Небо наслаждается покоем
Миг всего – и с озера взлетает
Острою, стремительной стрелою
Ослепительная, золотая
Ищущая рая птичья стая...