Ольга
КОРЗОВА
 

Предпраздничное

В предчувствии близкой зимы
Привычно томлюсь переходом
К ненастью, к обилию тьмы,
Как будто не с севера родом.
Смиряюсь… А всё-таки жаль:
Смолкают и краски, и звуки.
Земли оттеняя печаль,
Ромашка мне тычется в руки.
Поглажу её – не сорву.
Пускай доцветает на воле.
Не белым снежком к Покрову –
Ромашкою выткано поле.



* * *

Дождь ли, снег ли
Над крышей летит-шелестит.
Время позднее – не разберёшь.
От черничных болот
До прибрежных ракит
По земле разбегается дождь.
Или снег, что растает ещё на лету, –
Всё равно не удержишь в горсти,
Не сумеешь украдкой,
Как в детстве, ко рту
На ладони его поднести.
Непроглядная тьма обступает кругом,
И, пока до утра добредёшь,
За стеной будет сыпать-заваливать дом
То ли снег, то ли призрачный дождь.



* * *

Как медленно топятся печи…
Не скоро, видать, холода.
Да всё же не сбегать в заречье –
настыла густая вода.
Вся речка забита шугою –
попробуй пробиться сквозь лёд,
когда он идёт полосою,
а сверху метёт и метёт.
Невольно вздохнёшь о свободе,
о жизни на том берегу,
где счастье заблудшее бродит.
Найти лишь его не могу…



* * *

Три дня остаётся до снега.
А раньше б сказали: «три дни»,
И охнула б в поле телега,
И дрогнули в доме огни.

«Три дни» – и протяжно, и горько,
И словно окончена жизнь…
Столетий скрипучие створки
На палец уже разошлись.
Как мы. Если песенка спета,
Платком остаётся – «прощай»,
И призраком прошлого лета
Мелькнёт за окном иван-чай,
Седой, точно лунь, как наречие
Ушедшего вглубь языка…

И ноют озябшие плечи,
Как будто вздымают века.



Музыка
 
Вот ещё одну хрупкую ноту –
и потом буду жить тишиной,
день наполнив привычной работой –
тоже музыкой, только земной,
потаённой, негромкой, обычной,
отчего и теряется звук
в суете, как в палате больничной
представлений сужается круг
до окна, до соседней палаты,
процедурной, дверей на углу…
Чу! Синичка играет стаккато,
исполняя его по стеклу.



Снег

Тревожно перелётывает снег
С белёных крыш на сонную дорогу,
Клюёт её, нахохлившись, слегка;
Испуганный порывом ветерка,
Позёмкой мчится к брошенному стогу,
А от него – рукой подать до рек,
Где белым птицам полное раздолье,
Как в ранешнем, когда-то чистом поле,
Ольхою зарастающем в наш век…



* * *

Но именем твоим звалась зима,
и я мирилась с тьмою и ненастьем,
и Новый год с наивной верой в счастье
я ожидала. Твоего письма
короткие и сдержанные строки
меня сердили. Так хотелось слов,
чтобы прервать нелепое молчанье…
А ты был абсолютно бестолков,
как весь твой пол. И нового свиданья
я с сердцем замирающим ждала
в надежде прояснить хотя бы что-то.
День забивали слякоть и дела,
мешалась с понедельником суббота,
а ты молчал. Не в силах ожидать,
летела я навстречу каждой думой,
и не было конца поре угрюмой,
и наполнялась строчками тетрадь…



* * *

Мы странные люди – поэты.
Где плачут другие – поём.
Блуждая по белому свету,
стремимся в придуманный дом,
где будет и вольно, и сладко -
уют, и любовь, и друзья. –

«Да полно! – хохочет тетрадка. –
К чему тут и дом, и семья?
До них тебе самое дело,
когда захлебнёшься стихом!
Над гробом ты матери пела
и над нерождённым дитём...
И в зимнюю стужу, и в слякоть,
и в юность, и в... зрелость свою!»

...Разрыв бы с любимым оплакать,
а я всё пою да пою.



Средь зимней тишины

Порой бредёшь
                           средь зимней тишины
Дорогой,
                до уныния знакомой.
Всё те ж поля
                        окрестные видны,
Всё та ж церквушка
                                   смотрит из-за дома,

Всё тот же снег,
                            пустынный и густой,
И кажется,
                   что целый мир завален
Снегами,
                как надгробною плитой,
От октября
                    до самых
                                     до проталин.

Над головою
                       слышишь вороньё,
Но голоса
                  безрадостны и глухи –
Не по сердцу
                       им зимнее житьё.
Нет певчих птиц,
                               пропало комарьё,
И до весны
                    в щелях уснули мухи.

Просвета нет.
                         Ни в небе, ни в судьбе,
И хочется
                  душе живого слова.
И Слово
               вдруг является тебе
воробушком обычным
                                       на столбе
иль ягодкой
                     шиповника лесного.



Рождественская колыбельная
 
В маленьком доме не все ещё спят. –
Дети, пора на покой! –
Видите, Ангел летит наугад
В небе над тёмной рекой?
Он не заблудится, не пропадёт
И не устанет в пути.
Будет зима продвигаться вперёд,
Снег над домами идти,
Будет и горка, и сильный мороз,
Тропка по белому льду. –
Только б не знали болезней и слёз,
Не попадали в беду… –
Чтобы спокойно наш мальчик уснул,
Девочка чтобы спала,
Ангел над спящей землёй протянул
Тень кружевного крыла…

___________________________________