Евгения Тарасова

ГРАФСКАЯ ПРИСТАНЬ

 Новелла

Давно я не был в Севастополе и теперь с удовольствием бродил по ночному городу. Днём душно, жара за тридцать, кругом толпы, а ночью прохладно и людей мало. Забрёл на Графскую пристань. Недалеко отсюда, на Минской пристани, часто стоял мой корабль, на котором я служил. Экипаж сформировался отличный. Теперь друзья по всему бывшему Союзу живут. А танцы на Матросском бульваре.… Здесь я и встретил свою Танюшку, солнышко моё ненаглядное. Влюбился, женился и увёз к себе в Орёл, там у меня старики и дом большой.
Скучала она по Севастополю очень – за двадцать лет всего пару раз и приезжали сюда. Дочка подросла, уже замужем, а вот Танюшки моей три года как нет, унесла болезнь страшная. Нобелевскую премию обещали за лекарство, пока никто не получил.
И вот я снова в любимом городе. Похорошел город, расцвёл, и центр, и окраины – не узнать. А я, словно в молодость свою вернулся. Как будто и не было этих двадцати лет за спиной. И снова я на Графской пристани, и снова – свободный…

Было уже поздно – время близилось к полночи. К родственникам жены на улице Володарского (рядом на Центральном городском холме живут) возвращаться не хотелось. Опьянил меня ночной Севастополь своим воздухом и светлыми воспоминаниями. Медленно спустился на Графскую Пристань. В центре города шум, музыка. А здесь, у самой воды, тихо и темно.
Да только зря обрадовался. На краю деревянного причала сидела стайка молодых девчонок. Их смех разносился над водой звоном колокольчиков. Увидев меня, они попрыгали в воду. Неугомонные, – ничего не боятся. Молодость... Всё лучшее у них ещё впереди. Не буду им мешать – решил я – и подошёл к каменному льву. Он-то от меня не убежит.… Погладил его тёплую гриву.
Рядом со львом стояла молодая женщина. Это я понял по голосу, когда поздоровался. Разговорились о прекрасных крымских ночах. Северная бухта сияла россыпью огней от самой Голландии до причалов катеров на Северной стороне. Залюбовались. Замолчали…

Женщина сказала, что днём работает экскурсоводом, живёт рядом и так за день намотается, что отдохнуть выходит к морю поздним вечером. Я согласился: ночью город и море – сплошная сказка. От неё пахло морем, озоном, словно она только что вышла их воды. Длинные распущенные, пышные волосы были слегка влажными и от этого чуть-чуть светились. Но, возможно, мне это просто почудилось, а вот глаза её действительно мерцали серебристо-зеленоватым светом. Мерцание в её глазах – то замирало, едва не исчезнув, то разгоралось снова. Она так походила на русалку, что я не выдержал и сказал ей об этом.
Женщина засмеялась. Её смех был чистый, ясный, с переливами, как у ребёнка. Неужели это тот редкий счастливый случай, и я вновь встретил своё счастье в любимом городе?! Незнакомка сказала, что свободна, детей нет, хотя она их очень любит.

«Имя у меня очень сложное, смеясь, сказала она. Зовите меня просто русалкой. В наступившей вдруг паузе я ясно осознал, что поздно и предложил проводить её. «С удовольствием, мне давно пора». Поднимаясь по ступеням наверх, я протянул ей руку. Её рука была прохладною, а кожа необычайно нежной, шелковистой. Я не выдержал и поцеловал руку. Женщина слегка отстранилась и улыбнулась.
Она действительно жила рядом, на улице Ленина в доме, где когда-то был ресторан «Приморский», а теперь находился бар «Искринка». Мы договорились встретиться завтра вечером в 22.00 снова на Графской Пристани.

«Русалка» ушла. Я был взволнован, очарован, словно в прекрасном сне. Домой идти не хотелось. – Ну не может дважды в одном городе человеку выпасть большое счастье. Так не бывает! Не бьёт снаряд дважды в одну воронку.
Сердце в груди от радости так стучало, что, казалось, слышит весь город. Я уже не представлял своей жизни без неё.
Уезжать мне через неделю, уговорю замуж, украду и увезу, разве я не мужик?!
Так я стоял метрах в тридцати от дома, не в силах уйти.

Неожиданно я снова увидел её. Плавной, скользящей походкой она заспешила к Графской Пристани. Я не верил своим глазам! Прячась за деревья, проводил её. Спустившись к самой воде, женщина оглянулась в последний раз и нырнула.
Я стоял столбом, ошеломлённый увиденным. Медленно стало возвращаться сознание, я припомнил влажное серебристое платье, мокрые, пахнущие водорослями, светлые волосы. Этот аромат опьянил меня – я, словно пьяный, плохо соображал, и только сейчас началось просветление в мозгах.
И теперь я был совершенно трезвый и понимал, что этого не может быть! Ну, не бывает такое в реальной жизни!
Наркотиками я не баловался никогда. И во время встречи я не спал. А явь была такая, что не в каждом сне увидишь!
Вернулся домой потрясённый, разбитый. Утром собрал вещи, сказал, что вызывают на работу, и уехал. Вторую встречу с нею, я бы не пережил, прыгнул бы за ней следом в море.
А может, и надо было?


КУРОРТНЫЙ РОМАН

 Рассказ

Приехала на юг. В Москве плюс тринадцать, дождь, а в Севастополе двадцать девять, море тёплое, фрукты в изобилии и ни одной тучки на небе. Рай!
Ещё в поезде думала – «оторвусь по полной программе…». Ведь три года в отпуске не была! У мужа командировки заграничные по научной части и, заметьте, всегда летом и, почему-то, только в тёплые страны: Греция, Италия, даже Куба, словно в более холодном климате и наука замерзает. Дочка каждое лето по путёвкам и тоже на юг.
Одна я, как рабыня Изаура.… Нет уж, с меня хватит, а то может ещё лет десять отпуска не дадут. А так, будет что вспомнить! И обязательно заведу курортный роман, чтобы днём загорать, вечером – ходить в ресторан, а ночью купаться. И чтобы мужчина был знойный: загорелый, черноглазый и щедрый. Это так романтично.… Говорят, любовь омолаживает, и, главное, бесплатно. Будем молодеть – решила я, и отправилась в Омегу.
А там – Рай…. Плавать я не умею, хотя воды по колено, лежак удобный, и – море фруктов. Лежу, загораю, и – жду свой курортный роман. В пределах двухсот метров ничего интересного, пробегает зелёная молодёжь, а вокруг пары семейные с детьми. Мужчины толстенькие, с брюшком, и все жуют. Какой тут роман?!
В ресторан вечером одной идти неудобно. Так две недели проскучала, загорела до черноты. Наконец, решила поехать в Артбухту посмотреть выступление дельфинов, и на обратном пути в очереди на такси на площади Нахимова вижу его. Наши взгляды встретились. Вот, так начался курортный роман.
Вечером – ресторан, ночью – купаемся. Я влюбилась как девчонка, а он меня ещё ни разу не поцеловал.
Через три дня чувствую, на что-то созрел и очень торжественно пригласил меня в ресторан «Казбек» с грузинской кухней. Внутри всё затрепетало – чувствую, жить без него не могу! Целый день готовилась – сауна, массаж, парикмахерская.… В лихорадочном ожидании ничего не могла проглотить, только кефир и выпила.
Вечером он в белом костюме с красной розой, я в красном вечернем платье, декольте. Королева!
Войдя в ресторан, мы попали в атмосферу давно забытого радостного спокойствия и ожидания добрых сюрпризов. И они не заставили себя ждать. С эстрады зазвучали любимые с юности грузинские мелодии, они были такими знакомыми и родными, что защемило сердце.
Перед глазами возникла заснеженная вершина Казбека на синем небе, которую я когда-то хорошо разглядела из иллюминатора самолёта. И тут же вспомнились говорливые голубоглазые горные речки, вечно спешащие куда-то по своим делам. Сердце открылось навстречу всему прекрасному…
Мы заказали фирменное блюдо «Могучий Казбек», седло молодого барашка с трюфелями под «Королевским» майонезом, которое так аппетитно смотрело на нас с соседних столиков.
Мило ему улыбаюсь, а саму трясёт. В ожидании заказа я услышала, наконец, желанные слова. Он мне руку гладит: «Зиночка, - говорит, - Вы чудо! За всю жизнь я не встречал подобной женщины. Это – судьба! Я полюбил вас с первого взгляда. Мне кажется, что и вы чувствуете то же самое. Дети наши выросли, почему бы и нам не пожить счастливо последние годы?»
От счастья закружилась у меня голова. И что-то очень уж сильно закружилась... А потом дискотека в желудке началась.
Словом, вызвали мне «Скорую помощь» и увезли в инфекционную больницу на две недели. Очень жаль, что не пришлось попробовать чудесного фирменного блюда.
Первую неделю я его ждала, вторую – плакала. Врачи сказали, что виноват кефир, а я думаю, это Бог меня уберёг.
Вернулась домой похудевшая, помолодевшая и спокойная. Муж на вокзале с цветами встретил, дочка торт испекла. А дома так хорошо, настоящий рай!
Психологи утверждают, что курортные романы заканчиваются ничем. И это – правильно!

ПАМЯТНИК ЗАТОПЛЕННЫМ КОРАБЛЯМ

Новелла

Памятник «Затопленным кораблям»…. При этих словах сердце каждого севастопольца или тех, кто хоть раз побывал в нашем городе, отзовётся какой-то особенной стрункой тихой печали о погибших и гордости за мужество его защитников.
Этот памятник любят все, и стоит он в море у самой набережной в центре города. А где центр морского города? Это море и бухты, и вся жизнь кипит на их берегах.
Я тоже люблю приходить к памятнику «Затопленным кораблям» – в любое время, в любую погоду. В один из сложных периодов моей жизни, когда на сердце тяжёлым серым туманом лежала печаль, я часто приходила к морю и смотрела в даль. Здоровалась, как с добрым другом, и сразу на душе становилось легче, печаль светлела и приходили силы жить дальше.
В один из светлых тёплых осенних дней, когда я проходила очередную море-терапию, у меня невольно возник вопрос: «Какое лицо у нашего моря?» И совершенно неожиданно для меня перед глазами возникло лицо мужчины славянского типа крупной лепки: правильные черты, крупный нос, хорошо очерченные губы, серо-голубые глаза.
При всей его строгости черты лица таили много доброты, а с его загорелой кожей контрастировали льняные волосы, почти доходившие до плеч. Ему лет тридцать – не больше, но чувствуется и сила, и мужество, и мудрая доброта. «Так вот ты какое, море», - подумала я, когда видение исчезло. «Спасибо, друг, будь счастлив, да будут у тебя силы всегда преодолевать зло, нами творимое. Прости нас!»
Крымская зима капризна – то снег с ветром и шторма, то тепло и безветренно, хоть загорай. Вот в такой ясный январский день мы с подругой засиделись у моря, проводили за горизонт солнце, не увидев заветный «зелёный луч». Стемнело. Зажглись огни по берегам бухты, на катерах. Пора домой. Но уходить не хотелось. Вокруг нас опустели лавочки. Давно улетели чайки и голуби.
На душе было легко и спокойно. В полумраке, недалеко от нас высилась громада памятника «Затопленным кораблям». На скалы, окружающие памятник, опустилась чайка, и словно белое облако расплылось вокруг неё, сначала густое, потом густота осталась только в центре, и перед нашими изумлёнными глазами предстала девушка в светлом платье. Она сидела, обняв колени. Светлые пышные волосы опускались ниже колен. Во всём её облике чувствовалась невыразимая печаль. В безмолвии, опустив голову, она смотрела в тёмную воду.
Через несколько мгновений из воды стал подниматься мужчина, даже в сумерках можно было определить, что это моряк, стройный, молодой. Он протянул к девушке руки, она ответила порывистым движением. Руки их сомкнулись, замерли на мгновение, и вот он уже рядом, у подножия памятника. Она прижалась к нему. Он нежно обнял её. Стояла пронзительная тишина, даже море, казалось, замерло. Столько нежной любви было в этой паре, что казалось, весь окружающий мир дарит им эти секунды счастья.
Внезапно на набережной послышался смех и громкие голоса, Группа молодых людей шла вдоль моря, громко обсуждая свои проблемы.
Пара влюблённых на памятнике вздрогнула. Он, мягко отстранившись от девушки, тихо ушёл под воду. Она до последнего мгновения тянула к нему руки, но удержать его не смогла. В отчаянном рывке девушка чайкой взмыла вверх. От крика чайки мы вздрогнули, а она всё летала и летала вокруг памятника, то опускаясь к самой воде, то поднимаясь к бронзовому орлу на его вершине. Столько боли было в её крике, в этом стремительном падении вниз и тяжёлом подъёме, что в моём сердце отозвалась её боль. Наши сердца плакали вместе.
Мы с подругой молча встали и пошли к троллейбусу, ни я, ни она об увиденном нами не проронили ни слова.
Теперь, в редкие приходы к памятнику «Затопленным кораблям», я стараюсь не засиживаться до темноты, чтобы не помешать их встрече.
А была ли она?