СЕРГЕЙ ОВЧАРЕНКО


 (маленькая лирическая поэма)

Весной и летом на склонах лесистого Геликона, там, где таинственно журчат священные воды источника Гиппокрены, и на высоком Парнасе, у чистых вод Кастальского родника бог света Апполон водил хороводы с девятью музами, дочерями Зевса и Мнемосины. В свободное же от хороводов время каждая из муз занималась исключительно своим делом. Евтерпа музицировала. Терпсихора плясала. Рачительная Урания пересчитывала звёзды. Хохотушка Талия что-то рассказывала смешное сидящей с трагическим выражением лица Мельпомене. Полигимния, как обычно, кривлялась перед зеркалом, одновременно сочиняя гимны. Клио рассказывала разные истории, и Каллиопа, слушая их, писала очередной эпос. А маленькая Эрато, уединившись в беседке, поросшей диким виноградом, размышляла о любви...

Не босяк я и не лузер,
Не богач, не нувориш...
Вот и прилетают Музы.
Как тут не поговоришь?

За окном фонарь, скучая,
Освещает старый двор...
А я с Музами за чаем
Начинаю разговор.
1
Мы всегда равнялись на героев,
Тех, что Васнецов нарисовал.
И у нас они ходили строем,
И по трое также, но в подвал.

Мужики-то были не из слабых,
Правда, попадались и что зря,
Но зато побили б наши бабы,
Если надо, и богатыря.

Подвиги? Да, было их навалом!
Например, получку донести.
Так что, далеко всем «Калевалам»
И «Манасам», Господи прости!

Жизнь бурлила: свадьбы и разводы,
И любовь - вновь крики - да совет,
У кого-то отходили воды,
Кто-то отходил и на тот свет.

Вздохи, поцелуи, треск пощёчин,
Ругань, клятвы, правда и враньё...
Кто же скажет, что тогда не очень
Было это наше бытиё.

Знал район и радости, и горе,
Видел и проблем дремучий лес...
Поднимали дух нам пляж и море -
Самые из всяких расчудес.

Подвиг? Ежедневно!.. Знай Европа
На какие жили мы шиши!..
Если есть желанье, Каллиопа,
Ты сама уж эпос напиши.
2
В жизни торопливой
Оглянуться рад.
Отмотайте, Клио,
Времечко назад.

Нарисуйте просто
Яркое панно,
Где рвёт абрикосы
Стайка пацанов.

Ничего, что рано,
Сладости в них нет,
«Канчик» для оравы
Слаще всех конфет.

Хоть ругали крепко
За набеги те,
Тьма была на ветках
Загорелых тел.

Нипочём советы
И скандалов шторм...
Уходили летом
На подножный корм:

Ситного горбушка,
Резанная вдоль,
Спички, закидушка
И, конечно, соль.

Хоть и быстро, Боже,
Время ты пронёс,
Но остался всё же
Старый абрикос.

Клио, мой поклон вам,
Я вернусь в ваш сад,
Отмотаем снова
Времечко назад.
3

Помнишь, Терпсихора,
Девочку с косой?
Мы за ней в ту пору
Бегали гурьбой.

Тонкая фигурка,
Клетчатый жакет...
Расступались урки
И смотрели вслед.

Шествовала Светка
Гордо и легко.
В сумочке - балетки,
Ленты да трико.

Красота с талантом!
Удавался ей
Танец на пуантах,
«Танец лебедей».

Чтоб сказать «Приветик!»
Я за ней иду,
Наломав букетик
В нашем Ботсаду,

Ну же, парень местный,
Робкие - не мы!
Вновь перед подъездом
Становлюсь немым.

Помнишь, Терпсихора,
Девочки глаза,
Что люблю которой
Так и не сказал?

4

Евтерпа, там - прекрасное «фоно»,
Пусть пальцы пробегут дорожкой гаммы...
Какая жалость, что давным-давно
Не принял я совета строгой мамы.

И прилагал старание едва,
И ноты открывал как можно реже,
Была мне наша шумная братва
Важнее и понятней всех «сольфеджий».

Теперь бы я в компаниях блистал
Своим искусством, и, услышав пьесу,
Та, о которой тайно я мечтал,
Взглянула б с неподдельным интересом.

И с ней бы на последний ряд в кино
Пошли б мы на сеанс индийской драмы...
Какая жалость, что давным-давно
Не принял я совета строгой мамы.

5

Лиф лиловый - цвет татарника
Много-много лет назад,
Крыша тёплая «Ударника»
И сентябрьский звездопад.

Планетарием Урании
Ты, как все, увлечена.
Я ж тобою в сердце раненый.
Что молчишь? Твоя вина!

Видишь, пояс Орионовый...
Где-то там ещё Стрелец...
Звёзд холодный свет неоновый...
Детства нашего конец.

Скоро встанет утро раннее:
Был гражданский - стал солдат.
Я прошу тебя, Урания,
Нам звезду на память дать.

На ученьях свет подфарника
И письмо вернут назад
Крышу тёплую «Ударника»
И сентябрьский звездопад.


6

День июньский был обычным.
Каждым летом каждый год
Массовик-затейник зычно
Раззадоривал народ.

Люд гадал на «чёт и нечет»,
Попугай тащил «судьбу»...
Только привезли под вечер
Вальку в цинковом гробу.

Плач стоял на всю округу,
В дом не закрывалась дверь,
Со своим прощались другом,
Вдруг узнав про «боль потерь».

Всё казалось, финт пацанский,
Шутка, розыгрыш, игра...
На черта нам тот Доманский!
Нет Валюхи со вчера.

Как-то остро пахло морем,
Вкруг акация цвела...
Почерневшая от горя
Мама Валина брела.

Жизнь - театр? Банальна фраза!
И не хочешь перемен,
А прижмёт она, зараза,
Безо всяких Мельпомен.

Полигимния, а помнишь,
Жил у нас когда-то мим -
Вся вина пред властью в том лишь,
Что бродил, как пилигрим.

Всё умел, всё знал, всё видел,
Показать любого мог,
В повседневности - не лидер,
В пантомиме - царь и бог.

А на набережной летом
Голова кружилась аж:
Ходят все, едят при этом,
В общем, шабаш! Иль шабаш?

Карусель вертелась с хрустом,
Обозренья колесо...
Он стоял же грустно грустный
Точной копией Марсо.

Зрелища иного сорта
Модны были в тот момент,
Потому как на курорте
Поменялся контингент.

Из толпы, текла что мимо,
(Так, фланировал народ)
Обратился кто-то к миму:
- Глянь-ка, сурдоперевод!

Что, болезный, в ритме буден
От общения отвык?
Иль, боронь нас Боже, труден
Государственный язык?

Ну-ка, всё скажи словами!
Спой нам что-нибудь, хоть гимн!
Только и развёл руками
Постаревший сразу мим.

8
Согласись со мною, Талия,
Крым, конечно, не Италия.
Но у нас чего не жить?
И забуду все места ли я,
Где ходили те, чьи талии,
Как у джин лоллобриджид?

Поднапрячься, вспомним даже мы, Дйва та жила за кряжами
И трудилась продавцом,
Летом же у нас наряженной
Гордо шествовала пляжами
С ослепительным лицом.

Волос помню цвета меди я.
Только - недотрога, вредина!
Это - пляж! Никто не съест! Отвечала всем, мол, леди я...
В общем, чистая комедия! Проскучала весь заезд.

Евпаторию с Италией
Буду сравнивать едва ли я,
Но совет приезжим дам:
Ценен отдых не квартирами
И не морем с сувенирами -
Должен быть РОМАН у дам.


9
- Спишь, Эрато, иль мечтаешь?
Что, не понял? Сочиняешь?..
Как же всё легко у вас!
Проведи-ка мастер-класс!
Впрочем, нет, я не сумею -
От учения совею.
Тропы?.. Рифмы?.. И слова?
Что-то кругом голова...
-Ты ж писал когда-то рондо.
-Я?
- Тамаре из жилфонда.
- Да, мы с ней лишь пару фраз... Рондо? Томке? Вот те раз!
- А брюнетку, помнишь, Свету? Завлекал её сонетом...
- Значит, это был сонет!
Маета от этих Свет.
- А, в семидесятом, летом,
Надю развлекал куплетом? -Надю?.. Родом из Ухты?
Я куплеты пел? Ух, ты!
- Вспомни и москвичку Эмму,
Ты ж ей целую поэму
В две тетрадки посвятил!..
- Молодым и глупым был.
Так, и рондо, и куплеты,
И поэмы, и сонеты
Пишешь, и у дам, у всех Стопроцентный ждёт успех?
- Стопроцентный? Ну, не знаю. Девяносто обещаю!
- Жаль, не знал, а то б дал жару! Нынче ж только мемуары.


Ночь рассвет уже встречает...
О, будильника трезвон!
Чашечки с остывшим чаем...
Что то было? Явь иль сон?

Детство, юность ... Это свято! Музы?.. Заглянут опять?
Я не знаю, но Эрато
Обещала прилетать.




Евпаторийский трамвай


Заходи же в трамвай,
и поедем с тобою в историю,
У кондуктора взяв
наудачу счастливый билет.
Узнаешь или нет?
Это - наша с тобой Евпатория
За трамвайным окном
сквозь видения прожитых лет.

Посмотри, это - ты,
хоть и сходство с тобой отдалённое,
Я впервые «люблю»
прошептал тебе в тот майский день.
Мы, обнявшись, идём
молодые, по парку, влюблённые,
И дурманящим запахом
нас опьяняет сирень.

Ты спешишь? Но трамвай
не для скорости, для размышления.
Перегоны, разъезды,
ведь он никуда не спешит,
Даст нам время подумать,
а если придёт вдохновение,
То и рифму подскажет,
и ритм колесом отстучит.

Все маршруты сложить, он, похоже,
добрался б до Млечного,
Вот такие итоги
почти векового труда.
Говорила ты мне:
-Не бывает в природе, мол,
вечного...

А трамвай?
Он же был, есть
и будет, я знаю, всегда.

Заходи же в него,
и поедем с тобою в историю
От кольца до кольца,
наблюдая за жизнью в окне.
Боже, как хороша
эта наша с тобой Евпатория!
Но с трамваем она
интересней и краше вдвойне.



Из сборника стихов "CТАРЫЕ ДВОРЫ"

Так, видимо, угодно было Богу!
Чтоб Город мирно жил и процветал,
Собор, мечеть, кенасы, синагогу
Заботливо вместил один квартал.

Собор Николы караваем хлеба
Людской любовью вынут из печи,
А рядышком на черной ткани неба
Зажгла луна две белые свечи.

Приют - усталых путников отрада -
Тугая караимская лоза
Одарит терпким соком винограда,
Прозрачным, словно детская слеза.

И потечет неспешная беседа,
Но будет обсуждаться горячо
Как помощь оказать верней соседу,
В беде подставив крепкое плечо,

Как сообща к добру найти дорогу,
Чтоб Город вечно жил и процветал...
Так, видимо, угодно было Богу!
Собор, мечеть, кенасы, синагогу
Заботливо вместил один квартал.

МАЛЫЙ ИЕРУСАЛИМ


Я ищу малейший повод
Повторить, как мной любим
Вечно юный Старый Город -
Малый Иерусалим.

В лабиринте улиц тесных
Смешан Запад и Восток,
Здесь заблудится и местный,
Знающий в маршрутах толк.

Вновь отстроенная башня
Грозно выпятит бока,
Ну а мы шагнём бесстрашно
Прямо в средние века.

Дворики в тени миндальной,
В жизни суетной своей
Не таких персон видали:
И Поэтов, и царей.

На домишках низкорослых
И подобии оград
Заплели друг другу косы
Плющ и дикий виноград.

От хоральной синагоги,
Несмотря на летний зной,
Поведут нас сами ноги
По булыжной мостовой.

Обойти нельзя кенасы,
Сохраняя строгость где
Караимом служит Вася -
Однокашник мой с РТ.

Обстоятельный мужчина
Под столетнею лозой...
Восхитительны чир-чиры
Да с прохладною бузой.

Побузим? Пока не будем,
Хоть и выпьем целый литр -
Жарко, да и многолюдно,
Лучше снова - в лабиринт.

Станет нитью Ариадны
Стройность загорелых ног.
Чур, знакомься первым, ладно!
Ты ж в знакомствах - просто бог!

Ей не до твоих историй?
Убежала? Вот дела!
Пусть! В конце проулка море
Выйдет к нам из-за угла.

Поспешим скорее в воду
Смыть столетий пыль и лень...
Ведь уже идёт к исходу
Этот долгий летний день.

Зажигается в оконцах
Там и тут домашний свет,
Гаснут маленькие солнца
В абрикосовой листве.

Тихий вечер на кварталы
Свой накладывает грим...
Слышишь, как вздохнул устало
Малый Иерусалим!..

СТАРЫЕ ДВОРЫ

Всего лишь в шаге от парадных улиц,
Где свет и модный плиточный покров,
Гудит своей привычной жизнью улей
Не тронутых реформами дворов.

Забытые и богом, и властями,
Стеная от извечной тесноты,
Они живут надеждой и страстями
В спирали ежедневной суеты.

Пристройки, сараюшки, коммуналки...
Да, господи! Чего там только нет!..
Нет зависти, и в долг рубля не жалко,
И на беду откликнется сосед.

Поверьте мне, нет в мире лучше средства
От стрессов, от болезней и хандры...
Здесь каждый раз мне возвращают детство
Знакомые приморские дворы.

Скрипит на рельсах старенький трамвайчик,
Любимый мной, как близкая родня,
И машет из его окошка мальчик,
Похожий на тогдашнего меня.

И пусть всё больше там и тут у моря,
Показывая миру, кто ловчей,
Торчат, как у дороги мухоморы,
Особнячки и дачки богачей.

Пусть думают, что лихо развернулись,
Внутри - их рай и даже коммунизм...
Но только в шаге от парадных улиц
Бурлит в дворах взаправдашняя жизнь.