Александр Ралот

     В наши дни стало модно порассуждать о воспитании патриотизма у современной молодёжи. Согласен, дело это нужное и важное. А посему, пожалуй, и я внесу в эту работу свою малую толику. 

*** 

     В далёком 1972 году ваш покорный слуга заканчивал десятый класс одной краснодарской средней школы. Передо мной как, наверное, и перед каждым выпускником остро встал вопрос: а дальше-то куда? Любимыми моими предметами были химия и история. По тогдашним понятиям прозябание в пыльных архивах считалось явно не мужским делом. А вот работа на современных химических заводах, это самое то. Тем более, что в нашем Политехе имелась подходящая специальность, с красивым и манящим названием «Технология пластических масс». Однако моя матушка, чудом выжившая в голодомор второй половины тридцатых годов, рассуждала иначе. 

     — Сынок, — убеждала меня она. — Держись поближе к хлебу. В нашей стране может случиться всё, что угодно. А тебе наш казачий род дальше продолжать надобно. Поэтому выбери себе такую профессию, чтобы рядом с тобой, было зерно, мука или хлеб. И она поведала о том, как опухали от голода её ещё неокрепшие детские ножки. Как она ходила за несколько вёрст, чтобы выпросить у дальних родственников хотя бы миску кукурузной крупы. Как разбавляли кашу сваренную из крупы лебедой и диким щавелем. И все эти события происходили на нашей благодатной кубанской земле.

*** 

     На факультете «Технология хлебопродуктов» и предметов связанных с моей любимой химией было предостаточно и различного зерна, конечно, тоже. Я закончил ВУЗ. Стал дипломированным мельником. Полюбил эту удивительную профессию, объездил пол мира. 

     Но в этом небольшом рассказе я хочу поведать тебе, дорогой мой читатель, не о своих заморских впечатлениях, красивых странах и благоустроенных городах, о а людях моей профессии, волею судьбы оказавшихся в блокадном Ленинграде. 

     Информации о них дошло до наших дней ничтожно мало, буквально крохи. 

«Работали как все, то есть денно и нощно. Делали общее дело, как могли приближали нашу общую Победу, что тут ещё говорить» — вот и весь сказ малочисленных стариков ветеранов. 

     Огромный по тем временам Ленинградский комбинат хлебопродуктов выдал первую муку за два года до начала войны.

      В военное лихолетье его мельница не только обеспечивала город и близлежащий фронт мукой, но и в самом прямом смысле спасала жизни обитателей блокадного Ленинграда.

      В качестве поощрения, за хороший труд на других предприятиях города, истощённым от голода людям позволяли поработать день другой разнорабочими на комбинате. После чего им дозволялось тщательно очистить от муки одежду, собрав с неё крупицы мучной пыли, добавить немного отрубей или чего-то подобного, испечь какое-то подобие лепёшки.

      На огромное элеваторе предприятия практически не осталось запасов пшеницы. Новейшая мельница была вынуждена работать на самых малых мощностях. Сырьё для помола почти каждый день менялось. Мне удалось отыскать в архивах следующее постановление тех лет.

      №507 содержит гриф "секретно". Об изменении состава ржаной муки. Приказывалось добавлять в неё от 5% отрубей и от 10% ячменя. Затем стали измельчать, то, что находили на городских складах — рис-сырец, древесную целлюлозу, пальмовый жмых. Однако и эти скудные запасы подошли к концу. В январе 1942 года мельница была остановлена и законсервирована. Но территория мельницы не опустела. Её высотные здания представляли собой хорошую огневую позицию. На них установили оборонительные огневые точки — 15 пушек и пулемётов. Там же находились и снайперы. Было оборудовано бомбоубежище. Отмечу, что оно благополучно дожило до нашего времени. И сейчас оно готово принять до 600 человек, имея полезную площадь 861 квадратный метр. В помещениях комбината медики разместили военный госпиталь на 30 коек. В основном спасали горожан от голодной смерти и лечили от дистрофии.

     На заводе создали отряды местной противовоздушной обороны. Тушили пожары, возникающие от разрывов зажигательных бомб. Тем не менее иногда мельничные станки всё же запускали в работу. Делали муку из неведомо каким способом добытых остатков зерна, а также из шелухи, мелких частичек и пыли, которые палками выбивали из старых мешков.

 ***

     В заключении хочу рассказать вам ещё об одном ленинградце. Этническом финне. О нём практически нет никаких сведений. Только пара скудных записей.

     Кютинен Даниил Иванович, 1883 года рождения, житель Ленинграда. По профессии — пекарь. Несмотря на то, что Финляндия была союзником фашистской Германии и воевала с нашей страной, этому человеку доверили самое главное. В годы блокады он выпекал хлеб из той самой муки, которую поставляла городская мельница.

     Даниил Иванович умер на своём рабочем месте, у горячей печи, от истощения, 3 февраля 1942 года 59 лет от роду. Совесть не позволила этому человеку съесть хотя бы грамм выпекаемого хлеба. Работника хлебопекарни наскоро похоронили на Шуваловском кладбище. Спустя много лет, уже в наши дни, внесли имя этого человека в книгу памяти блокады Ленинграда.