Я каждый раз винюсь и каюсь…

Лариса

МИЛЛЕР

* * *

А я к прозе жизни, к её пустякам,
К мытарствам её подхожу, как к стихам.
По мне – занавесок её колыханье -
Не будни, а лёгкое жизни дыханье.
По мне – тягомотные серые дни,
Которые хлопоты знают одни,
Которые в мелких заботах проходят,
Берут и легко на стихи переходят.

* * *

А всё-таки, всё-таки вновь перевесило
Желание жить упоённо и весело,
Желание жить упоённо, легко.
Поскольку желание столь велико,
То я всё дурное взяла и отринула,
Ряды недовольных взяла и покинула,
Пополнив собой малочисленный ряд
Тех тварей земных, что в огне не горят,
В огне не сгорают и в водах не тонут,
И верят, что их обойдут и не тронут,
Что силы недобрые их обойдут,
А, ежели явятся, то не найдут.

* * *

Я каждый раз винюсь и каюсь,
Когда я в тишину вторгаюсь.
А повинясь, признав вину,
Вновь нарушаю тишину.
Покаюсь и опять нарушу,
Стремясь излить кому-то душу.
И не кому-то – тишине,
Что лучше прочих внемлет мне.

* * *

Тоска обернётся то тихим домашним цветком,
То лужей весенней, покрытой ажурным ледком,
То стареньким фото на голой линялой стене,
То ветром, гудящим в бездонной ночной тишине,
То скошенным полем, где травам расти не дают,
То поздним застольем, где хором нестройным поют,
То зимним рассветом, в который так грустно нырять,
То страхом всё это однажды навек потерять.

* * *

Всё хорошо с небес до травки.
Роса сверкает для затравки,
Для бодрости, для куража
И для крутого виража,
И для того, чтоб делать ставки,
Пытаясь счастье попытать,
И для того, чтоб испытать
Восторг, попав под обаянье
Листвы зардевшейся сиянья,
Которой время облетать.

* * *

И день сырой заплаканный,
Каких полно в отчизне,
И он кусочек лакомый
Судьбы моей и жизни.
И он со мною делится
Всем тем, что сам имеет:
Травой, что мягко стелется,
Дождём, что мелко сеет.
Всегда отыщет, чем со мной
Он может поделиться,
И потому мой путь земной
Всё длится, длится, длится.