ПОДОБНА ЖЕНЩИНЕ…
Костенко Геннадий (Юрий Ош)
г. Сумы

ОСЕНЬ

Подобна женщине живая осень –
умна, очаровательна, прекрасна…
Меж листьев золотых густая просинь
и гроздья спелые рябины красной…
Её обнимет зимнее ненастье,
развеет золото над белым полем.
И даже, может быть, не в Божьей власти
её согреть – как женщину тем боле…
И вот идёт красавица на плаху,
оставив позади лета и вёсны.
Ей суждено платить большую плату
за свой наряд осенний венценосный.

* * *

А в небе вновь дрожащим клином
плывёт над миром птичий глас,
и слышу в крике журавлином:
«Пора… пора в дорогу на Донбасс».
На геометрию косую
гляжу – и словно сам лечу…
А память лица мне рисует –
я расставаться с ними не хочу.
Вот с теми я учился в школе
и… целовался без стыда,
и, может, им добавил боли…
Простите мне – ведь я и сам страдал.
Горька трава в полях и балках,
но горше нет, как чернобыл,
казалось мне… О, ёлки-палки!
Какой же я тогда наивный был.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
А в небе вновь дрожащим клином
плывёт над миром птичий глас.
Шепчу я стае журавлиной:
«Счастливой вам дороги на Донбасс!»

ОСЕНЬ

Среди полей послевоенной тишины
пылал шиповник всем напропалую,
и даже волчьи ягоды, не чувствуя вины,
просили нежности и поцелуя.
Врывалась музыка, понятная без слов,
в эфир души открытым текстом…
Как нитку птиц, ту осень время унесло
и с ней – моё израненное детство.

И снова клин отлётный будоражит высь,
кукушка вёсны нам откуковала…
Ко мне стучится трепетная мысль,
горит, как куст рябины алой:
какое счастье радостью владеть такой –
листка ольхи коснуться бережно рукой,
услышать, как ручей ворчит, вздыхает…
Когда над Родиной моей царит покой,
земная осень жарче полыхает.

У РУЧЬЯ

Осень жаркую канву
по лесу раскрасила,
золотистую листву
в ручейке заквасила.

Мать с отцом к ручью спешат
(скоро солнце скроется!)
вслед за смехом малыша –
грибниковья троица.

Миновал бревно малец,
хоть ему не велено,
а за ним ручей отец
перешёл уверенно.

Мать качнуло ветерком
над водой, как веточку, –
полинялым лепестком
вьётся платье в клеточку.

Обернулась: позади
двое малой тропкою
(лет шестнадцать им, поди)
бродят парой робкою.

Мать вздохнула про себя,
видно, что-то вспомнила…
Полыхает сентября
золотое полымя.

НАВАЖДЕНИЕ

Хоть небеса в осеннем шёлке,
но мне весна – как наваждение:
глаза прикрыв, в мерцаньи жёлтом
природы вижу пробуждение.
Вокруг царит хозяйка-осень,
в садах горит листва калёная,
настало время плодоносья,
земля вздыхает, утомлённая.
Но через радужные кольца –
лучи весенние лавиною,
в душе моей сияет солнце,
я слышу песню соловьиную.
Уже ветра хлеба не гладят,
в ночи плывут над полем скошенным
лишь месяц в золотом окладе
и звёзд прохладные горошины.
Но я глаза едва прикрою
и вижу майское цветение…
Гуляет осень предо мною,
а мне весна – как наваждение.