Владимир Селецкий

Сказитель, вещун и приятель словам

Сказитель, вещун и приятель словам -
Я вновь сочиняю со вкусом и смаком,
Но если совру я хоть в чём нибудь вам -
Отдайте меня на съеденье собакам.

Взлетая к верхам, опускаясь в низы,
Я кутаюсь в рифмы, жонглирую словом,
И пусть я небесной лишусь бирюзы,
Когда бы я не был в пол-шаге от Бога.

Грешу, но с молитвой. То пан, то пропал,
Сначала развратник, но сразу же скромник,
О скромнике, каюсь, немного приврал,
Забросьте за это в колючий терновник.

То трезвенник я, то напившийся "в дым",
То трус, то герой, то добряк, а то злюка,
А тот, кто хоть раз не был в жизни таким,
Тот первым пусть кинет в меня каменюку.

Но кажется вряд ли меня обвинят,
Что всё сочиняю я снова и снова,
Друзья! Не бросайте в терновник меня.
Я вам пригожусь ещё. ..Честное слово!

Ментолом холодит осенний вечер

Гремят фанфары и грохочут войны

Меня уже сегодня не хотели
Ни люди, ни цветы, ни облака,
И только для продавленной постели
Я что-то ещё значу. Но пока.

Гремят фанфары и грохочут войны,
Но не намазать подвиги на хлеб -
Патроны холостые без обоймы
Ржавеют. как обычный ширпотреб.

Спешу на шлеме опустить забрало
Не для того, чтоб ринуться вперёд,
А чтоб тоски в глазах не видно стало,
И как зевота раздирает рот.

Я не боец, не воин, не задира,
Я рыцарь скуки, лень моя броня,
Я ею защитил себя от мира,
А мир отгородился от меня.

Я снова книги мудрецов листаю
И не спешу прибить себя к кресту,
Я свой пупок достойно созерцаю
И третий глаз таращу в пустоту.

Я гуру с выраженьем идиота,
Который понял вдруг - всё в мире - прах,
На пятой точке, сидя в позе лотос,
Не дотянуться к звёздам в небесах.

И что мне делать я опять не знаю,
А мимо люди и цветы живут,
И лишь надежда робкая не тает,
Что облака в дорогу позовут,

Что я нажрусь с развратною монашкой,
Что умника в себе я истреблю,
И что воскликну пьяный в каталажке -
Я понял жизнь,
         и я её люблю!

Палач...

Я в жизни по профессии - палач...
Но этот факт меня не беспокоит,
Хоть умоляй, хоть вешайся, хоть плачь -
Но приговор исполнен будет мною.

Я в понедельник головы рублю,
Весь эшафот я заливаю кровью,
Но бедолаг по своему люблю
И отправляю в мир иной с любовью.

Я сам ступил на тот кровавый путь,
И не ищу судьбу себе иную,
Во вторник дыбой навожу я жуть,
По средам я пытаю, колесую.

Четверг - мой самый долгожданный день,
(Вина приговорённых - есть ли, нет ли) -
С утра до поздней ночи мне не лень
На головы набрасывать им петли.

По пятницам колдуний я топлю,
А иногда я их сажаю на кол,
И хоть я женщин искренне люблю -
Работу больше я люблю однако.

Когда же отдыхать приходит срок,
Любимые суббота с воскресеньем -
Беру с собой бумагу и перо
И ухожу в поля для вдохновенья.

Там я пишу о трепетной любви,
О нежных встречах с милой под луною,
А руки, что по локоть все в крови -
Я родниковой вымою водою.

. . . . . . . . . . . . . . . . .

Хоть смейся над дилеммой той, хоть плачь,
Но часто замечаешь в жизни этой,
Что в каждом человеке есть палач,
По выходным бывающий поэтом.

Отсарафанила нарядом золотым