Меня постиг невиданный недуг,
Я жизни не стремлюсь расширить круг.
Cуть круга есть такое выраженье,
Я дать могу ему определенье:

«Чем шире круг познаний человека,
Тем больше соприкосновений с веком.
Тем больше жгут сомненья и незнанье,
Чем больше встреч, тем чаще расставанья».

А потому хранить покой свой стану,
Рукою, отводя соблазны неустанно.
Монету стороной другою кину,
На душу плотную чадру накину.

Прикосновенья прочь, беседы и обиды…
Жить одиноко буду, незаметно с виду.
В себе самой искать я буду утешенья
И в тишине густой найду забвенье.

Надежды не питать - вот в чем отрада!
Пороков зрелищем не мучить взгляда.
Дорога ровная прямей и легче вдвое,
Попутчиков с собою брать не стоит.

Но тишина ко мне прильнула точно саван.
Желаний корабли ушли в чужую гавань.
Дорога ровная петлей обвила горло,
Что я дышу, я не могу сказать бесспорно.

А где-то ураган уносит яхту в море,
Бег лап звериных на тропе чертит узоры,
И молчаливых звезд во тьме ночной круженье
Слагает странное чужой судьбы сплетенье.

Играет грудь с ладонью нежно в прятки.
Как игры эти упоительны и сладки.
И мир ушел, растаял, и исчез.
И нищий в этот миг богат, как Крез.

Во влажную траву жемчужины скатились,
И меж собою там играли и резвились.
Одна из них венцом творенья станет,
Когда ей срок придет, и час ее настанет.

Но в пустоши живу я без страданий,
Без смеха спутников и без желаний.
Не слышу шума вод, не вижу крыл стрекоз,
Их круглые глаза не источают слез.

И мне спокойно так, что я не знаю,
Как в белом мареве простынь ребенок умирает.
И так размеренно, без суеты,
На цыпочках, Жизнь, от меня уходишь ты.

И, растворясь во времени, к тебе тяну ладони...
Зову, но гаснет мое эхо в твоем лоне.
Все ниже небеса, все ближе их объятья,
Подумать надо мне, какое выбрать платье?

Но что же на вопрос отвечу я извечный,
Когда ступлю ногой
на мост плывущий млечный?