Иван Нечипорук
 

* * *

Амбиций груз надёжно спрятан
В далёком уголке души.
Стих заметённый снегопадом
От безысходности дрожит.

Игра в обиженных героев –
Есть средство – позабыть про бой…
Ты не повергнешь свою Трою,
Мещанский возлюбив покой.

И подавляя все терзанья,
Не веришь, что огонь погас…
Ты окружил себя молчаньем,
Но это ничего не даст.

* * *

Змея твоих недобрых уст
Мне душу отравляет ядом.
Идти с тобой пытался рядом,
Но это - непосильный груз.

Я зря тревожил тишину…
Ты – принц кровей, а я – приблуда,
Ты устремлял меня ко дну,
И продавал меня иудам.

А я немыслимо устал
Быть карликом в тени таланта…
Пусть катится твоя звезда
Не огранённым бриллиантом.

* * *

Философ и поэт –
он обнажает душу,
Неважно, что там в ней:
веселье иль тоска.
Его покой давно
вопросами нарушен,
Которые живут
предолгие века.
Всё так же по ночам
своё стило хватает,
Пытаясь, этот мир
по-своему пронять.
И строки вновь летят
спешащей к небу стаей,
Неся себя на крыльях
веселья и огня.

* * *

Я застыл на перекрёстке
Вдруг, померк осенний свет.
Всё обыденно и просто –
Больше в сквере храма нет.

Я стою тоской объятый,
Горло полно немоты.
Там, где был алтарь когда-то –
Клумбы…
Клумбы и цветы.

Сквер стоит и чист, и светел,
Мне же мир до боли мал.
Лишь молитву шепчет ветер,
Там где колокол звучал.

* * *

Октябрьский день беспечен и воздушен,
И аура осенняя легка.
Но мой покой безверием разрушен,
Я в пропасти безбрежного греха.

И круг седьмой мне шансов не оставит
Жить, наслаждаясь радостью земной.
Я покаянием так долго мир свой правил,
И вдруг всё смыло грязною волной.

Я задыхаюсь, в муках обессилев,
И завываю, криком взрезав ночь…
Ах, где же светлый проводник Вергилий,
Который выведет меня отсюда прочь?

* * *

Глазастая Кукла
с застывшей тоскою,
Взирает на мир
с высоты одиночества.
До боли, до всхлипа,
до выкрика хочется,
Чтоб кто-то обнял её
крепкой рукою.

Ей так надоело
скрываться в квартире
Под пледом от чувств
и желанья расплакаться.
Её дом во власти хандры
и разладицы,
Такой настоящей
в игрушечном мире.

* * *

Старый дворник украдкой
под утро костёр разожжёт,
В нём сгорят наши сны
о счастливом азовском июне…
Вновь проспект
от прохлады сентябрьской
слегка раздражён –
Это осень: листва и дожди,
распустившие нюни…

Вновь растают деревья.
И стаи кленовой листвы,
Получая крещенье огнём,
дымом горечи станут.
Есть надежда - с утра унесёт
ветра беглый порыв,
Все обиды, подобные
легким расстригам-туманам.

* * *

Моему отцу

Проулок майский отдыхал,
И был пустынен нерезонно.
А солнечный аурихалк*
Сползал в копилку горизонта.

Индиго ситцевых небес
Асфальтную вбирало серость,
Теней терялась соразмерность,
И вместе с солнцем страх исчез.

ДЕТСКИЙ ГОРОДОК

Скрипят качели
в детском городке,
И стонут,
как испуганные звери.
Устало август
сквер шагами мерит,
С букетом
пряных запахов в руке,
Где малыши,
игрушки разложив,
Пасут цветных
животных из бетона,
И детский смех
с листвою окрылённой
В лучах
ультрамариновых кружит.