Вновь августа конец, и дни по-новой серы.
Вступает осень точно так же в города.
И вот уже смолкают кондиционеры.
Жаре на смену всё ж приходят холода.

Дождём потушены пожары. Смога нету.
Прозрачен воздух над Останкином в Москве.
Лишь Черноземье всё ещё жарой прогрето,
И сизый дым ещё плывёт по синеве.

То дождь, то солнце над Москвой. Привыкнуть трудно.
Сидел ты в здании, не зная, что шёл дождь.
Пять перекрёстков пробка, но стоять не нудно:
Чуть позже похороны, ты переживёшь.

И десять перекрёстков постоять не жалко:
Посмотришь на Москву, и детство вспомнишь вмиг.
Но ты в автобусе ползёшь за катафалком,
А гроб не убежит. Хоть ты спешить привык.

Прохладный ветер возле самой телебашни,
Открытый гроб. Куда спешить? Тут всё равно.
А ведь жара стояла днём позавчерашним.
Предвидеть смерть чужую было не дано.

Напомнят о жаре лишь кондиционеры.
Над вырытой могилой вновь собрался дождь.
Завинчен гроб давно уже под небом серым.
И горсть свою сырой земли рукой возьмёшь.

Рук чистота? О чём быть могут разговоры?
Чем руки вытереть в дороге, не вопрос.
Обед холодный, ресторан холодный скоро.
А скоро - поезд. На вокзал спешишь всерьёз.

И соболезнования шлют смски
Знакомые твои, тут связь не разорвать.
Домой наутро приезжаешь. Снова резко
Жара, и сушь, и запах дыма - всё опять.