Валентина
АДАМОВИЧ


ВЗГЛЯДУ ПОВЕРЬ
 
Даже если весь мир
          ополчится вновь против тебя,
Даже если все мнения
                    будут с твоими вразрез,
За спиной твоей я,
                с аргументами наперевес.
Начинённые правдой патроны подам, 
                                            жизнь любя.
Ты не бойся познать меня, сильную.
ВЗГЛЯДУ ПОВЕРЬ!
Может быть, в отступающем
                    слабом поникшем строю,
В твоей армии света
                        одна я все гимны спою
И единственным стану мостом
                                   у обрыва потерь.


FARFALLA
 
Свеча, мигая, с треском догорает,
В окне открытом звёздных снов поток,
На яркий свет беспечно залетает
Незваный гость – безумный мотылёк.
Невзрачная, мохнатая фарфалла*, –
Белёсая, с оттенком светлый беж,
Ты обрела, а может, потеряла
Свою мечту, влетев в слепой рубеж.

Ах, лучше на огне, чем на булавке,
В коллекции – засушенной страдать,
Спалить крыла и маяться на травке.
Уже не важно – ползать ли, летать...
Но знать, что это было, было, было!
Огонь страстей ниспослан был, как дар.
Поймёт ли он, что ты его любила,
Горела звучно, как лесной пожар.

Свеча погасла, и зола остыла...
Поймёт ли он, что ты его любила?..

_______________________________
* Фарфалла (farfalla) – бабочка (ит.)


* * *

Туманом зыбким тает светлый фьючер.
Судьба ворчит, как вечно пьяный кучер,
Пиная больно времени коней.

Уже не мчусь за сказками вдогонку,
Душа уплыла брагой в перегонку,
На переплавку, ковку. Ей видней.

Зола любви развеется в пространстве,
Не обвиню тебя в непостоянстве,
Лишь залижу ожоги от огня.

Подавится Недоля комом злобы,
Станцую у неё на крышке гроба
И, помянув, спою: «Не для меня...»


ОГЛЯНУСЬ...
 
В одинокий мой след остывающий
Даже Ворон уже не ступает.
Улыбнусь...
Бриллиантами слёз высыхающих
Две росинки на ветке растают.
Постою
На обрыве судьбы недосказанной,
Взглядом ветер потерь провожая.
Запою
О душе, ни к чему не привязанной,
Но живущей, на тьму не взирая.
Улечу
В чудный край, где живут только верностью,
Слышат новости снов разноцветных.
И прощу
Все обиды объёмом безмерности,
Безграничности чувств безответных.


* * *

А тебе возлетается выше
Без моих полувыцвевших снов?
До сих пор плачет ангел на крыше,
Подхватить не успевший любовь,
Что столкнули мы в пропасть раздора,
Безразличием выжгли глаза,
И она без мольбы, без укора
Умирала. Катилась слеза
По долине, в росе утопала,
В незабудочной нежной красе
Синеву твоих глаз отражала.
Не забудешь об этой слезе...

А тебе уже дышится проще
Без моих никудышных стихов?
Так берёзовой солнечной роще
Легче без остроельных оков.
Так реке без порогов вольнее,
Без крутых поворотов и дамб.
Мне не больно. Бывает больнее...
(Ну никак не слагается ямб).

А тебе уже стало светлее
От других нововспыхнувших звёзд?
Они ярче, моложе, теплее,
Их поток ненавязчив и прост.
Ну, а мой костерок еле тлеет,
Догорает взорвавшийся мост.

А тебе, я надеюсь, не давит
Ком на горло стотонной горой?
Он надежды вздохнуть не оставит,
Через раз сердце бьётся порой.

А тебе уже больше не снится
Светлорусая птица-синица?..


* * *

Я впускаю в себя лучезарный прозрачный поток
Строк твоих и взлетаю от счастья и боли.
Как ты мог так прекрасно писать! Как ты мог
Эфемерно рождать этот свет, 
выпуская на волю.

Россыпь бисерных фраз на тетрадном листке
Меня просит читать и читать, без конца умирая.
Капля жгучей слезы заблестит на щеке...
Не уйти из твоих мне стихов –
из манящего рая.


* * *

Пожелала тебе быть счастливым и снова любить
И стекла по стене,
Телефон
Уронив
На бетон.
Он сфальшивил, в сердцах выдавая обиженный стон,
И замолк, не посмев хриплой нотой опять возразить.

Кто увидит кровавое месиво вместо души?
Только мне, не застыв,
Эту ночь
Предстоит
Превозмочь.
Повисая на стрелках часов, не пытаясь помочь,
Будет время останки мечты, не стыдясь, ворошить.


* * *

Я тебя отмолила у дальней дороги,
Так настойчиво звавшей в чужие края.
У ветшалых домов, обвивая пороги,
Плющ мне знаки сулил, доброты не тая.

Я тебя отшептала у дальнего грома,
Что старинной арбой грохотал за рекой.
Эта темень небес мне до боли знакома:
Небо хлынет дождём и наступит покой.

Я у горного бога тебя отпросила:
«Дай же счастья, мудрейший, в родной стороне!
Не бери меня в плен своих склонов красивых, 
А верни на равнины, где дышится мне».

Низко кланяясь солнцу, ему улыбалась,
Заклиная светить и тебя согревать.
Пусть обнимет лучом и умчится усталость,
И захочется новое утро встречать.

Я тебя отозвала у буйного ветра,
Завывая при полной луне по ночам.
Сквозь напористый шквал проходя километры,
Выносила любовь.
Как же больно плечам!

Как же больно рукам, что опору искали 
На пружинистых ветках сплошных ежевик.
Как же больно коленям, что в пропасть сползали.
Шаг неверный – становится вечностью миг.

Я тебя загадала под павшей звездою,
А судьба скрежетала: умрёшь на мели.
Рассевая цветы, посмеюсь над судьбою.
Ведь цветы – это всё же улыбки Земли.


СВЕТ – АНГЕЛУ
 
В ночи прозвенит из вчера телефон,
Я трубку не трогаю, это ведь сон.
Плывёт по стене киноленты поток,
Смотрю о былом, не отпущенном в срок.
Нависшие вербы на мёртвых глядят,
И мрачно грачи на вершинах галдят.
В высокой траве пробираясь с трудом,
Я вижу могилку с упавшим крестом.

Сестрица моя, как там жить в высоте,
Где люди – не люди и лица не те?
Я здесь, на дымящейся грешной земле,
Живу за двоих, перспективы во мгле,
И против течения плыть не берусь.
Я очень боюсь новизны, я боюсь
Ступать по крутому обрыву реки,
Когда в новолунье не видно ни зги.

Но нужно спешить в мире стылых теней
Пройти за твоих нерождённых детей.
Ты Ангелом милым смеёшься с небес,
Твой образ живой, он до срока воскрес.
Смотри, как дарю добрым людям цветы.
Их много, при виде такой красоты
Сияет душа и мерцающий свет
Летит в небеса и тебе шлёт привет.

Мой сад от весны до морозных ночей
Заполнен глазами цветочных детей.

О, Светочка-Светик, небес ясный свет,
Накрыв нас крылом, сберегаешь от бед.
Ты солнышком тёплым мне сверху свети.
Живу, как могу. Я живу...
Ты прости...


* * *

На чердаке, среди хлама бесценно-старинного,
Богом забытого, полуистлевшего, пыльного
Я отыскала поблекший застиранный холст.

Смуглый рыбак курит трубку под сакурой кряжистой,
Сеть на ветру, вязка рыбы и почерк размашистый
У иероглифа, что упирается в выпуклый мост.

Фудзи вдали безучастно сверкает вершиною,
Гордо-прямой и заснеженно-розово-синею,
Очи слепит отражением тысячи лун.

Память из прошлого вытащит лица расплывчато.
Детская радость сплошная – не половинчата.
Яркий ковёр на стене и проспект ещё юн.

Бледный рисунок бамбука на бежевом батике…
Снова смеюсь над синдромами вечного Хатико,
Взявших в тиски обнажённую душу мою.

Рисовым полем судьбы по колено в забвении
Тихо бреду, застревая в болоте сомнения,
Но не кричу, только песню о море пою.

Море мечты, промелькнувшей, и счастья не встретившей,
И его тающий след на земле не приметившей.
Рисовым полем бреду у судьбы на краю.

______________________
 © Валентина Адамович

___________________________________________________
© Международная поэтическая группа «Новый КОВЧЕГ»
https://www.facebook.com/groups/230612820680485/