Веду как в сказке свой сюжет
О вещих небылицах,
О выдумках твоих, поэт,
О безымянных лицах,
Да о заботе, что легла
Морщинкою на коже,
О том, что нет на свете зла –
Так лгать (помилуй, Боже!),
Что томный взгляд для крови – яд,
И что любовь – отрава!?
Вот взять бы лишнее назад,
Да не даёт лукавый.
Но, если лгу я обо всём, –
Тогда,… а что же, правда?
И в чём же нашей жизни соль?
И в чём же её радость?
В тиши укромной посижу,
Над вещим поразмыслю,
И, верно, отыщу межу,
Бред разбивая смыслом.



Художник, лето! На зелёных лапах
Войди в моих воспоминаний сад
И нарисуй мне яблоневый запах,
И звук пчелы, и травный цветопад

Желание дождя омыть печали,
Старательность тенистого листа
И взор завуалированной дали,
За мною наблюдавшей неспроста.

А сможешь – спой покоя безмятежность.
Кисть отдохнёт. Гуашь прикрой и лак.
И в облаках найди дорогу в нежность
Да в перезвон в моих колоколах.

Ты знаешь солод юности незрелой
Вкус покаянья лепестковых уст.
Черкни штрихом во взгляде оробелом
Прощанья непредвиденную грусть.

И побываем мы на свадьбе дальней.
Где кисти, краски и карандаши?
Мазком последним счастья идеальность
Им подари, картину завершив.

А осени прощальными кострами
Взмахнёт в ответ старуха-круговерть –
Ты вспомни всё, что было между нами,
Не нанося воспоминаньям вред.



Предпочитатель точек, завершений,
Решительных поступков, резких фраз!
Так хочется услышать на мгновенье
Хоть что-нибудь… неверное от вас!
Увидеть многоточное сомнение
Иль продолженье в мысленном тире,
В глазах, не подлежащих осуждению.
Рождая уникальность теорем,
И восхищение со знаком восклицанья,
И многомерность гибких запятых,
Преодолейте, ваше-ство сиянье,
Приблизьтесь снисходительно на «ты».
А мне почувствовать бы искреннюю душу,
Глаза увидеть в сумрачном
.
Но сухости я вашей не нарушу:
Не стану знаком в деловой игре.

* * *
Азартен день: то в холод, то в горячку.
Выделывает трюки не впервой.
То рифмы вынет жадно из заначки,
То в них же утопает с головой.
В его суфлёрской – символы-подсказки,
В редакторской – уздечки, стремена…
А дальний зал – мольберты, кисти, краски –
Моменталистом трудится для нас.
Горд святостью, обтянут
Жонглирует: то фронт у нас, то тыл.
А на прощанье улыбнётся сфинксом,
Оценивая – кем ты нынче был?

Её страницам нет и счёта.
И всё – живой казны значки,
Которые рассыпал кто-то
Неспешной щедростью руки.
Им, нешлифованным и странным,
Нетронутым колонкам цифр,
Мигает в мировом пространстве
Земли голубоватый шифр.
И кто сумеет расшифровку
Усилить кольцами пружин,
Тот в бесконечных состыковках
Найдёт источник слова «жизнь».

Крути, шарманщик! На катушку
Наматывай провисший нерв:
Орган – не мастер на частушки.
Он – из иных, высоких, сфер.
И не один в нём – сотни нервов,
Не провисающих, тугих.
Но ты, шарманка, старшим, первым,
Порой выводишь за двоих.
Слезами властвуешь и смехом,
Врачуешь раны на свой лад,
Ночами вслушиваясь в эхо
Миров, что светлое творя.
Пусть девясил и одуванчик
Живут на разной высоте.
Смущаться нечего, шарманщик, –
За плечи фабрику страстей!

* * *
Не растекайся, золотое,
Не околдовывай сплеча:
Я как-нибудь потом открою
Тебя в свой самый важный час.
Безропотно ищи глубины,
Где добрых предков сундуки.
Огнём берёз пиши картины,
Обмакивая в небо кисть.
А если краски поредели,
Душевный потемнел родник, –
Тебя добавлю в акварели,
Свой обретая золотник.