Лариса Бесчастная

____________________________________________________________________________________

«И понял вдруг: нет времени.

На крыльях поднят как орел, я видел

сразу, что было и что будет,

Пружины троек видел я и двоек

В железном чучеле миров,

Упругий говор чисел.

И стало ясно мне

Что будет позже».

(Велемир Хлебников)

Вцепившись в останки недавнего убийцы, он смотрит на меня в упор. Взгляд янтарных глаз с черными дулами зрачков прицелен и строг. Я непроизвольно зажмуриваюсь, и в сгустившуюся во мне тьму остро вламывается: «Орр-да!».

Я вздрагиваю и распахиваю глаза: никого!

Слава Богу, это всего лишь сон…

Сон?! Но я знаю Его! Я Его сразу узнала, с первого взгляда, хотя видела мельком и на ходу. Узнала Хозяина бесхозных степных угодий, почти целины, заросшей буйной травой!

Хриплый клёкот нежданной брани заставляет вздрогнуть и подстёгивает память. И я прокручиваю ленту событий вне времени и расстояний, в странном сплетении фактов, гипотез, прогнозов. Точкой отсчёта стало позднее летнее утро, когда я впервые увидела этого степного орла, в царском величии венчающего останки боевой ракеты, прилетевшей из Капустина Яра.

В тот день, выполнив заказ облздрава на подготовку рекламного выпуска газеты о целебной силе озера Эльтон, я возвращалась на служебном автомобиле домой после двухнедельного пребывания в санатории, где совмещала работу с лечением. Экономя, как минимум два часа пути, мы отправились известной только аборигенам грунтовой дорогой прямиком через степь, и я увидела её во всей красе и с особыми приметами. К таковым я отнесла пастушьи кибитки, ленивых верблюдов, непуганых стрепетов и степных чаек – чёрных крачек. Примерно через час мы въехали на бывший полигон, усеянный ржавыми обломками ракет, дорога была ухабистой, и водитель сбавил скорость. Тут-то я и увидела это живое изваяние, и столкнулась с его высокомерным взглядом. Орёл так же, как и в нынешнем виде'нии, прицелился в меня чёрными точками зрачков: мол, носит тут всяких – и не шелохнулся. А я, высунувшись из окошка, долго созерцала остроклювый профиль царя степного полигона, и в висках забилась смутная и тревожная мысль, думая которую, я будто обмерла в нереальной тишине…

Могла ли я тогда, десять лет назад, проезжая тайной тропой по одичавшей Палласовской степи, предугадать, что вся Россия станет полигоном для испытания новейших технологий отъема богатых владений и угробления нации? Ох, могла…

Могла! Не детально, но интуитивно именно это предчувствие встревожило меня! Ведь рассыпалась уже к тому времени Держава моя на осколки, как эти ракеты. И зарастать начали заброшенные нивы и полигоны, и раздоры меж нами были уже посеяны. Самая древняя стратегия завоевателей: «Разделяй и властвуй» сработала сразу же, без осечки, но уже по новым технологиям, сеющим смуту и ложь. По агрессивным информационным, суггестивным и энергетическим технологиям, изменяющим сознание, девальвирующим общечеловеческие ценности и культивирующим похоть, насилие и алчность. И всё это цинично называлось мировым порядком. О, нет, господа хорошие, это не порядок! Это чётко организованный и продуманный хаос! Разрушение социальных систем и основ созидания будущего человечества. Чего стоят одни только разноцветные революции, смутившие далеко не малые умы! Целые орды высыпали с ором на улицы столиц, голося от возмущения так неистово и несообразно, будто кто-то их загипнотизировал или опоил дурманом…

«Орр-да!» – эхом моим мыслям клекочет орёл из прошлого, перехватив когтями закраину осколка боевой ракеты. «Да, да! – немедленно соглашаюсь я под дулом его остекленевшего взгляда, – именно так! Вокруг разноплемённая орда вчерашних граждан страны Советов. С пятыми колоннами в столицах и с единой ставкой кукловодов. Но где она, эта ставка?».

О чём это я? Разве для этого вывода, малозначимого по нынешнему времени глобальной «паутины» и спутников, пришли ко мне стихи Хлебникова и виде'ние степняка? Что я должна осмыслить? И почему именно я? «Орда»… ключевое ли оно слово? А, может, это как-то связано с местом, где я обретаюсь? Ведь живу я в сердце Великой степи, которую веками топтали орды кочующих и воющих племён. Здесь перекрёсток многих дорог, и сюда жадно смотрит новая раскосая и волоокая орда…

«Орр-да!» – поддакивает мне орёл, взмахивая крыльями, но, не отрываясь от своего «трона».

О, да! Нынешняя смесовая орда пострашнее будет. Она бескровная и незримая. Не то, что прежние – а было их тьмы и тьмы. Они носились по степи, выискивая сытые и безопасные земли и пастбища. Благодатные тут места. Неспроста именно в моих родных степях была ставка чингизидов – самой знаменитой орды завоевателей. О том свидетельствуют развалины их столицы – Сарай-Берке неподалёку от Волгограда. И артефакты в районе переволоки, через которую и торгаши и войска переправлялись из Заволжья в Дикое поле, а затем к Дону – она тоже в черте города. О, и не менее знаменитая алчная Хазария была в этих же степях, доставшихся орлам после развала моей Державы! А уж о фашистской орде и говорить нечего – свежи ещё в памяти её злодейства, и три поколения до сих пор собирают останки погибших в той бойне…

Так… так… что-то должно сойтись… по вертикали времён и по горизонталям пространств вокруг заброшенного полигона. Ах, да! Ещё есть Велимир Хлебников, чьи слова о железном чучеле миров и упругих цифрах не выходят у меня из головы. Поэт-пророк, родившийся среди чингизидов, к коим причисляют себя калмыки, в местах, где проходили торговые тропы Великого шёлкового пути и военная Троянья тропа, оккупированная Хазарией. Дороги, хоженые мною не раз. Да и не далее чем нынешним летом я путешествовала по одной из караванных троп в Белые Сараи, минуя Тану – нынешний Азов…

Волга и Дон… Дикое поле… сакральные перекрёстки эпох и племён… путей и судеб… Великий шёлковый путь… Хазария… Троянья тропа… тропы и дороги… торговые и военные… совпадение их… борьба за обладание ими… битвы! О'рды алчущих! Вот! Торговля, война и богатство – это триада смыслов! Торговые тропы – есть тропы войн. И отъёма Родины и свободы, а ещё экспансии чужой веры и чужих ценностей. И ведение шпионажа: контроля над территориями – источниками злата, дабы захватить и подчинить их, поработить.

«Торгующие и храм относятся друг к другу как война и любовь», – писал Велимир Хлебников, родившийся в ареале этих троп гораздо позже и монгольского, и хазарского ига. Он многое предугадал, потому что видел неявное сердцем и охватывал взором степного орла:

«И понял вдруг: нет времени.

На крыльях поднят как орел, я видел

сразу, что было и что будет…»

А предвидел ли мой великий земляк возрождение легендарного Великого шелкового пути в новых реалиях, ради чего Евросоюз и Китай вот уже двадцать лет тратят миллионы евро на строительство железных дорог? И ведал ли он, что одна из этих дорог пройдёт через Россию: из Китая – прямиком в Европу? Но об этом после, это другая тема. А сейчас я попытаюсь последовать примеру своего не признанного должным образом земляка и посмотреть на Великую степь сквозь время с высоты орлиного полёта…

Вижу! Весь окоём устилает трава – разгульная и уложенная ветрами в косы, бороды и гребни, волнующаяся, высокая. Каплями крови по ней степной лотос… кровь Прометея-страдальца… птицы распахивают шатровую синь…

И живыми тучами о'рды кочевников: массагетов, аланов, сабиров, скифов, сарматов, гуннов, аваров, болгар, мадьяр, печенегов – нет им числа, а порою и имени…

Углубляюсь в колодезь времени. Вижу Волгу из времён, когда текла она ближе к Уралу, и не было ещё Ахтубы, рукава её, и звалась она Ра-рекой. На бреге её мужчины в белых полотняных одеждах и в трёхцветных опоясках… арийские жрецы… движения их неспешны, разговор мне непонятен. Они бросают зерно в святую Ра. Я знаю: это жертвоприношение. Совершают омовение. Молодой жрец с окладистой чёрной бородой поднимает к небу влажные ладони и лицо… Заратустра! Значит, это эпоха, предлежащая времени, когда поделили арии богов меж родами своими и растеклись по всему миру. Тысячелетия писали ветры-самцы историю Великой степи, разбитую на главы дорогами, тропами и перекрёстками…

Из да'ли глубокой возвращаюсь назад, в раннее средневековье. Вижу караван, слышу речь погонщиков и понимаю, что лежит их путь из Итиля в Саркел...

«Рыжая гряда горбов, увешанных пухлыми разноцветными тюками, пёстрые халаты, платки и чалмы и голенастые верблюжьи ноги, перебирающие ветер и дорогу копытами, как клапанами орга'на, рождающего симфонию вечного движения. А с боков и вослед – кони, мулы, всадники и пешие… среди них рахдониты – творцы истории, проходчики путей к власти и богатству своей когорты, резчики судеб племён и народов. У них нет ни лица, ни национальности, ни возраста, их бог злато, их цель порабощение властителей, дабы руками тех творить козни и заговоры – и всё ради наживы! О, как велико оказалось их влияние на судьбу Руси!»*

Но вот караван исчезает в опустившемся густом тумане, который тотчас разрывает в клочья стремительная конница. Впереди всадник с чёрным оселедцем на гладко выбритой голове. Святослав! Он гонит своё войско на Итиль! Быть разбитой Хазарани! Но не исчезнут насельники её, рассеются они по Великой степи и Европе, заполонят Киев-град и смутят души бояр русских, и приучат их жить в заём, да на проценты, и кабаки в сердце Руси откроют...

Однако и «свято место» у моря Хвалынского пустовать не будет…

Лишь мелькнула эта мысль, а уже новая орда заполоняет прикаспийскую низину: татаро-монгольская. Вижу Сарай-Берке, раскинувшийся у тропы Великого шёлкового пути. Живёт ещё торговая дорога, творит историю хитросплетениями интриг сильных мира того, манипулирующих страстями и пороками людскими. И движутся по ней в чужие страны миссионеры, несущие свою веру и идеологию, хитромудрые шпионы, новоставленники от неистребимых рахдонитов, дерзкие искатели приключений и дипломатические посольства.

Но и с севера, с Новгородчины, тянутся в ставку хана Берке послы с дипломатическими миссиями, да и сам князь Александр Невский частенько хаживает в столицу Золотой Орды. Чу'дна она прудами, каналами, бассейнами, фонтанами, водопроводом, белокаменными дворцами и шумными пригородами. Огромный город, больше тогдашнего Парижа, да и всех поселений средневековой Европы! Город, полный храмов, главный из которых входит в Сарайскую епархию, охватившую просторы от Волги до Днепра и от Кавказа до верховьев Дона. Возглавляет её епископ Митрофан, ставленник Александра Ярославича, и миссия его заключается в том, чтобы быть духовной опорой угнанным с окраин Руси пленникам. Более того, при поддержке князя некоторых полонян удавалось выкупить и вернуть домой. То есть подворье Сарайского епископа, по факту, было полномочным представительством Руси в Золотой Орде – и это, благодаря мудрой дипломатии Александра Невского, ставшего, спустя несколько веков, небесным покровителем города-крепости Царицын-Сталинград-Волгоград…

Александр Невский… великий князь Киевский, Новгородский, Переяславский и Владимирский, не проигравший ни одной битвы русский воитель. Талантливый дипломат, погубленный рикошетом княжеских междоусобиц – страшного наказания божьего Руси за спесь, зависть и алчность власть имущих. Князь, не принятый захваченным незримой ордой торгашей стольным градом Киевом. И навсегда останется тайной интрига убиения его окружением хана Берке. Почему, чем больше человек имеет, тем он завистливее и спесивее? Свары и своры… замятни меж кровными братьями, меж родами и племенами. Да ещё с привлечением чужеродных орд – неверных и хитрых союзников. Предательства, продажность, гражданские войны. Это что рок Руси на все времена? И ради чего? Продажность… торговля всем и вся…

Обострённый всевидением взгляд заскользил по Трояньей тропе сквозь время. И за временем, сотканным судьбами, войнами, событиями… вижу Чёрные земли… вижу сражения за торговые тропы средневековых орд…

«Да, миром правят торговля, война за власть и доступ к чужому добру… и алчность! – вмешивается в мои наблюдения за суетливыми и орущими на чужом языке толпами далеко не новая мысль. – А столицы как были главными мытарями завоевателей, так ими и остались. Только теперь они платят дань не мехами, а душами. И столица Руси обирает Державу по-прежнему исправно. И как в средние века, так и сейчас сдают врагу власть имущие Отчизну и позволяют очернять свой народ и славу его. Всё на продажу!».

«Оррр-да…» – придушенно сипит орёл, прерывая несвоевременную мысль, и я возвращаюсь в средневековье, во времена, предшествующие правлению Александра Ярославича, на речку Калку, ныне зовущуюся Бердой. Случайно ли этим летом я была поблизости, в Белосарайке? Но к чему мне пришло это в голову? Ах, да! В том судьбоносном сражении с монголами Субэдэя, в 1223, году участвовали три Мстислава, и среди них дед Невского – Мстислав Удалой, призванный в причерноморские степи своим тестем – половецким ханом Котяном в помощь. И если бы не распря между нашими полководцами, возможно, не случилось бы поражения, и всё пошло бы иначе, вся русская история. Да и не только русская, и не только история. Цивилизация могла быть иной и нации, и перекрёстки их…

Беспокойная мысль вернулась в начало странствий – в мои края, на перекрёсток цивилизаций, племён и народов, в сердце Великой Евразийской степи. Да, да! Мы – Евр-Азия. Вот почему мы всегда на распутье. Это карма России. Пути'на для проходимцев с обеих сторон – смешение времён, орд, языков. А что сказал Велимир Хлебников, размышляя о Времени, Толпах и Слове? Он сказал, что «ум материка, нисколько не похожий на ум островитян. Сын гордой Азии не мирится с полуостровным рассудком европейцев». Не это ли предопределило нашу непредсказуемость, наши вечные противоречия и борьбу внутри себя, внутри неохватного пространства моей Родины?

«Оррр-да!» – с посвистом Соловья-разбойника рокочет орёл и, захлебнувшись клёкотом, срывается с места. Он делает круги над полигоном, спирально наращивая их размах и смещаясь от осколка ракеты на запад, и я машинально считаю их: раз, два… раз, два, три; два… три… два…

И тут я догадываюсь: это подсказка! Конечно же, снова Велимир, его слова:

«…я видел сразу, что было и что будет,

Пружины троек видел я и двоек

В железном чучеле миров,

Упругий говор чисел…»

«В железном чучеле миров? – озадачиваюсь я. – Но где оно, это чучело?». Не успеваю я задать вопрос, как орёл, прекратив кружение, указывает мне направление: к истоку Трояньей тропы. И я послушно устремляюсь к Западу – над тропой, сквозь время. «Всё только начинается!» – врезается мысль. Что всё?! И тут я вижу нечто…

…Небо выстлано слоями и в каждом зияют дыры. Сквозь них я вижу людей: орды, толпы, тела, лица. Чем ближе к земле, тем картины чётче. Полотна в стиле Босха. Сцены оргий, хаоса и запустения…

Вижу рабов античности вперемешку с современниками… рядом сауна с обнажёнными телами… оргия… однополая «любовь». Хмельное застолье среди неподвижно лежащих безжизненных тел… города со скользящими по улицам, как привидения, согбенными людьми… и… зомби! Пугающие одержимостью глаза, голливудский оскал, рваная походка… а вокруг осевшие в землю деревни… и буровые вышки рядом, вышки, вышки… Их куда как больше далеко отстоящих друг от друга пятен зелёных оазисов с коттеджами важных хозяев и их приспешников. А дети где? Где живые нити в бессмертие человечества? Нет их, не вижу. Зато чётко видны границы владений, поселения рабов, подчинённых «правам человека» – трудам всех масонских лож… и антенны!.. антенны, антенны – неисчислимо!

Антенны красуются навершием на куполах-сетях, изощрённо плетёных и отсвечивающих в лучах солнца. Их бездны! И от каждой змеевидной спиралью бегут вверх цифры, исчезая в бездонной дыре атмосферы. Оттуда же течёт встречный поток, отчего двойная спираль становится похожей на молекулу ДНК из разноцветных цифр, поглощённых и выплюнутых чёрной дырой. О, нет, это не дыра! Это пасть! Квадратный зев стального монстра…

Знобит догадкой: не он ли «железное чучело миров» и преграда между оцифрованной землёй и Небесной Россией? Я вскидываю тревожный взгляд в небеса и сталкиваюсь со строгим и скорбным взором Александра Невского – и, как ни странно, успокаиваюсь…

В ленту видений вливаются вопросы, требующие осмысления…

Не означают ли эти виде'ния, дарованные мне степным орлом, что посланы они для ви'дения создаваемой системы – модели её? Системы духовной, политической и финансовой экспансии глобалистов, навязывающих «новый порядок», сильно смахивающий на вялотекущий Апокалипсис, на гибель человечества изощрёнными технологиями, ведущими к его деградации путём погружения людей в низменные, инфернальные, энергии. Причём, в основной массе они не замечают этого, потому как процесс идёт безболезненно, незаметно и постепенно через изменение сознания и психики, оскудение духовности. Это ли не иго?

И всё для того, чтобы «облегчить» планету для владения ресурсами избранными торгашами? Златодавцами, бесполыми постчеловеками и удосуженными оцифрованного бессмертия гениями? И определённым в услужение им избранным рабам и роботам? А детей куда определили? Да и нужны ли они «бессмертным»? Наверное, дети в резервациях – будущие рабы, фактически, сироты, рождённые из пробирок. А в отдельных поселениях – суррогатные матери для регулируемого воспроизводства избранных. Всё оцифровано, учтено и под контролем жирующего Мирового Правительства…

Да, да! Мировое Правительство не бездействует! Оно строит наше будущее. Оно ломает и «прореживает» человечество по своему усмотрению! И у него есть подобострастные пятые колонны по всему миру, помогающие коварным планам разделять и властвовать, развращать и отуплять, порабощать и зомбировать людей! «Хозяева» планомерно ломают генетику, отравляя пищу и катализируя мутацию человека. Они наполняют мир суррогатами материальными и духовными – и всё для вырождения наций. Не так – так этак. Они оскверняют и уродуют наши души и очищают планету от людей и уже начали создавать фантомы…

Кто Они? Где они? Они в сокрытом «железном ящике», в со-Доме, откуда тянется стальная паутина, опутывающая оцифрованные миры, и куда, как в чёрную дыру, втягиваются наши жизненные соки…

…В сей час «донором» для них стала Украина, купель моя. Скорбным взором блуждаю в хаосе майдана. В хаосе, вышедшем из-под контроля организаторов, потому как толпы неуправляемы, даже, если… Но что это?!

Кажется, что гудит земля. Толпа стала серой, бесформенной массой, колышущейся на истоптанном в алых каплях снегу. А сверху стальным дождём падают цифры: двойка, двойка, тройка… интервал… и снова эти же цифры… они вытягиваются в нити и жилками пронизывают толпу. Стопкадрами вижу искажённые болью и ненавистью лица… и понимаю! Людей обрабатывают инфразвуком! Частотой в 7 герц – она вызывает панику. Частоты ниже 15 герц неслышны, но действенны для многих. Я не гипнабельна, но и меня пронизывает беспокойство, хочется кричать, отбиваться, упреждать: «Зачем вам Европа, братья! Вы не островитяне! Вы…». О, нет, они должны сами разобраться, какие гены в них сильней: от Рюриковичей ли, от поляков ли, от литовцев ли, от половцев или хазарян… Помоги им, Божечко!

Назад! Назад, домой! В места благословенные и сакральные. К земле, ни разу не сдавшейся ворогам и подарившей России поэтов и музыкантов, великих бунтарей – Степана Разина и Емельяна Пугачева, первопроходца Ермака, поэта-пророка Велимира Хлебникова!

О, Боже! Взрывы в моём городе! Один, второй, третий! «Упругий говор цифр». Двоек и троек… из «железного чучела миров»…

– Куда ты смотришь, Отче?!!

Тугая пружина цифр хлопком рассыпается, и осколки её впиваются в небеса, и рвут их в клочья… громы и молнии… и огненный ливень…

…Предо мною степь, выжженная яростным солнцем сквозь прорехи защитного Покрова Планеты. Полигон. В сухих его травах осколки оледеневших слёз. Чьих? Творца? А, может быть, это окаменевшие обрывки Слов Божьих? Или цифр?!

Осколки острые. Прямо на них в пыли времён, раскинувши бесстыдно ноги и корчась в муках, рожает Женщина. Кого она явит миру? Мессию?

Тут дыханье моё рвётся, и я слышу хрип, похожий на орлиный:

– Мессию?! Хакера! Помощника Спасителя!

И над полигоном с многократным эхом рассыпается клёкот металлического смеха, брызжущего ужасом. В этот хаос звуков врывается утробный крик Женщины и следом над степью стелется звонкий плач ребёнка.

«Мальчик! – без доли сомнения шлю я известие в разорванное небо. – Его назовут Александром!»… – и возвращаюсь на полигон, «в начало координат» своих видений...

Степной орёл неподвижно застыл на осколке былой мощи Державы. Взгляд янтарных глаз с черными дулами зрачков прицелен и строг. Он чего-то ждёт от меня…

И я шепчу пересохшими губами:

– Да. Всё только начинается. Ещё можно спастись…

Если все вместе… собором… всем миром…

__________________________________________________________________________________________________

* Отрывок из новеллы «Великая степь. Перекрёстки на ветрах времён» – http://www.proza.ru/2010/09/25/911

_______________________________________________________________________________________________________

1. Видео о глобализме, богоборчестве и фантомах: http://rospisatel.ru/nov187.htm – доклад доцента кафедры истории МГИМО

Ольги Николаевны Четвериковой – «Единство православных в условиях наступления

глобальной антицеркви», 8 ноября, Киево-Печерская лавра, Славянские чтения

«Истоки нашей истории: 900 лет "Повести временных лет" прп. Нестора Летописца».

2. Видео о психотронном оружии: http://video.yandex.ru/users/boss-f/view/170/

________________________________________________________________________________________________________

Примечание.

ПОЛИГОН – это:

а) в Энциклопедическом словаре: – (от греч. polygonos - многоугольный) - участок суши или моря, предназначен для испытаний оружия, военной техники, боевой подготовки войск. 2 – то же, что многоугольник.

б) по Ожегову: место научных и других испытаний, проб

в) по словарю синонимов: стрельбище

г) по словарю Ушакова: расположение крепостных укреплений в форме многоугольника (воен.).

д) по словарю Даля: многоугольник, многосторонник, бочник, гонное укрепленье, редут. Полигональный способ укрепленья.

е) в математической статистике: один из способов графического представления плотности вероятности случайной величины.

________________________________________________________________________________________________________