Светлана Супрунова


Я скатаю родину в яйцо…
Юрий Кузнецов

Я родину в яйцо скатала,
Яйцо засунула в карман.
Листва опавшая шуршала,
Шумел в кармане океан.

Пошла туда, где было пусто:
Ни неба, ни земли – покой.
Яйцо достала – стало грустно:
Оно со смятой скорлупой!

Его я всё же раскатала –
И выпрямился прежний лес,
Внизу вода заклокотала,
И синью брызнуло с небес.

И высоко взлетели птицы,
И шум пронёсся по толпе,
И обозначились границы –
От трещинок на скорлупе.

Б а б к а П р а с к о в ь я

Наклонилась к земле, ворча,
И не руки над кучкой дров –
Два состарившихся луча
Протянулись из рукавов.

Уложила дрова в подол,
Захромала в чаду пурги,
Частым скрипом немытый пол
Отвечал на её шаги.

Отдышавшись, она легла,
И как только забрезжил свет,
У печи на ногах была,
И не знала, спала иль нет.

Вот и чайник уже вскипел,
Возле чашки пустой затих.
С каждым годом всё меньше дел,
И не выдумать дел других.


***

Мало жизни в сердце, мысли мелки,
И живу как будто по нужде.
Ивовые листья, словно стрелки,
На остывшей замерли воде.

Улеглись под небом как попало,
На людские указав пути.
Где же мой – спустившийся устало? –
Подсказал бы мне, куда идти.

Гляну вверх – немыслимые вёрсты,
Ничего не вижу дальше гнёзд.
На Кремле как будто тоже звёзды,
Только грустно от фальшивых звёзд –

Не мигают вовсе, нету света,
Не ведут ни в стужу, ни в дожди.
Ни с земли, ни с неба нет ответа,
Хоть бы голос чей-то впереди!

Ничего-то, глупая, не знаю
И ничем всерьёз не дорожу.
Справа храм – туда ли я шагаю?
Слева крест – туда ли я гляжу?

***

В пути – светло, в пути – покой.
Старушка, помолившись Богу,
Меня дрожащею рукой
Перекрестила на дорогу.

Меня возили поезда,
Моталась я куда попало,
Летела, шла, и мне всегда
Дорог российских не хватало.

Так и жила – на стороне,
И песни слушала чужие,
Старушка же писала мне
Про хворь свою и сны плохие,

Что тягостно в дому одной
И нелегко ей без подмоги,
Что носят пенсию домой –
До почты не доходят ноги.


И что не выйти в старый сад,
А уж куда там по сугробам,
Что жизнь и есть тот самый ад.
А есть ли дивный рай за гробом?

***

Горстка изб – и вся-то деревушка,
И в глуши, вдали от городов,
Примостилась на холме церквушка,
Золотых не видно куполов.

Здесь гуляли ветры вековые,
Износился деревянный сруб,
Тихо стонут двери, чуть живые,
И как сторож – необхватный дуб.

Запах воска, свежие пионы,
Так легко от этой простоты:
На стенах бумажные иконы –
С ликами журнальные листы.

Всё горит свеча, не догорает,
Много лет один хозяин тут,
Уж не крестит, только отпевает,
Ходит в гости, если позовут.


Господу и миру благодарный,
Ранним утром выходя из тьмы,
Открывает он замок амбарный,
Сам себе читает вслух псалмы.

Всё едино: дождь ли, завируха,
На погоду вовсе нет обид,
И бывает, забредёт старуха,
Пол намоет, службу постоит.

Я вошла сюда и растерялась,
Слёз сдержать сегодня не смогла –
Оттого, что правда затерялась,
И от счастья, что её нашла.